Стратегии счастливых пар - Валентин Бадрак

Однако есть множество примеров, когда один из двоих мирится с вечною инфантильностью второго. В самом деле, кем была Тала для Сальвадора Дали, если не заботливой матерью для сумасшедшего ребенка? Но под ее упрямым воздействием мастер производил на свет все новые и новые, шокирующие мир и дающие невероятные прибыли шедевры, то есть у женщины, которая была более чем на десятилетие старше своего мужчины, хватило оснований оставаться с ним до конца жизни. Возможно, это было не так уж сложно, если учесть способность Дали закрывать глаза на почти сверхъестественную чувственность Талы, не брезговавшей многочисленными романами на стороне. Одним словом, они до тошноты, до головокружения были нужны друг другу, каждый был таблеткой от пожизненной болезни партнера. А значит, их в высшей степени странный союз действительно может быть оправдан – он имел право на существование.

Способность поддерживать и ободрять друг друга является краеугольным камнем всякого брака. И речь тут идет не только о прозаичной бытовой защите интересов друг друга (хотя и она важна в тех случаях, когда жизнь одного из пары являет собой вызов обществу), а скорее о способности дать друг другу особую жизненную установку, развить идеи. Всякие поддержка и ободрение начинаются с глубокого взаимопроникновения в духовный мир партнеров, пропитывания их идеями. В счастливых парах партнеры искренне интересуются деятельностью друг друга. Это хорошо видно на двух схожих примерах – писателей Джека Лондона и Артура Конан Дойля. Для их первых жен, соответственно Бесс Мадерн и Луизы Хокинс, произведения мужей являлись чем-то далеким, как мерцающие в глубине ночного неба звезды. Тогда как подруги, появившиеся в их мире позже, наполнили его ощущением причастности к написанному, совместными переживаниями. Джек Лондон всегда обсуждал сюжеты с Чармиан, спорил с нею о чертах своих героев, считая ее советы очень ценными. Артур Конан Дойль по вечерам читал своей Джин и ее подруге все, что написал накануне. Счастливый в браке Марк Шагал не только был постоянно одержим желанием написать портрет Беллы, но и всегда внутренне слышал ее голос при создании новых полотен. Она же спасла его от советской суеты, этого смертельного болота, в которое он угодил по неопытности и излишней доверчивости.

Способность к компромиссным решениям в пользу семьи и признание ценности внутреннего мира противоположного пола также относятся к области достижения духовной зрелости в парах. Несомненно, наиболее сложны и противоречивы компромиссы, касающиеся области эроса. Тут не может быть рекомендаций, тут решение должно стать продолжением общей стратегии на сохранение семьи как целостного организма, команды, в которой появилось слабое звено. Рассматривая исторические примеры эротических компромиссов, можно лишь подчеркнуть, что они давались участникам нелегко, нередко вызывая мучительную душевную боль и терзания. Жизнь Ливии и Августа, Аспазии и Перикла – это примеры искусственно созданной полигамии для мужей с целью контроля сексуальности мужей. Вряд ли такие шаги, как тайное регулирование любовных похождений своих партнеров, да еще и выбор женщин на роль любовниц, могут быть применимы для нашей цивилизации. Здесь интересно другое: неуверенная в себе женщина никогда не пошла бы на такой большой риск, то есть эти женщины знали себе цену и не боялись раствориться в среде себе подобных.

Несмотря на схожее решение в отношении удовлетворения эротических представлений своих избранников, эти женщины все же исповедовали совершенно разные подходы, да и цели их были разными. Ливия, могущественная, холодная и фригидная, делала ставку на участие в управлении империей и собственном влиянии на мужа. Она вполне осознавала свою неспособность разрешить интимные проблемы мужа и не желала тут ни притворства в постели, ни ограничений для мужа. Последнее тем более было невозможно в условиях доминирующего мужского начала во всех сферах жизни римского общества. Однако польза подхода Ливии к решению проблемы заключалась в контроле души Августа; позволяя ему плотские утехи на стороне, поощряя его контролируемые связи с женщинами, неопасными для политики и ее положения, она оставалась величественной женой-императрицей и вполне искренней подругой римского принцепса. Ключевым моментом является то, что женщина, по всей видимости, не испытывала ревности к рабыням, с которыми забавлялся ее ничего не подозревавший муж. Она считала их просто самками, используемыми по прямому назначению, тогда как себе отводила роль более высокую и блистательную. Ее психический перекос, кажется, ничуть не мешал успешному браку, дружбе и взаимному уважению внутри семьи, в которой существовало множество непреодолимых для чужаков защитных барьеров. Уверенность этой женщины в себе зиждилась на осознании своей интеллектуальной и духовной силы, что позволило превратить полвека совместной жизни в весьма эмоциональное путешествие.

