Дракоморте - Ирина Вадимовна Лазаренко

пояс, из него небольшим, но довольно бурным потоком изливается густая светло-красная жидкость с характерным запахом, образует небольшую лужу, внизу под курганчиком, а потом резво, петляя между камней, убегает вперёд, в место, ещё скрытое густым туманом. Вокруг кровепада ничего не растёт, ни одной травинки на расстоянии пяти шагов. Дальше начинают пробиваться из земли чахлые ростки крушины.

Пока Найло стоял, таращился на водопад и медленно старательно дышал, Илидор подошёл к красной луже, присел рядом с ней. Поднёс ладонь к бурлящему потоку — на кончики пальцев брызнуло красным. Дракон, наклонив голову, посмотрел на капли, повернул ладонь так-сяк, лизнул.

— Ты что творишь? — ожил Йеруш и схватился за голову. — Там знаешь что может плавать? Отрава, дрянь, всякая живая ёрпыль, которая потом поселится в твоём животе…

— Да всё нормально, — Илидор слизал вторую каплю, — это просто кровь.

Найло отступил на шаг. Дракон беззвучно рассмеялся.

— Ты чего, Найло, ну? Ты же искал кровавый водопад — ну вот он, смотри, очень кровавый и он тебя не укусит, ну как бы он мог это сделать, он же просто — нет, неважно, Найло, слушай! Как думаешь, тебе придётся его выпить?

— Так, дракон, прекрати это, — Йеруш отступил ещё на шаг.

Теперь Илидор рассмеялся громко, закинув голову, его голос прокатился по спине кровавых брызг и увяз в тумане.

— Иди сюда, Найло, иди сюда и порадуйся, ну, ты не выглядишь особенно счастливым, знаешь, а ведь ты так рвался сюда, так рвался, что чуть было не выпрыгнул из кожи, хотя без кожи страшно трудно было бы дойти до этого дивного места!

Дракон погладил текущую жидкость, как зверушку, поднял окровавленную ладонь.

— Вот, смотри, Найло, это ровно то, чего ты хотел, и ты этого добился, ты долго бился и добился своего — и что ты собираешься с этим делать, и ты уверен, что тебе нужно что-то с этим делать, ну скажи, скажи?

— Прекрати вести себя как я! — Йеруш ткнул в Илидора дрожащим пальцем. —Это охренительно ужасно!

— О! — Дракон перевернул руку ладонью кверху и с интересом уставился на неё. Кровь медленно капала наземь. — Тогда, может быть, ты начнёшь вести себя как я? Ну скажи «Курлы», помаши крыльями, попробуй полетать — у тебя тоже ничего не получится, так что можно будет сказать, что ты ведёшь себя в точности как я, а что будет потом, ты знаешь? А вдруг потом не будет ничего? Ты ведь не готовился к ничему, правда, Найло?

Йеруш сдёрнул с плеча рюкзак, начал рыться в нём, не своя глаз с Илидора и раздражённо отпихивая красную замшевую папку, которая вечно лезла под руку и желала знать, не собирается ли Йеруш хотя бы раз за все эти годы заглянуть в неё, а то и что-нибудь из неё достать. Он, разумеется, не собирался.

Нащупал наконец флягу с водой. Открутил крышку. Шагнул к дракону, грубо схватил его за запястье и принялся лить воду на окровавленную ладонь. Кровь смывалась легко, ненормально легко. Дракон смотрел на Йеруша с любопытством, не помогал и не мешал. Молчал.

— Вот, — буркнул Найло, смыв с руки Илидора последние следы крови. — Это жутко выглядит, знаешь. Не делай так больше.

— А то что? — издевательски-вежливо спросил дракон.

Йеруш скорчил рожу и принялся длиннющей пипеткой набирать в пробирку воду из кровавого водопада.

— Ну и? — Илидор вышагивал туда-сюда за спиной Найло.— Где тут твой источник, а? Где эта живая вода, которой ты мне мозги иссушил? По-моему, это просто кровища! И едва ли особенно живая! Тут даже трава не растёт вокруг, ты заметил?

Найло вскинул руку — пальцы спазматически скрючены-растопырены, ногти посинели, косточки едва не вспарывают кожу на тыльной стороне ладони — и дракон умолк. Ему подумалось, что ещё слово — и Йеруша хватит удар, что Илидору было вовсе даже ни к чему. Достаточно будет услышать признание этого невыносимого эльфа: что нет никакой живой воды, а вечно правый Йеруш Найло с плюханьем сел в лужу. Признания дракон мог и подождать, потому отошёл в сторонку, почти на границу туманного марева, уселся на свой рюкзак и принялся мурлыкать энергично-выжидательный мотив. Кроме всего прочего, бодрое пение отгоняло панику на тему «Я не могу летать». Позволяло не думать об этом сейчас.

Эльф, склонившись над источником, что-то возбуждённо бормотал, бросал в пробирки с кровью какие-то крупинки из банок и коробок, которые вытащил из недр рюкзака. Илидор обратил внимание на большой красный конверт из плотной замши, угол которого вылез из рюкзака вроде бы сам по себе. У конверта был очень просительный вид и вместе с тем угрожающий, нечто вроде «Немедленно возьми меня на ручки, не то я откушу тебе голову и сделаю из твоего черепа плевательницу!».

Напев дракона сам собою сделался вопрошающе-встревоженным, но тут Найло, потянувшись за очередной банкой, запихнул конверт поглубже в рюкзак.

— Это же просто кровь, просто кровь, — шептал Йеруш, тряся пробирку. — Ха, нет, ну что я такое говорю, это не просто кровь, нет, не может быть целого водопада крови, я просто сплю, просто лес что-то надул мне в уши, где же что-то ещё, где же источник, где этот наконец-то-мать-кочерга-источник?!

Илидор с наслаждением потянулся, в пение вплелись мурчаще-рычащие нотки. Сейчас Йеруш признает, что никакой живой воды нет, и можно будет отправиться дальше. Илидор пока не знал, где именно находится это «дальше», но за пределами этого очень-очень странного места, возможно, лес перестанет делать такое серьёзное лицо и даст дракону сменить ипостась. Ну правда, чем это может помешать лесу? Какая ему разница, летает дракон или ходит пешком, или ездит на волочи-жуках? Наверняка лес ничего не имеет против того чтобы дракон летал, и всё дело в дурацкой магии этого самого места, окрестностей Потерянного Озера, а не во всём Старом Лесу.

В тихом напеве дракона появилось нетерпение, жадность и разрывающая грудь тоска по небу. Откуда-то появилось очень чёткое ощущение, почти уверенность, что впереди, сокрытая туманом, ожидает бесконечность неба. И ещё — что кто-то смотрит на него оттуда. Стоит и смотрит.

Да в ручку ржавой кочерги это всё, будет ещё какой-то лес ему указывать! Илидор вскочил на ноги, раскинул руки, показывая Старому Лесу отсутствие дурных намерений, посмотрел в туман, съевший небо — его, драконье небо! Свет глаз Илидора вспыхнул ярче солнечного, пронзив туман, а время… не