Исчезновение. Дочь времени. Поющие пески - Джозефина Тэй

семнадцатой страницы последнего сочинения мисс Тилли-Талли (тираж двести пятьдесят четыре тысячи, продолжение через неделю). Гранту пришлось сделать усилие и напомнить себе, что не следует судить о человеке по внешнему виду.

Ведь этот человек провел экспедиции, которые составили эпоху в мире археологических раскопок, и написал о своих открытиях на таком великолепном языке, что, несмотря на его некоторую излишнюю пышность (Грант вчера в Скооне купил экземпляр последней работы Ллойда), следовало признать, что это настоящая литература. Херон Ллойд отнюдь не был салонным шейхом.

На Ллойде был обычный для лондонца костюм, и манеры его соответствовали одежде. Не зная о нем ничего, его можно было принять за человека состоятельного, по специальности адвоката, преподавателя или что-нибудь в этом роде, а быть может, и представителя более экзотической профессии – актера, консультанта с Харли-стрит или светского фотографа; но по зрелом размышлении – лондонца, имеющего самую обыденную специальность.

– Мистер Грант, – произнес Ллойд, пожимая руку посетителю, – Махмуд сказал, что я могу быть вам полезен.

Гранта удивил его голос. Он был бестелесным и отличался несколько жалобным тоном, не имеющим ничего общего ни со смыслом произнесенных слов, ни с общим настроем беседы. Ллойд взял с низкого кофейного столика пачку сигарет и предложил их Гранту, сказав, что сам не курит, потому что за долгую жизнь на Востоке воспринял магометанские обычаи, но рекомендует эти сигареты, если гость хочет попробовать их несколько необычный вкус.

Заинтересовавшись, Грант взял сигарету, поскольку никогда не упускал случая узнать или ощутить что-то новое, и извинился за вторжение. Ему хотелось бы знать, не приходил ли сюда в течение последнего года или около того молодой человек по имени Шарль Мартин за информацией об Аравии.

– Шарль Мартин? Нет, нет, кажется, нет. Конечно, многие приходили ко мне по тому или другому делу, и я часто не могу потом вспомнить, как их звали. Однако думаю, что человека с таким простым именем я бы запомнил. Вам нравится этот табак? Я знаю те самые пол-акра, где он только и растет. Красивое место, которое не изменилось с тех пор, как там прошел Александр Македонский. – Ллойд улыбнулся и добавил: – За исключением, конечно, того, что они научились выращивать это зелье. Зелье, как мне кажется, очень хорошо идет с не слишком сухим шерри. Еще один из пороков, которых я избегаю, но чтобы составить вам компанию, я выпью фруктового сока.

Грант подумал, что кочевническая традиция гостеприимства немного дороговато, должно быть, обходится в Лондоне, если ты знаменитость и кто угодно свободно может нагрянуть к тебе. Он заметил, что этикетка на бутылке, которую достал Ллойд, могла служить и поручительством, и рекламой. Судя по всему, Ллойд не был ни нищим, ни скрягой.

– Шарль Мартин был известен также как Билл Кенрик, – произнес Грант.

Ллойд поставил обратно на стол стакан, который собирался наполнить, и сказал:

– Кенрик? Но ведь он был здесь на днях. Впрочем, говоря «на днях», я имею в виду неделю или две назад. Все равно недавно. А зачем ему понадобилось вымышленное имя?

– Я и сам не знаю. Я навожу справки о нем по просьбе его друга. Они должны были встретиться в Париже в начале марта. Точнее, четвертого числа. Но Кенрик не приехал. Мы выяснили, что он умер в результате несчастного случая в тот самый день, когда должен был отправиться в Париж.

Ллойд медленно поставил свой стакан на стол.

– Так вот почему он больше не пришел, – сказал он своим жалобным голосом, вовсе не означавшим жалобу. – Бедный мальчик, бедный мальчик.

– Вы должны были встретиться с ним еще раз?

– Да. Он мне показался славным и очень смышленым. Он был болен пустыней, у него были разные идеи относительно раскопок. Мало у кого из молодежи они появляются. Все-таки есть еще искатели приключений даже в этом замкнутом и упорядоченном мире. И это очень хорошо. А что случилось с Кенриком? Автокатастрофа?

– Нет. Он упал в поезде и проломил себе череп.

– Бедняга! Вот бедняга! Жаль, я бы предложил в жертву ревнивым богам многих других вместо него. Ужасное слово – жертва. Выражение идеи, о которой еще несколько лет назад нельзя было даже помыслить. Так мы продвигаемся на пути к крайнему варварству. А почему вы решили узнать, был ли у меня этот мальчик, Кенрик?

– Мы хотели проследить его путь. Он умер, замаскировавшись под Шарля Мартина, с полным комплектом документов на это имя. Нам хотелось узнать, на какой стадии он стал Шарлем Мартином. Мы почти были уверены, что, заболев пустыней, он в Лондоне придет к кому-нибудь из ученых, занимающихся этой темой, а поскольку вы, сэр, в этом высший авторитет, мы начали с вас.

– Понимаю. Да, скорее всего, как мне кажется, именно Билл Кенрик приходил ко мне. Темноволосый молодой человек, очень привлекательный. Несговорчивый, правда, но не злой. Я хочу сказать – хорошие манеры, за которыми скрываются неизвестные возможности. Я был в восторге от него.

– Он пришел к вам с каким-нибудь определенным планом? Я хочу сказать – с конкретными предложениями?

Ллойд слегка улыбнулся:

– Он пришел ко мне с предложением, самым широко распространенным среди тех, с которыми ко мне обычно обращаются. Экспедиция для раскопок поселения Вабар. Вы знаете что-нибудь о Вабаре? Это арабский мифический город. Это один из «равнинных городов» Аравии. Так эта тема повторяется в легендах. Род человеческий, когда он счастлив, чувствует свою извечную вину. Мы даже не можем сказать о своем хорошем самочувствии, чтобы не постучать по дереву, или не скрестить пальцы, или не сделать еще что-нибудь, дабы отвести гнев богов, который они испытывают по случаю благополучия смертных. Вот и в Аравии есть Вабар, город, который погиб в огне в наказание за свои грехи и богатство.

– И Кенрик решил, что он нашел его.

– Он был уверен в этом. Бедный мальчик, я надеюсь, я не был резок с ним.

– Значит, вы полагаете, он ошибался?

– Мистер Грант, легенда о Вабаре живет на всей территории Аравии, от Красного моря до Персидского залива, и почти на каждой квадратной миле этой территории есть место, где его помещают без всякого на то основания.

– И вы не верите, что кто-то мог случайно наткнуться на него?

– Случайно?

– Кенрик был летчиком. А вдруг он увидел это место, когда сбился с курса?

– Он говорил об этом своему другу?

– Нет. Он ни с кем не говорил, насколько я знаю. Это мои собственные домыслы. А что, разве открытие не могло быть сделано таким образом?

– Конечно могло, если это место вообще существует. Как я сказал, это одна из многих легенд, бытующих