Тайные учения Тибета (сборник) - Александра Давид-Неэль

Таким образом, мы приходим к тому, чтобы рассмотреть сосуществование двух миров: мира чистого контакта, не окрашенного экраном «воспоминаний», и мира, созданного ментальными формациями (самскарами ): миром интерпретаций.

Первый из этих миров представляет Действительность, и он неописуем; мы не можем ничего думать о нем, не можем вообразить его, «не интерпретируя» его и тем самым не разрушая его качество Действительности. Действительность невыразима и невообразима.

Второй из этих миров — мир ментальных формаций, приведенных в движение стимулом-контактом. Это тот мир, в котором мы живем. Сказать, что он нереален, не означает лишить его права на существование [181].

Каков воспринимаемый, материальный мир, представленный в Тайном Изустном Учении?

«Материальный мир есть движение», — говорят Мастера, а не собрание движущихся предметов, это само движение. Не существует предметов «в движении», это само движение, которое составляет предметы, являющиеся нам: они не что иное, как движение.

Это движение — длительная и бесконечно быстрая последовательность вспышек энергии (в Тибете это называется цал (tsal) или шуг (shoug)). Все объекты, воспринимаемые нашими органами чувств, все явления любого рода — безотносительно вида, который они могут принять, — состоят из быстрой последовательности мгновенных событий.

Каждое из этих мгновенных событий вызвано разнообразными причинами и множеством условий, действующих совокупно. Нельзя считать, что событие отличается от этих причин и условий. Именно они, взятые все вместе, составляют событие. Нет события за их пределами.

Это слово «событие» не следует воспринимать в том смысле, в котором оно воспринимается в обычном языке, то есть в значении «факта исключительной важности», о котором мы говорим, когда кто-то говорит об «историческом событии». Здесь событие означает «нечто произошедшее». Эти «нечто», возникающие мгновенно и последовательно, эти быстрые вспышки энергии, достаточно сильно похожи одна на другую в последовательности, чтобы остаться незаметными для нас; но затем внезапно в этой последовательности происходит момент, отличающийся от всех предыдущих, который привлекает наше внимание и заставляет нас думать, что появился новый объект.

Этот процесс часто объясняется сравнением с зерном, которое инертно и неподвижно лежит в сарае. Затем однажды появляется зародыш, отличный от зерна. Однако неподвижность и инертность зерна была только внешней. Мы видим, как это безжизненное зерно является сочетанием причин и условий, рядом отдельных моментов, среди которых возникают другие «моменты», которые мы увидели как проросток.

Некоторые люди говорят, что проросток — трансформация зерна. Тайное Учение явно не поддерживает это мнение. В нем говорится, что проросток существует в зависимости от зерна согласно классической буддистской формуле: «Это существующее, которое возникает». Это не следует понимать, что То — это отец, который породил Это путем передачи материи. То — это лишь случай, который обеспечил возможность появления Этого.

Существует две теории, и обе рассматривают мир как движение. Согласно одной из них, линия этого движения (создающая явления) непрерывна — таким нам кажется течение спокойной реки. Согласно другой — движение прерывисто и продвигается отдельными вспышками энергии, которые следуют друг за другом через настолько маленькие интервалы, что эти интервалы практически сливаются.

При этом категорически отрицается существование материи, которая является неподвижной и гомогенной.

Хотя обзор изустных учений относительно природы мира, представленный здесь, весьма краток и неполон, он позволяет нам вернуться к тому, что поставляют нам наши органы чувств, и подробно исследовать это.

Что происходит, когда вы смотрите на предмет? Контакт органа зрения с внешним объектом. Этот контакт длится всего мгновение. Когда вы думаете, что смотрите на предмет в течение долгого времени, на самом деле это серия мгновенных контактов, каждый из которых длится всего миг и ни один из которых не идентичен предыдущему.

Почему не идентичен?

По нескольким причинам, главная из которых, включающая все остальные, заключается в том, что, как мы уже объяснили, ничто существующее не может быть неподвижным, и независимо от того, что это может быть, оно является последовательностью изменений со скоростью, которая далеко выходит за пределы наших способностей восприятия и понимания.

Но тогда материальный орган, называемый глазом, который состоит из совокупности большого количества клеток [182], также является неподвижным. Клетки, которые составляют его, находятся в бесконечном движении; они подвергаются, каждая в отдельности, многочисленным влияниям, привнесенным, чтобы опираться на них, внешними по отношению к ним агентами [183], и подвергаются многочисленным изменениям в зависимости от природы их собственного развития. Глаз в момент второго контакта не идентичен глазу, который подвергся первому контакту, и продолжает меняться в течение последующих контактов.

Фактически эти контакты дают нам ряд изображений, хотя мы полагаем, что смотрим непрерывно. Скорость контактов заставила нас видеть их как единое изображение.

Точно так же объект, на который мы смотрели, также не является однородным неподвижным блоком. Это — целая «вселенная», сформированная большим количеством движущихся частиц. То, что говорилось выше о клетках, которые формируют глаз, также приложимо к объектам, на которые мы посмотрели. В своем непрерывном танце они также подвергаются изменениям из-за собственного развития и перемен, вызванных внешними агентами. Они также сближаются или удаляются, сочетаясь самым разным образом, образуя самые причудливые узоры. И вследствие этого наблюдаемые объекты также меняются, они различны в каждый конкретный момент времени.

Хотя большинство людей вводит в заблуждение иллюзия, скрывающая от них силы, действующие как в органе, так и в объекте, с которым орган находится в контакте, из этого не следует, что все эти люди совершают одну и ту же ошибку в одинаковой степени.

Здесь может подключиться «трансцендентное озарение», лхаг тонг . Мы легко способны признать, что наши чувства очень ненадежны, поскольку они недостаточно остры. Мы можем даже признать, что они совершенно не годятся для того, чтобы позволить нам почувствовать глубинную суть явлений, но также разумно полагать, что наши чувства можно воспитать и что их острота может быть увеличена. До какой степени их можно улучшить? Это невозможно предсказать, но разумно предположить, что мы ни в коем случае не достигли предела восприятия, которое могут обеспечить нам наши физические и ментальные способности.