Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya

— Затем мы предприняли вторую внезапную атаку!

— Вторую внезапную атаку?

— Да! Я предположила, что если мы заставим фей зверя пойманного Дункельфельгером впасть в неистовство, им придется отвлечь свое внимание от наших рыцарей. Вот почему я помогла их «сокровищу» вырасти до огромных размеров.

Это откровение было встречено единым “Что?!” от всех присутствующих. У всех округлились глаза, и я поспешила уточнить.

— Я вылила несколько капель ультра-противного — гм-гм — чрезвычайно действенного восстанавливающего силы зелья Фердинанда на руэль, окрашенный моей маной, который затем попросила Джудит подбросить фей зверю. Я была уверена, что он подберет и съест плод, но ей удалось попасть им ему почти прямо в рот. Впечатляет, не правда ли?

Сильвестр бросил на меня взгляд, как будто ему почему то было неловко.

— Значит, ты вылечила от ран, полученных при поимке, вражеского фей зверя и увеличила его размеры, чтобы он мог буйствовать в полную силу?

— Вот именно. Корнелиус и Ангелика смогли восстановить свою ману за то время, которое наш противник тратил на борьбу со своим «сокровищем», а затем провели атаку в полную силу, которая обеспечила нашу победу.

В комнате воцарилось неловкое молчание, и только Фердинанд согласно кивнул:

— Это довольно интересная тактика для твоей первой игры в диттер-кражу сокровищ. Твои идеи продолжают меня удивлять.

— Профессор Рауффен сказал, что ему это очень напоминает ваши уловки, Фердинанд. Каковы были ваши собственные методы? — осведомилась в ответ я.

В ответ он сказал, что позже покажет мне некоторые из своих записей по стратегии игры в диттер.

— Интересный подход, конечно, но, к сожалению, не тот, который мы можем использовать против Повелителя Зимы, — заметил Карстедт.

Я пожала плечами. Жаль конечно, но что я могла поделать?

***

Вернувшись после ужина в свою комнату в замке, я обнаружила, что ванна уже приготовлена. Мои слуги начали раздевать меня.

— Миледи, сегодня мы также снимем ваши магические инструменты, — сказала Рихарда.

В тот самый миг, когда инструменты были убраны, мое тело ужасно отяжелело. Я больше не могла двигаться так, как желала, хотя и не была полностью немощна, так что можно было с уверенностью сказать, что я, по крайней мере, обрела треть моей прежней силы и проворности. Мои ноги дрожали, но я все же могла стоять самостоятельно.

Рихарда и Оттилия отнесли меня в ванную.

— Леди Розмайн, я очень благодарна вам за то, что вы приняли Хартмута в качестве вассала, хотя я не могу не беспокоиться, что мой глупый сын является для вас обузой. Он был вам полезен до сих пор? — спросила Оттилия.

Она была матерью Хартмута, и теперь, когда я знала это, я видела их сходство.

Проглотив слова о том, что он одержимо работает над укреплением легенды о моей святости, я вместо этого объяснила, что он собрал и упорядочил результаты предыдущих Межгерцогских турниров и научил Филину и других учеников-чиновников, как среди прочего, разузнавать и собирать сведения. Он был самым настоящим образцовым чиновником-учеником.

— Похоже, он действительно одержим вами, леди Розмайн. Пожалуйста, не колеблясь, остановите его, если он когда-нибудь переступит границы дозволенного. Просто я легко могу представить, как ради вас он пересекает границы, которые не следует пересекать. Поэтому я не могу не волноваться, — сказала она.

Похоже, Хартмут действительно видел во мне святую, щедро раздающую благословения без стеснения и колебаний, исполненную смирения и милосердия ко всем окружающим. Я укрепила свою решимость разбить эти его иллюзии как можно скорее, только для того, чтобы быть тут же пораженной внезапным осознанием, вспомнив его слова и поступки.

Подождите-ка. Разве он не должен был узнать правду обо мне, как только увидел в Королевской академии, какая я на самом деле? Но мне так не показалось. Странно…

Некоторое время я плавала в ванне, прежде чем Рихарда затащила меня в постель, заставив лечь спать без магических инструментов.

