Алхимия желаний (СИ) - Мелова Дара

В обычной жизни никто не сражался вот так, без надобности. Без тренировок многое забывается. Не думаю, что Николас ходил на выходных практиковаться и совершенствовать свои навыки, которые он получил так давно. Он сам-то понимал, что проиграет?!

В моем горле застряли слова. Я хотела выкрикнуть: «Остановитесь!». Но ветер был таким сильным и шумным, что перекричать его, не сорвав голос, казалось совершенно невозможным.

Арриан словно прочитал мои мысли или уловил мой порыв — я осторожно шагала вперёд, пытаясь подобраться к ним поближе… Или же он почувствовал меня и мое приближение. Я не знала…

— Даже не думай, — прозвучал его приказ, и я поняла, что это прямое обращение ко мне, — не вмешивайся! — Он посмотрел на меня с предостережением, и я задышала чаще, чувствуя себя загнанной в ловушку. Дальнейшие слова звучали как приговор, окончательный и бесповоротный: — Он должен понести наказание!

(Bad omens — The grey)

Я зажмурилась, прикусила губу до крови и опустила голову вниз — тогда я не хочу на это смотреть! Вот только сердце разрывалось от переживаний, и я всё равно за ними подглядывала.

Последовал жёсткий удар — Арриан опрокинул Ника на асфальт, да с такой силой, что от удара дорога покрылась сеткой трещин. За долю секунды до того, как Ник соприкоснулся с твердой поверхностью асфальта, тьма появилась за его спиной и тем самым смягчила падение, не давая её хозяину переломаться в пух и прах. Он скривился и взвыл от боли. Он ему что-то сломал?!

Я вскрикнула и хотела броситься вперёд, но вовремя себя остановила.

Воздух казался мне густым, концентрированным, а ветер — злым. Он гудел, завывал и продолжал трепать подол моего платья и мои волосы, лишь за изредка успокаиваясь, смягчаясь и начиная свою песнь вновь. В какой-то момент мне даже показалось, что я задыхаюсь от того количества магии и окружающей меня силы. Это навеяло мне миг, когда Арриан забрался ко мне в голову и велел мне прийти в себя, продавив под себя и свою волю… У меня закружилась голова. Однако волнение и ощущение, что я потерялась в пространстве, улетучилось так же быстро, как и пришло, и я смогла вдохнуть поглубже. Воздух стал… Холодным. Я вздрогнула, покрылась мурашками и обхватила себя руками, пытаясь согреть голые плечи.

Арриан держал Рейнсейра за горло, крепко сжимая пальцы на его шее. Невидимая магия окутала тёмного, не давая ему подняться, прижимая к асфальту почти намертво, но я видела еле заметную рябь и чуть мерцающие потоки его силы.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что я не могу простить тебе твой проступок, — медленно проговаривал Арриан Николасу. Его голос был похож на раскаты грома, которые отзывались и во мне. — Ты совершил преступление, потомок Тёмных.

Я впала в оцепенение. Он же не всерьез вознамерился его убивать?

Николас не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Он дёргался, скалился и всё равно обещал Хранителю смерть одним взглядом. Тьма вокруг нас растворялась и медленно исчезала. Когда Ник захрипел, я осознала, что желала чего-то подобного. И мне стало тошно от самой себя, от мыслей, которые меня посещали, и от своей ярости. Эта сцена выбила меня из колеи. И я поняла, что больше не хочу и не могу стоять в стороне и просто смотреть…

Я боялась подходить и лезть под руку, но ничего не делать ещё хуже!

— Ты же не убьешь его! — воскликнула я, не в силах больше следить за происходящим. — Пожалуйста, не делай этого! — на мои глаза навернулись слёзы. — Пожалуйста, Арриан…

— Видишь, она защищает меня! — натужно попытался выкрикнуть сиплым, потерянным голосом Николас. И следом зашелся каркающим смехом — он открыто насмехался над Аррианом, показывая, что всё ещё в более выгодном положении.

— Вот именно! — зарычал Хранитель и усилил воздействие, вдавив Рейнсейра в землю ещё сильнее, делая так, чтобы он заткнулся. — Она даже сейчас заступается за тебя. Ты этого не достоин и не заслуживаешь её милости.

Николас резко изменился в лице. Будто Арриан смел произносить вслух то, что смертельно его оскорбило. Он рассвирепел — белки его глаз поглотила тьма, из-под верхней губы показались белые острые клыки — такие легко разорвут кожу и оставят глубокие раны. Он был похож на демоненка. У меня сердце пропустило удар. Прямо как в тот день, когда ему наносили татуировку. Как он вообще её свёл? Неужели Рам согласился снять печать? Он говорил, что это временно, но не пару же недель?

