История Древнего мира, том 1. Ранняя древность - Ирина Свенцицкая

Геометрический стиль изображений на погребальных стелах тартесской знати и сам репертуар этих изображений также подобны геометрическому искусству гомеровской Греции.

Однако от позднегомеровского общества Эллады тартесский город отличался тем, что он входил в более широкое объединение — Тартесское царство. Судя по скудным данным, носителем суверенитета был царь, причем его власть распространялась на территорию не только самих тартессиев, но и подчиненных племен.

Итак, в Южной Испании сложилось раннегосударственное образование. Под властью тартесского государства находилась федерация южноиспанских племен, на территории которых имелись тартесские опорные пункты, из которых тартессии и осуществляли, вероятно, контроль над подчиненными.

Экономической базой Тартесской державы были добыча и обработка меди, серебра и свинца и использование сельскохозяйственных богатств долины р. Бетиса (совр. Гвадалквивир). Это давало тартессиям возможность вести активную торговлю с финикийцами. Образование государства способствовало интенсификации горного дела и металлургии, для продуктов которых финикийцы открыли для тартессиев емкий ближневосточный рынок. Тартессии же переняли восточные приемы дробления руды и выплавки металлов. Требования финикийцев заставили тартессиев искать и те продукты, которых в Тартессиде не было, и это стимулировало развитие их внешней торговли. От финикийцев тартессии заимствовали гончарный круг, строительную технику, разведение культурной оливы и изготовление оливкового масла.

Тартесская знать, ощутившая теперь потребность в новых формах искусства, обратилась к финикийскому, а колонисты восприняли некоторые местные элементы. От финикийцев тартессии заимствовали письменность, сильно ее переработав для нужд местного языка, а также некоторые культы и обряды.

В Тартессиде возникла синкретическая ориентализирующая цивилизация, создаваемая и финикийцами и тартессиями. Основным восприемником восточных влияний стала аристократия и те слои ремесленников, которые ее непосредственно обслуживали. На других ремесленников и земледельцев финикийцы влияли меньше. Эти группировки «плебса» в большей степени сохраняли собственную культуру.

При всей ориентализации тартесская цивилизация не утратила и местных черт. Некоторые культурные явления, заимствованные у финикийцев, в дальнейшем развивались самостоятельно, как это было с некоторыми видами керамики. Сохраняли тартессии и старые приемы лепки сосудов. Оригинальными были их боевые колесницы европейского типа. Отличаются от финикийских тартесские могилы, хотя в потусторонний мир тартессии часто уносили с собой финикийские изделия.

На рубеже VII—VI вв. до н.э. связи с Тартессом установили греки, и на тартесском берегу появились греческие колонии.

Греческое влияние на тартесскую культуру не ощущается. Но политические и экономические контакты Тартесса с греками возникли, и Тартесс включился в сложную политическую игру на крайнем западе Средиземноморья. Тартесс в ней проиграл, и под ударами карфагенян эта держава распалась, вероятно, в начале V в. до н.э.

Греческая колонизация.

Позже финикийцев на путь колониальной экспансии вступили греки. Расцвет колонизационной деятельности греков относится к VIII—VI вв. до н.э. Это время называется эпохой Великой греческой колонизации. Она совпадает с архаической эпохой истории Греции, временем становления античного греческого полиса. Именно в условиях Греции того времени и надо искать причины колонизации.

Великая греческая колонизация явилась частным проявлением общего закона соответствия численности населения уровню производительных сил. «В древних государствах, в Греции и Риме, вынужденная эмиграция, принимавшая форму периодического основания колоний, составляла постоянное звено общественного строя (...). Но почему это было так? Потому что этим государствам было совершенно неизвестно применение науки в области материального производства (...). Недостаточное развитие производительных сил ставило права гражданства в зависимость от определенного количественного соотношения, которое нельзя было нарушать. Единственным спасением была вынужденная эмиграция» (Маркс К. Вынужденная эмиграция. — Маркс К, и Энгельс Ф. Собранно сочинений. Изд. 2-е. Т. 8, с. 567—568.). Это положение действенно для всех случаев колонизации в древности. Однако в каждом конкретном случае действовали и свои конкретные причины. Это относится и к Великой греческой колонизации.

Во все времена в Греции отмечалось относительно слабое развитие сельскохозяйственной техники, примитивные способы обработки земли, а также низкое плодородие почвы многих греческих полисов, имевших небольшие размеры. Это постоянно вело к тому, что часть населения не могла прокормиться на родине. В архаическую эпоху к этому присоединились социальные причины, свойственные именно ей.

В ходе разложения родо-племенных отношений аристократия, используя свое положение во главе родовых общин, узурпировала многие родовые земли, а крестьянство, все более разоряясь, попадало в кабалу к богатым и знатным. Рука об руку с разорением крестьян шло долговое рабство. В этих условиях многие крестьяне были вынуждены покидать свои поля. Но города как центры ремесла и торговли тогда, особенно в начале архаической эпохи, ещё только возникали. К тому же начавшее все более расширяться применение рабства делало ещё более проблематичным возможность применения труда крестьянами, пришедшими в город. Какая-то часть крестьян смогла приспособиться к новым условиям: иначе было бы невозможно развитие эллинского ремесла и торговли. Но очень многие имели только один выход — отъезд в далекие страны.

В тех городах, где торговля все более развивалась, торговцы стремились закрепиться на пути в иноземные страны и обосноваться там. При отсутствии международного права каждый иноземец был потенциальным рабом или, во всяком случае, объектом легкой наживы. Поэтому только в городах, связанных с метрополией родственными, духовными и экономическими узами, купцы чувствовали себя в относительной безопасности. Такие города становились их базами в торговле с местными жителями или прочными стоянками на пути к наиболее желанным местам торговли. И колонии на первых порах покупали прежде всего товары своих соотечественников, оставшихся в метрополии, принимали прибывших оттуда торговцев, распространяли их товары среди окружающего населения.

Важным фактором колониального движения была политическая борьба в метрополии, достигшая в эту эпоху невиданной ранее остроты и сопровождавшаяся в ряде случаев диким террором. В этих условиях перед побежденной группировкой стоял только один выбор: смерть на родине или отъезд в далекие страны. По данным традиции, Милет на западном берегу Малой Азии основал более 70 колоний. Это число явно преувеличено, но оно дает представление о размахе милетской колонизации. Может быть, это связано с ожесточением, какое приняла политическая борьба в этом городе.