Забытый легион - Бен Кейн

— Сегодня мы задать этим псам хороший трепка, — сказал он на ломаной латыни. — Чтобы знали не ходить на парфянский земля.

Ромул ухмыльнулся. Мало кто из новых командиров давал себе труд ознакомиться с языком, на котором говорили их солдаты, но Дарий был приятным исключением.

Бренн широко махнул мечом.

— Дайте мне только добраться до этих поганцев! — откликнулся он, задумавшись, не пришли ли они уже на край света.

«Никто не сможет победить в таком бою. Кроме Бренна», — как наяву, прозвучали в нем слова Тарквиния.

Что ж, если речь шла именно об этом бое, то Бренн был готов.

Дарий предусмотрительно отступил на шаг: огромный рост галла, его могучие мышцы и диковинное оружие производили на него немалое впечатление.

— Ты римский?

— Нет! — Бренн гневно взмахнул заплетенными в косы волосами. — Я аллоброг, командир.

Парфянин уставился на него, ничего не понимая.

— Я галл. Это другой народ.

— Почему драться за Рим? Деньги?

— Это долгая история. Мы были рабами. — Бренн расхохотался и подмигнул Ромулу. — Гладиаторами.

Дарий с трудом повторил незнакомое слово:

— Глади… а-а… торы?

— Нам платили за то, что мы сражались на потеху других людей. В Риме есть такое развлечение.

— Наемные бойцы! А теперь — парфянские солдаты.

Бренн и Ромул переглянулись.

Согдийцы ненамного отстали от разведчиков. Ромул и остальные хорошо видели происходившее из укрытия.

Как и ожидалось, несколько тысяч кочевников двигались военной походной колонной по пятнадцать — двадцать всадников в ряд. За конниками табунщики гнали большие стада захваченных овец и коз — провизию на предстоящую зиму. Желтокожие, черноволосые, коренастые воины остановили своих низкорослых, но бойких лошадок неподалеку от рощи. Большинство были вооружены композитными луками, мечами и круглыми щитами. Одеты они были в кожаные кафтаны и штаны, головы закрывали меховые шапки. Кроме всадника, каждая лошадь несла тяжелые сумки, набитые награбленным добром.

Забытый легион возник перед ними совершенно неожиданно и не на шутку напугал их. Согдийцы натянули поводья, сбились в кучу и принялись громко переговариваться. Укрывшимся в роще воинам была видна их тревога. Наездники сердито размахивали руками, по-видимому угрожали друг другу, даже хватались за оружие. Определенно, настроение у них сильно испортилось. Впрочем, когда из середины колонны галопом прискакали еще несколько всадников, страсти сразу улеглись.

Один из прибывших, смуглый, массивный бородач, был, по всей вероятности, командиром. Стоило ему заговорить, как спорщики тут же почтительно умолкли. Предводитель спокойно обозревал с седла девять когорт и совещался со своими приближенными.

— Не ожидать он войско так близко к граница, — усмехнулся Дарий. — Войско нет здесь, как Ород узнал, что Красс хотеть напасть.

Вождь согдийцев не был трусом. После недолгого разговора он взмахнул рукой, словно рубил мечом, указывая на реку. Сотни две облаченных в кольчуги и шлемы воинов остались на месте, а остальные пришпорили коней и помчались к центру римского фронта.

Из травы в небо взвились тучи птиц, напуганных грохотом множества копыт. Взяв луки на изготовку, кочевники лавой помчались на Забытый легион.

Прозвучала команда. Стоявшие в первой шеренге опустились на колени, чтобы щиты прикрывали голени и ступни. С глухим стуком сомкнулись щиты, каждая когорта сомкнулась в «черепаху». Внешне в этом не было ничего устрашающего.

Конники презрительно усмехались. Когда они приблизились на расстояние смертоносного выстрела, их луки были натянуты до предела. Затем они с громкими криками пустили стрелы. Со зловещим свистом, отчетливо слышным в роще, где пряталась засадная когорта, стрелы устремились в стену из обшитых шелком щитов. Этот звук отчетливо пробудил в памяти легионеров бойню под Каррами, которую устроили им парфяне. Но Тарквиний хорошо обучил воинов. Ни одна рука не дрогнула, ни одной щели не появилось в стене щитов.

Стрелы сыпались дождем.

Ромул закрыл глаза от ужаса.

Рядом с ним негромко засмеялся Бренн.

— Смотри! — прошептал он. — Клянусь Беленусом, сработало.

Из строя римлян послышались радостные возгласы. Чуть ли не во всех щитах торчали согдийские стрелы, но ни одна не прошла насквозь.

Это привело Ромула в восторг. Этруск рассказал им, как купил за свой рубин груз шелка, который вез Исаак. Похоже, покупка полностью оправдалась.

Остальные тоже увидели, что происходит. Послышались приглушенные возгласы.

— Тише! — одернул своих воинов Дарий. — Дело еще не кончено.

Солдаты неохотно повиновались.

Вражеский предводитель был потрясен. Хриплым от гнева голосом он приказал сразу повторить атаку. Она оказалась столь же тщетной. Конники отступили на исходные позиции, не причинив противнику ни малейшего урона, лишь впустую растеряв стрелы. А римляне принялись в знак насмешки колотить рукоятями мечей по щитам.

Доступ к броду открыть не удалось. Не было у кочевников и верблюдов с неисчерпаемым запасом стрел.

Настала пора пустить в дело тяжелую кавалерию. Согдиец прокричал команды сначала лучникам, затем одетым в броню всадникам. Те опустили забрала шлемов, подняли щиты, взмахнули кривыми саблями.

Видно было, что Дарий встревожился. Ведь именно такая атака сломила воинов Красса. Зато ни Ромул, ни Бренн не испытывали ни малейшего сомнения. Бесконечные тренировки, которые устраивали командиры по советам этруска, должны были принести свои плоды.

Исполненные стремления столкнуть врагов в реку, закованные в железо всадники построились клином и устремились вперед. Следом мчались их легковооруженные товарищи.

Тарквиний и Пакор были готовы к этому.

Ромул видел, как каждая «черепаха» плавно распалась и фланговые крылья двинулись вперед, тем самым еще сильнее изогнув линию. Первые четыре шеренги каждой когорты ощетинились остриями своих длиннющих копий. Стоявшие позади приготовили пилумы, чтобы метнуть их в нападавших. Все это было очень непохоже на обычную тактику римлян.

Согдийцам никогда еще не приходилось атаковать противника, который столь твердо стоял бы перед ними в оборонительных порядках. Обычно те, кто не кидался наутек после одного-двух залпов лучников, неизменно обращались в бегство при виде тяжеловооруженных всадников. И потому, не обращая внимания на спокойствие римлян, они с громким гиканьем неслись прямо на бронированный строй. Копыта сотрясали землю, поднимая густое облако пыли, ноздри лошадей трепетали от напряжения.