— Нам пришлось оставлять их включенными, пока вы были в Королевской академии, потому что вы были постоянно под изучающими взглядами посторонних, — объяснила она. — Вам нужно провести сегодняшний вечер без инструментов, чтобы вы могли по-настоящему понять ситуацию с вашим телом, миледи. Ведь вы постоянно перенапрягаете себя до такой степени, что мне просто больно на это даже смотреть.

И я не смогла ничем возразить ей на это. Тот факт, что я постоянно носила свои магические инструменты в Королевской академии, означал, что мне редко приходило в голову, что я все еще и близко не здорова. Однако теперь, когда они были сняты, я больше не могла себя обманывать: несмотря на то, что я проснулась два месяца назад, мне все еще было далеко до полного выздоровления.

— Сегодня отдыхайте, ведь завтра вы вернетесь в храм, и после этого вы опять будете очень заняты, не так ли?

— Это действительно так…

Мне нужно было написать Бенно и остальным, чтобы мы могли встретиться и обсудить все, что произошло. Я также хотела проверить приют и мастерскую, а так же будет скоро Ритуал Посвящения, и Фердинанду наверняка понадобится моя помощь с документами…

— Я так переживаю именно потому, что мне придется остаться здесь, как только вы отправитесь в храм, — добавила Рихарда.

— Ты была со мной каждую свободную минуту с тех пор, как я прибыла в Королевскую академию. Пожалуйста, используй это время, чтобы хоть немного отдохнуть и расслабиться.

— Я благодарна вам за ваше внимание, миледи, но я должна просить вас уделять все внимание вашему здоровью. Здесь, в Эренфесте, ваше здоровье для нас важнее всего. Дела Королевской академии больше не будут отвлекать нас от этого.

С этими словами Рихарда погасила свет и я раньше чем обычно отдалась сну.

***

На следующий день мне сказали, что прежде чем отправиться в храм, мне придется подождать, пока утихнет метель. Поэтому чтобы не терять времени я сделала необходимые приготовления для немедленного отъезда, а затем начала писать письмо Бенно.

В письме я объяснила, что унишам, шпильки, фунтовый кекс и растительная бумага будут обсуждаться на следующей конференции эрцгерцогов, поскольку теперь они стали модными темами для разговоров в Королевской академии. Я также предупредила, что, когда метели утихнут, эрцгерцог собирается созвать на совещание Купеческую гильдию, компании Гилберт и Плантейн. В заключение я упомянула, что собираюсь пребывать в храме для проведения Ритуала Посвящения, начинающегося в следующий День Земли, и что я хотела бы переговорить с ним лично в следующий ясный день.

Я написала аналогичные письма Отто и Густаву, не забыв включить в мое письмо компании Гилберт заказ шпильки: “Пожалуйста, используйте самую качественную нить, чтобы сделать шпильку красного цвета с цветком коралеи для девушки, которая оденет её на церемонию совершеннолетия”. Покончив с письмами, я сунула их в карман жакета и довольно кивнула сама себе.

***

Теперь у меня появилось дополнительное время. Рихарда, должно быть, догадалась, чем я хочу заняться, когда она схватила ключ от книжного шкафа и открыла его, после чего достала оттуда две книги, пользуясь подсказками Оттилии где их искать.

— Леди Розмайн, вам подарила две книги леди Эльвира, — объяснила Оттилия. — Они были напечатаны в Халдензеле.

Радость переполнила мое сердце при виде новых книг. В моих руках были два сборника рассказов о рыцарях, сделанных из растительной бумаги, обе с простыми обложками, которые содержали только названия — одна называлась “Отборные рассказы о рыцарях”, а другая “Рассказы Королевской академии”. Рядом с ними лежало письменное предупреждение от Эльвиры, в котором говорилось, что книги никогда не должны покидать моей комнаты в замке, так как Фердинанду потребуется разрешение эрцгерцога, чтобы войти туда.

Я начала листать книги. Первая была сборником любимых Эльвирой рыцарских историй, только с измененными иллюстрациями, изображающими Фердинанда. Это кто-то другой, вместо Вильмы нарисовал их, но мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что они основаны на её иллюстрациях. Я не была уверена, было ли это просто потому, что художники черпали вдохновение из той единственной иллюстрации, которую Вильма сделала в благодарность за художественные материалы, которые я когда-то дала ей, или это была прямая просьба Эльвиры, но Фердинанд на этих рисунках примерно на тридцать процентов красивее и идеализированнее, чем на иллюстрациях Вильмы.