Николас обратился к своей тьме, к своему наследию, и оно радостно откликнулось — сначала он ударил по противнику единственно верным оружием в данную минуту — тьмой, со всей силы, пытаясь отшвырнуть от себя Хранителя. И ему это удалось, тот был вынужден отпустить Рейнсейра и отступить, чтобы защититься. Но…

Арриан был сильнее. Он не дрогнул и, конечно же, развеял тьму одним взмахом руки, затем двинулся вперёд, собираясь закончить начатое — исполнить свой приговор над Тёмным, виновным по всем параметрам.

Следом полетела ещё одна волна тёмной, едкой, беспросветной магии, с которой Арриан так же легко справился. И мне показалось это странным! Николас своей атакой будто специально отвлекал Хранителя, пускал пыль в глаза, чтобы успеть вырваться из его оков. Он поднимался быстро, но его ноги дрожали, он весь был пыльный, грязный и растрёпанный. Его вид не вызвал во мне жалости. Я лишь понадеялась, что всё можно закончить сейчас. Что, может быть, это… послужит Николасу хорошим уроком? Может быть, он отступит?

Вместо того, чтобы двинуться к Арриану и попросить оставить Рейнсейра, умолять уйти, я словно приросла к земле. Что-то внутри меня не дало мне это сделать, заставив напрячься и проглотить крутящиеся на языке слова. Что-то предостерегало меня, интуитивно подсказывая не двигаться.

Мир в этот миг замер. Затих настолько, что я расслышала биение своего сердца. Даже раскаты грома растворились в этой тишине.

— Ох, — сорвалось с моих губ.

Я ошиблась. Демоны и Хранители, как же я ошиблась! Арриан не пытался убить Николаса, пусть я видела, что он жаждет отомстить. На шее Рейнсейра расцвел рисунок — белые линии складывались вместе, в знаки и символы. Нечто подобное красовалось на его плече, когда Рам рисовал ему змею, покрывая её золотом и вырисовывая печать.

Печать. Незаконченная печать!

Арриан собирался запечатать его силы? Или это должно было стать своеобразным ошейником? Меткой? Что он пытался сделать, я плохо понимала, но это точно не была попытка мести — это были суровые действия Хранителя, приведение в исполнение своего решения о наказании зарвавшегося Тёмного.

Николас стоял к нам полубоком. Вот он старается набрать в грудь побольше воздуха и болезненно морщится — видимо, некоторые рёбра сломаны и причиняют ему дискомфорт. Его лик больше не портила тьма, вернулся привычный цвет глаз и никаких хищных черт и клыков. Он, мне показалось, ослаб и пребывал в шоковом состоянии.

Ник нервно сглотнул. И прикоснулся к шее грязными, дрожащими пальцами и поморщился от боли. О, я отметила, как изменился его взгляд в следующий момент. Он отринул всё хорошее и собрался вступить в полноценный бой. Николас не сдастся. Он даже не понял, почему Арриан это сделал.

А следом я вижу, насколько далеко он готов зайти, вижу, как чернота снова топит зелень его глаз, заполняет радужку — перемирия не будет, останется кто-то один.

— Ты же не думаешь, что тебе сойдёт это с рук? — говорил Николас и следом стал выкрикивать, преисполненный злости: — Думаешь, я тебе не отвечу?!

Тьма заклубилась вокруг него и обрушилась на Хранителя подобно гигантской волне. Он намеревался сбить этим Арриана его с ног? У него не получилось! Но пары выигранных секунд Николасу хватило с лихвой.

И Тёмный воззвал к своей сути второй раз… его правая рука стала увеличиваться, преображаясь и искажаясь. Она почернела до локтя, на пальцах выросли длинные когти, словно у дикого хищного зверя.

И пока Арриан был окутан тьмой, пока он был занят каких-то несколько секунд — он не мог увидеть, что с собой сотворил Николас. Едва Хранитель развеял тьму — рассвирепевший Николас замахнулся над его головой. Арриан успел увернуться, — до чего же быстрой была реакция и до чего плавными, ловкими были его движения, — но острые, как лезвия, когти всё равно его достали и разодрали кожу, оставив три глубокие царапины на щеке Хранителя. Алая кровь потекла и закапала на его рубашку и с шипением стала исчезать, оставляя после себя только бурые пятна. Несколько капель упали на асфальт и проделали то же самое. Будто его кровь была кипящим маслом.