Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга пятая. Январь - Святитель Димитрий Ростовский

Аммоний был старец, который с ранней юности и до смерти проводил строгую подвижническую жизнь, как это видно из жития его (за четвертое число месяца октября); а расстояние от горы, на которой жил Антоний, до Нитрии было на тринадцать дней пути. Ученики Антония, видя своего старца радующимся и дивящимся, стали просить его, чтобы он объяснил им причину своей радости и удивления.

— Сегодня опочил Аммоний, — отвечал им старец.

Аммоний же был известен им, так как часто приходил сюда. Запомнив этот день, ученики Антония стали расспрашивать пришедших чрез тридцать дней братьев и узнали от них, что Аммоний действительно скончался в тот самый день и час, в который старец видел вознесение на небо его души679. Те и другие много дивились чистоте Антониевой души, по которой он так скоро мог узнать о событии, случившемся очень далеко.

Однажды около девятого часа, преподобный, встав помолиться пред вкушением пищи, был восхищен умом и увидел себя несущимся по воздуху. При этом демоны воздушные пытались заградить путь и воспрепятствовать его восхождению. Но ангелы сопротивлялись им и требовали указания причин задержания. Те стали припоминать грехи Антония с самого его рождения. Но ангелы остановили их и сказали:

— Что было от рождения, то Господь изгладил; но если что знаете о каких-либо грехах его с того времени, как он сделался иноком и дал обет Богу, то об этом можете говорить.

Тогда демоны, по злобе своей, стали клеветать на Антония, обвиняя его в грехах, каких он не совершал; и когда это ни к чему не привело, для Антония открылся свободный путь. Придя в себя, Антоний увидел, что стоит на прежнем месте. Потрясенный видением, он забыл о пище и всю ночь провел в пламенной молитве, воздыханиях и размышлениях о том, как много у человека врагов, и как труден воздушный путь души к небу.

В одну ночь он услышал голос свыше, который сказал ему:

— Встань, Антоний, выйди и посмотри!

Антоний вышел и, подняв кверху свой взор, увидел кого-то страшного и настолько высокого, что голова его касалась облаков; увидел он и какие-то другие существа, как бы окрыленные, которые стремятся подняться к небу, но страшный великан протягивает руки и пытается преградить им путь, причем одних он действительно схватывает и бросает вниз, другие же, минуя его, смело улетают вверх, и о таковых он в бессильной ярости лишь скрежещет зубами. И снова услышал Антоний голос:

— Постарайся понять — что видишь!

Тогда открылся ум его, и начал он понимать, что то — восходили на небо человеческие души, дьявол же препятствовал им, причем грешников ему удавалось удерживать и оставлять в своей власти, на святых же его сила не простиралась, и он не мог задержать их. Преподобный рассказывал о таких откровениях братьям не из тщеславия, но для их пользы. К тому же и они сами, видя его удивленным чем-либо, упрашивали рассказать им о бывшем ему видении. Лицо его было всегда озарено какою-то особенною благодатью и сияло, так что, хотя бы кто и не видал его никогда прежде, все же тотчас же узнавал его среди многих других: душевная чистота святого отражалась в веселии его лица, и, озаряемый внутренне боговидением, он всегда был радостен, как написано: «Веселое сердце делает лице веселым» (Притч.15:13).

Насколько он был приветлив по внешности, настолько же чист и дивно непоколебим — в вере, никогда он не становился на сторону вероотступников, видя самовольное искажение ими веры, никогда дружески не беседовал с манихеями680 и другими еретиками, кроме лишь тех случаев, когда они обнаруживали готовность отказаться от прежнего заблуждения; преподобный прямо говорил, что дружба и беседы с еретиками причиняют вред душе. Больше же всего он избегал ариан, запрещая и всем православным иметь с ними общение. Когда некоторые из ариан пришли к нему и он из беседы с ними увидел их зловерие, то тотчас побежал от них с горы, говоря:

— Слова их ядовитее самих змей.

Когда однажды ариане распустили ложный слух, будто бы Антоний мыслит заодно с ними, преподобный удивился их дерзости и, воспылав справедливым гневом, пришел в Александрию; там, пред архиепископом и всем народом, он проклял ариан, назвав их предтечами антихриста, и исповедал Сына Божьего не тварью, но единосущным Отцу, Творцом мира681; и все православные христиане преисполнились великой радости, что христоборная ересь проклята таким столпом Церкви. Тогда все люди, без различия пола и возраста, не только христиане, но и еретики, даже сами язычники, собирались к преподобному, говоря:

— Желаем видеть человека Божьего.

Так все называли Антония, и имя его пользовалось такою необычайною славою, что стремились прикоснуться хотя бы к краю одежд его, надеясь и чрез это получить великую для себя пользу. Нельзя и пересказать, сколько бесноватых и страдавших различными болезнями получили тогда исцеления, сколько закрылось идольских капищ, сколько присоединилось к стаду Христову язычников — чрез пребывание Антония в городе, его слова и чудеса682. Некоторые, думая, что большое стечении народа стесняет святого, стали отгонять от него народ; но он кротко сказал таким:

— Число приходящих ко мне не больше полчищ демонов, с которыми ведем непрестанную борьбу на горе.

Составитель этого жития, святой Афанасий Великий, говорит: Когда Антоний возвращался к себе, и мы пошли провожать его, то одна женщина кричала сзади:

— Подожди, человек Божий, умоляю тебя, — подожди! Дочь моя жестоко мучится от беса. Умоляю тебя, — подожди, чтобы и мне, бежа за тобой, не потерпеть несчастья!

Тронутый этими словами и нашими просьбами, дивный старец остановился и не пошел дальше. Когда женщина подошла, а дочь ее была брошена нечистым духом на землю, Антоний помолился в душе Господу Иисусу Христу, — и тотчас нечистый дух оставил больную. Мать ее и весь народ возблагодарили Бога; радовался и сам Антоний, что возвращается в свою любимую пустыню.

Было и то еще удивительно в преподобном, что, не учившись грамоте, он был мудр и весьма рассудителен. Однажды два языческих философа, еллины по происхождению, пришли к Антонию, чтобы испытать и, если можно, победить его в мудрости. Он был на вершине горы и, когда увидал их, то, поняв с первого взгляда, — кто они, сам встретил пришедших и спросил чрез переводчика:

— Зачем вы, мудрецы, приняли на себя труд идти издалека к неразумному и хотите спорить с неосмысленным?

— Мы считаем тебя не глупым, но, напротив, весьма мудрым, — отвечали они.

— Если вы пришли к неразумному, — снова смело обратился к