Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод) - Эрика Леонард Джеймс

Решительно, с особым вниманием, он начал раздевать меня, стягивая для начала мою футболку через голову. Но моя голова не болела. Поставив меня в душ, он в рекордные сроки снял свою одежду, что позволило ему войти под долгожданные струи горячей воды. Он притянул меня в свои объятья и крепко сжал, удерживая очень долго, пока вода хлестала по нам, успокаивая обоих. Он позволил мне плакать на его груди. Иногда он целовал мои волосы, но не отпускал, просто немного покачивая меня под душем. Я чувствовала его кожу на своей, волосы на его груди под моей щекой… этого мужчину, которого я так люблю, этого порочного, красивого мужчину… мужчину, которого я могла потерять по собственной неосторожности. Я чувствовала себя опустошенной и болезненно от этой мыли. Но он был здесь, все еще здесь… несмотря на все то, что случилось. Ему многое предстояло мне объяснить, но прямо сейчас я хотела наслаждаться его утешением, защитой, объятиями. И в этот момент меня пронзила мысль… Все объяснения должны исходить с его стороны. Я не могла заставлять его – он должен сам захотеть рассказать мне. Я не хотела прожить жизнь ворчливой женой, постоянно пытающейся выведать информацию у своего мужа. Это просто выматывало. Я знала, что он любит меня. Я знала, что он любит меня больше, чем кто-либо когда-либо любил меня, и теперь этого было достаточно. Осознание этого стало моим освобождением. Я перестала плакать и отступила от него на шаг.

- Лучше? – спросил он.

Я кивнула.

- Хорошо. Позволь мне посмотреть на тебя, – прошептал он, и на долю секунды я растерялась, не зная, что это означает. Но он взял и начал осматривать мою руку, на которую я упала, когда Джек ударил меня. На моем плече, локте и запястье виднелись синяки. Он поцеловал каждый из них. Вытянув свою руку, он схватил мочалку и гель для душа со стойки, и знакомый аромат жасмина наполнил мои ноздри.

- Повернись, – прошептал он. Осторожно, он стал намыливать мою поврежденную руку. Затем он перешел к шее, плечам, спине и к другой руке. Он остановился, поворачивая меня боком к себе, и скользнул по мне своими длинными пальцами. Я вздрогнула, когда они коснулись большого синяка на моем бедре. Взгляд Кристиана ожесточился, а губы плотно сжались. Его гнев был ощутим. Он выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы.

- Не больно, – прошептала я, чтобы успокоить его.

Пылающий изумрудный взгляд встретился с моим.

- Я хочу убить его. Я почти сделал это, – добавил он загадочно.

Я нахмурилась. Выражение его лица заставило меня задрожать. Он снова поднял губку и с осторожной, болезненной мягкостью начал мыть мой бок, затем мою спину, а затем, встав на колени передо мной – мои ноги. Он сделал паузу, чтобы осмотреть мою разбитую коленку. Его губы сомкнулись на моем синяке прежде, чем он продолжил. Чуть наклонившись, я нежно начала касаться его волос, перебирая пальцами мокрые прядки. Он снова встал, и его пальцы очертили синяк на ребрах, куда Джек пнул меня ногой.

- Ох, детка, – застонал он, и его голос был полон тоски, а взгляд – холода и ярости.

- Со мной все о’кей, – прошептала я. Приподнявшись на носочках, я коснулась губами его губ, начиная поцелуй. Он неохотно ответил мне, но когда мой язык встретился с его, его тело отозвалось желанием.

- Нет, – прошептал он на моих губах и отступил. – Давай-ка сделаем тебя чистой.

Его взгляд стал серьезным. Черт… он именно это и имеет в виду. Я надула губы, и атмосфера между нами изменилась в одно мгновенье. Он улыбнулся и быстро поцеловал меня.

- Чистой, – подчеркнул он. – Не грязной.

- Мне нравится быть грязной.

- Мне тоже, миссис Грей. Но не сейчас, не здесь.

Он взял шампунь и прежде, чем я смогла переубедить его в обратном, начал мыть мои волосы.