Совсем иные ощущения испытывала любвеобильная Аспазия. Борясь с приступами ревности, она, тем не менее, вселила в себя уверенность не только в духовном превосходстве, но и в отношении владения любовными приемами. Бывшая гетера, она сознательно дала мужу возможность убедиться, что в постели она лучше всех. Ее уверенность в себе и искусство любви победили, хотя стоит оговориться, что испытание возникло вследствие ее же просчета – она на короткое время отказалась от защитной оболочки своей семьи, в которую тотчас проникли нежелательные женщины. Такие всегда имеются в любом обществе, любом микросоциуме. Алчущие своего счастья, они неосознанно или намеренно стремятся добиться его, пусть даже ценой разрушения чужой семьи.

Сальвадор Дали и Тала, Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар, Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус показали другие формы компромиссов. Искусственная слепота также подойдет далеко не всем. Но урок состоит в другом: стороны требуют друг от друга верности, забывая о свободе и доверии; но всякая ревность несет в себе деструктивную силу, способную разрушить самый устойчивый союз. Сальвадор Дали не раз прощал склонность своей Галы к любовным приключениям с другими мужчинами, но еще больше прощали великодушные и любящие женщины своим полигамным мужчинам. Принцип отбора таков: если пара сама сумела преодолеть внутренний кризис, пройти сквозь изощренные испытания и, испытав очищение искреннего всепрощения, остаться вместе, любить друг друга – значит, она все-таки состоялась.

Интимный мир семьи

Для любого постороннего наблюдателя этой некогда запретной зоны ключевые вопросы интимного мира семьи остаются наиболее сложными – наверное, в силу невозможности навязать какие-либо определенные законы и стереотипы. Тут все слишком индивидуально, основано на переосмыслении детских впечатлений и их переносе во взрослую жизнь (не без учета трансформации личности). С одной стороны, о роли эротической любви в семье написаны тысячи томов, с другой – интимный мир значительной части героев этой книги представляет собой наглухо задраенный люк, как в корабле во время шторма. Порой дерзкие попытки беспринципно проникнуть в спальню той или иной пары позволяют больше говорить о догадках, чем о конкретных правилах пары в этой самой любопытной и самой противоречивой сфере отношений. Тем не менее, знание их общих жизненных принципов является хорошей основой для того, чтобы в ряде случаев говорить об этой сфере с достаточно большой долей достоверности. Эти случаи, подтверждая исключительную важность сексуальной стороны семейной жизни, тем не менее, указывают на ее вторичность в счастливых браках. Присутствие вожделенных эротических переживаний в хрестоматийных союзах на удивление часто несет дополнительную эмоциональную нагрузку в позитивной тональности, органично подтверждая гармоничность отношений, но практически никогда не служа первоосновой успешного брака. Для весьма значительного числа состоявшихся личностей половая упорядоченность оказывалась напрямую связанной с творческими успехами или достижениями в какой-либо форме личностного самовыражения. Хотя некоторые осознанно устремляли силу либидо в область достижений (Исаак Ньютон, Никола Тесла), упорядоченность вовсе не означает половой аскетизм. В этом слове заключен емкий смысл, осознание значимости эротического акта, его связи с любовью и взаимным проникновением в глубину личности друг друга. «У меня есть внутренне, глубоко интимное верование, что настоящая религиозная, мистическая жизнь всегда оргиастична, а оргиазм, могучая сила жизни, связан с половой полярностью. Половая полярность есть основной закон жизни и, может быть, основа мира», – писал Николай Бердяев, и в этом смысле следует подчеркнуть, что в союзах, заслуживающих внимания потомков, эрос всегда был приятным и желанным гостем. Похоже, одним из принципов, присущим всем баловням любви, является равенство полов, признаваемое и удерживаемое в течение всей жизни благодаря логической сцепке любви и свободы.