Глаза из серебра - Майкл Стэкпол

– У них и ключ есть, но они им не пользуются, потому что давно нашли другое применение своим Вандари. Они считают себя могучими, но на самом деле они оказались в ловушке, вы сами увидите.

Дост жестом указал Малачи на фигуру Волка:

– Только самые лучшие представители моего войска могут воспользоваться доспехами Осдари. Для меня большая честь, что я могу считать вас в их числе, ему доказательство – то, что вы оказались тут, и ваша способность овладеть теми фрагментами снаряжения, которое я вам оставлял. Еще восемь веков назад этот Волк был предназначен для вас. И преданно ждал вас все это время. Дополните его собой.

Внутренне дрожа, Малачи забрался в доспех Осдари. Оказавшись внутри, он понял, что обрел зрение — не полностью, но достаточно, чтобы различать цвета и мелкие детали, которых не видел уже двенадцать лет. Он засунул ноги в отверстия, имевшиеся наверху. Руки и кисти точно подошли к черным трубам, прикрепленным над отверстиями для плечей. Прижавшись спиной к металлическому корпусу доспеха-Волка, Малачи кивнул, и снаряжение герметично захлопнулось, заперев его изнутри.

Его глаза сразу ощутили физическое давление от слепящей вспышки света. Ему показалось, что вспышка прожгла ему голову насквозь, но боли не чувствовалось. Свет – откуда бы он ни пришел – пронзил его мозг и отсеял воспоминания, задерживая некоторые. Он быстро погас, унося часть воспоминаний, но у Малачи не было ощущения, что он чего-то лишился.

«Видимо, ушло заимствованное».

Для него окружающий мир стал уже не черным, а серым. Он заметил, что на периферии зрения плавают треугольные черные таблички с изображенными на них разными символами. Сосредоточившись, он сумел одну ввести в центр поля зрения, и тут понял, что каждый символ соответствует заклинанию, уже известному ему из учебного курса. Изысканно изображенный воздушный корабль означал его навигационное умение – его учили быть аэромансером. Множество табличек с изображением мечей обозначало различные заклинания, пригодные для битвы, а изображение простого ключа означало способность открывать замки.

Но одно было непонятным – изображение младенца. Малачи подогнал его в середину поля зрения. Если на других изображены известные магии, то это – магия неизвестная, должно быть.

«Но она есть часть Волка, значит, надо ее разгадать, чтобы ознакомиться со свойствами этого доспеха».

Закрыв глаза, но мысленно видя изображение, Малачи произнес это заклинание.

Его затрясло, и он тут же покрылся холодным потом. В голове опять вспыхнул яркий свет, да с такой силой, как волна, ударяющая в волнорез. Перед его мысленным взором одно за другим пронеслись изображения на табличках. Из всех шестиугольных табличек сложился гармоничный узор сот, но Малачи не узнавал рисунков на них.

«Наверное, пиктограммы, как тот шрифт, каким пользовались в древнем Цее».

Свет замигал, потом снова затопил его. Шестиугольники один за другим трансформировались и превращались в треугольники, при этом изображения на них изменялись и оказывались интуитивно знакомыми. Семь табличек – по одной на каждый орган чувств – выстроились в ряд справа, и изображения на них попеременно становились то черными на красном фоне, то наоборот. В процессе этого Малачи получал способность видеть, слышать, обонять и осязать вместе со своим доспехом-Волком.

Изменилась окраска таблички с изображением бегущего волка, и Малачи понял, что может контролировать движения доспеха. Он произнес заклинание на когти, и из правой лапы Волка вылезли когти длиной с палаш. Выбрав одну табличку, которую он отбросил вначале, Малачи сотворил голубое пламя на когтях, этот магический прием усиливал их действенность.

Жрец Волка поражался способностям своего доспеха, но его бросала в дрожь мысль о том, к чему это может привести. В юровианской традиции, магия должна воздействовать только на предметы. В традициях Истану – только на людей, а те, кто пользовался ею иначе, считались одержимыми злым духом. Дурранская магия являла собой синтез двух этих школ и была применима или отвергнута и в той, и в другой. Малачи в глубине души знал, что в ней нет зла, но он подозревал, что его начальство не будет радо, что он этим воспользовался.

«Дурак тот, кто ставит рамки для интерпретации действий Господа или объявляет свое эксклюзивное право на эту интерпретацию. Если Господь создал эту магию и дал ее людям, видимо, она нам требуется. Осветился новый путь достижения цели, поставленной мне Господом. Возможно, осознание этого и есть истинный смысл всего, что мне пришлось перенести».

Малачи придал своему доспеху вертикальное положение, поставил его на задние лапы и посмотрел из него вниз, на Урию:

– Послушай, я тебя вижу. На самом деле вижу. У тебя рыжие волосы, зеленые глаза, правда? Всего тебя вижу. Невероятно! Столько возможностей открывается!

– Но тебе некогда будет осваивать многие из них, – Дост отошел от Урии и поднял руки кверху. Воспарил над полом пещеры на четыре фута и опустил руки по швам. Из скрытой наверху, за сталактитами, расселины на Доста хлынула золотая река. Малачи ждал, что она сейчас растечется по всей комнате и образует большую лужу, но этого не произошло. Зато контуры человека, стоявшего перед Малачи, увеличились, заполнившись этой золотой массой, до размера Волка.

Контуры медленно затвердели и приобрели отчетливые очертания, такие же, как у Волка и одиннадцати окружающих их Тигров. Доспех Доста остался прежним, но увеличился в размерах, у него появились мощные мускулы и резко очерченные благородные черты лица. Уши у него были заостренные, как у всех дурранцев, он прижимал руку к груди благородным жестом, присущим правителю.

Доспех Доста улыбался, и Волк Малачи раскрыл челюсти, по-волчьи имитируя улыбку.

– Враги подошли к стенам города Доста и намерены превратить в рабов народ Доста. Вас всего дюжина, но вы обладаете храбростью дюжины дюжин. За мной, и они не одержат победу над нами.

Последний залп снес городские ворота. Робин схватил Наталию в охапку и оттащил за броневые плиты:

– Они уже в городе, тасота. Вам лучше уйти. Она огрызнулась, глаза ее вызывающе сверкали:

– Давай стреляй, я буду заряжать.

– Готов, – кивнул Робин. – Да.

– Щит вверх.

– Готов, – Нагент нажал на педаль.

Щит пополз вверх. Жрец Волка направил стрелу вниз и повернул арбалет чуть-чуть налево:

– Навел на одного. – Он произнес заклинание, и лук засиял синим светом, потом Робин нажал на спусковой рычаг.

Таран Вандари, в которого он прицелился, чуть отошел направо. Стрела попала в его левое бедро, проткнула его насквозь и вылетела с противоположной стороны. Таран начал спотыкаться, упал на колени, но не застыл, как другие. Поколебавшись минуту, он поднялся и продолжал свое движение, несмотря на заметное прихрамывание.