-

На самом деле, я тоже люблю быть чистой. Я чувствовала себя отдохнувшей и окрепшей, и я не знала точно, было ли это из-за душа, моих выплаканных слез или моего решения прекратить расспрашивать Кристиана обо всем. Он укутал меня в большое полотенце, а маленькое обернул вокруг своих бедер, пока я аккуратно подсушивала свои волосы. У меня болела голова, но это была тупая постоянная боль, которая была более управляемой и, на самом деле, я даже её не замечала. У меня были обезболивающие средства от доктора Сай, но она попросила меня использовать их, только когда они были действительно необходимы.

Пока я сушила волосы, я думала о Виктории.

- Я все еще не понимаю, почему Виктория связалась с Джеком.

- А я – да, – мрачно пробормотал он.

Оу! Вот это новость. Я посмотрела на него, и тут же отвлеклась. Он сушил волосы полотенцем, его грудь и плечи были еще влажными от воды, и капельки блестели в свете галогенных ламп. Он замер и ухмыльнулся мне.

- Наслаждаешься видом?

- Как ты узнал? – спросила я, покраснев. Поймана за разглядыванием собственного мужа.

- Что ты наслаждаешься видом? – подразнил он.

- Нет, – мои щеки уже пылали. – Насчет Виктории.

- Детектив Кларк намекнул мне.

Я посмотрела на него своим скажи-мне-большевзглядом, и еще одно смутное воспоминание о том, когда я была без сознания, промелькнуло передо мной. Да… Кларк был в моей палате. Хотела бы я вспомнить, что он говорил.

- У Смита были записи. Записи на всех них, – сказал Кристиан.

Что? Я нахмурилась.

- Видеокассеты, как он трахал её. Трахал всех своих ПА.

О! Я в ужасе раскрыла рот.

- Именно. Материал для шантажа. Он любил грубость, – нахмурился Кристиан, и я увидела, как замешательство и последовавшее за ним отвращение промелькнули на его лице. Я покраснела. Ну, конечно же, Кристиан тоже любил быть грубым. Он побледнел, пока отвращение к Смиту трансформировалось в отвращение к самому себе.

- Не надо, – слова слетели с моего языка прежде, чем я успела их остановить. Он нахмурился еще сильнее.

- Не надо «что»? – он замер и посмотрел на меня со… страхом?

- Не думай, что ты такой же, как он.

Глаза Кристиана широко распахнулись, но он ничего не ответил… подтверждая то, что именно об этом он и подумал.

- Ты не такой, – мой голос был непреклонным.

- Мы сделаны из одного теста, – пробормотал он.

- Нет, это не так! – закричала я, хотя и понимала, почему он мог так думать.

Я вспомнила ту информацию, что Кристиан рассказывал в самолете на пути в Аспен: «Его отец погиб в драке в баре. Его мать упивалась до беспамятства. Он скитался по детским домам, когда был ребенком, постоянно попадая в неприятности – в основном, угоняя машины. Несовершеннолетний преступник».

- У вас обоих было проблемное детство, и вы оба родились в Детройте. Вот и все, Кристиан. – уперлась я руками в бока.

- Ана, твоя вера в меня, даже несмотря на последние события, трогает. Мы оба будем знать больше, когда Дженск приедет сюда, – таким образом, он не хотел продолжать развивать эту тему.

- Кристиан… – он остановил меня поцелуем, и я вспомнила обещание, данное самой себе, не вытягивать из него информацию.

- Хватит, – прошептал он. – И не дуйся, – добавил он. – Идем. Позволь мне высушить твои волосы.

Теперь разговор был точно окончен.

-

Я сидела между ног Кристиана в спортивных штанах и футболке, пока он сушил мои волосы.

- Итак, Кларк что-нибудь рассказал тебе еще, пока я была без сознания?

- Ничего, что бы я мог припомнить.

- Я слышала несколько твоих разговоров.

Расческа замерла в моих волосах.

- Правда? – спросил он невозмутимо.

- Да. Мой папа, твой отец, детектив Кларк… твоя мама.