Афганская война глазами военного хирурга - Александр Карелин

Передавая свой АКСУ (автомат Калашникова укороченный), Владимир любовно погладил его по стволу:

— Калашников Михаил Тимофеевич! Поклон вам, русский гений-самородок! В ХХ веке нет равных вашему боевому детищу и уже не будет. Автомат Калашникова, Саша, это и есть сам «калашников». «О нём мужики, боевые офицеры, стоя в кружок, говорят, как о верном друге, как об одушевлённом надёжном спутнике. Его бьют, он не бьётся, его топят, он не тонет. Бросают с пятнадцати метров на скалы с вертолёта — даже не треснет.

Только самые зажиточные «духи» имеют этот автомат. Остальное оружие других стран ценится по принципу: на безрыбье и рак — рыба…

Мне рассказывали офицеры, как они отбили разом попытку командиров царандоя (это, Саня, так называют афганскую милицию) поспорить, чье оружие лучше: наш «калашников» или штатовская винтовка М-16. Сюда же в спор привлекли и «псевдо-калашниковых» болгарского и китайского производства.

Конкурс был открыт в 16.00 при жаре +60 градусов. Проверка шла очень просто: победит тот, кто расстреляет больше патронов при непрерывной смене магазинов. Итог был так же прост, как и замысел.

Китайский «калаш», бездарно сворованный по технологии, на седьмом рожке уныло провис стволом от перегрева.

Болгарский собрат заклинил на девятом магазине.

Винтовка М-16 едва дотянула до третьей сотни пуль и раздула ствол грушей.

Русский автомат, окутанный дрожащим маревом накала, стало просто сердечно жалко на пятнадцатом рожке. 450 патронов! Это что-то.

У него, перегретого, но не сдавшегося, наши офицеры сердечно просили прощения за проявленное недоверие со стороны местных вояк. Честно говоря, соревновательное напряжение было. Наши ребята поздравили героя и себя с первенством от души, с удовольствием чокаясь фронтовыми ста граммами о казенник «призёра». Пили за очередную победу русского оружия. И офицеров царандоя великодушно пригласили на жареного барана, которого афганцы проиграли Калашникову Михаилу Тимофеевичу. Всё время соревнований жалобно блеявший бедняга был призом в этом конкурсе».

Вот, Саня, какой автомат я тебе вручаю, — Бардин широко улыбнулся.

— Володя, ты же доктор. Когда ты успел так хорошо «подружиться» с автоматом?

— Послужишь с моё в этой стране — станешь таким же. Короче, про оружие ты понял. Храни, как зеницу ока, не забывай регулярно чистить.

Потом была «экскурсия» в стационар. Каждый бывалый хирург, будь то Закожурников Олег, Трегубов Вадим или Бардин Владимир, с гордостью показывали свои наиболее излюбленные помещения. Невский с интересом побывал в двух перевязочных («чистая» и «грязная», т. е. для перевязки гнойных ран), в процедурной, в комнате для рентгена (там стоял какой-то «суперсовременный» аппарат, типа сканера, который делал снимки не на рентгеновской плёнке, а на обыкновенной белой бумаге, получались, точно рисунки карандашом). Об этом аппарате Бардин был готов говорить часами. Он тут же предложил Невскому попробовать — сделал снимок его правой кисти. Картинка Александру понравилась, взял её на память.

Подошли к «святая святых» — к операционному блоку. Невскому показали предоперационное помещение, всякие стерилизаторы — автоклавы и прочее. Капитан Закожурников, командир медицинского взвода (он же считался ведущим хирургом) даже открыл дверь в операционную, где операционная сестра Татьяна раскладывала на столике инструменты, но зайти Невскому туда не разрешил, мол, не надо нарушать правила стерильности. Тем более что завтра на плановой операции старший лейтенант сможет всё увидеть сам. Капитан осторожно прикрыл дверь.

Осмотром Невский остался доволен. Все условия для работы были. Знай себе оперируй…

Вечером новичка ждал сюрприз. В Кандагарской Бригаде был отработан механизм дежурства медиков — каждый вечер в 18 часов заступал на сутки врач (привлекались по графику все врачи Медроты и врачи батальонов). Обязанностей было много: это и проверка наряда, заступающего в караул, и проверка кухни для приготовления пищи солдатам с последующей выдачей разрешения на завтрак, обед и ужин, и приём всех больных в вечернее время, поход по вызовам в жилые помещения старших офицеров Бригады.

Сегодня по графику должен был заступать Владимир Бардин, который «великодушно уступил» это право своему заменщику («А зачем я буду дежурить? Вот пусть Сашка и начинает «с места — в карьер», сразу поймёт, «что к чему»). Невский безропотно согласился.

Служба в Медроте началась…

Вечером после ужина практически все свободные медики ушли в кино. Фильмы смотрели прямо на улице под открытым небом — экран висел на стене клуба части. Многие сидели на земле, кое-кто даже смотрел стоя, но большинство ходили на сеанс со своими стульями-табуретками. Вот и сейчас хирурги, подхватив табуретки, помахали Невскому на прощание и ушли. Он должен был продолжать приём больных.

Закончив разбираться с последним солдатом, пришедшим на приём, Невский вышел на улицу, присел на лавочке в курилке рядом с фельдшером Валерой Сибата. Сержант, не спеша, протянул сигарету, давая прикурить офицеру. Помолчали. Впрочем, как уже понял Невский, этот парень не был любителем поговорить. Даже за весь сегодняшний приём больных они очень мало говорили — фельдшер выполнял его распоряжения без лишних вопросов.

Оба одновременно вздрогнули, когда раздался сильный хлопок со стороны здания стационара. Почти сразу над крышей стал подниматься столб чёрного дыма, хорошо видимого в свете догорающего вечера.

Сержант и офицер переглянулись, бросились в здание. В помещении уже царила паника, коридор быстро заполнялся едким, удушливым дымом. Главное было — спасти раненых и больных. Опытные фельдшера Медроты (Табачников Слава, Парасолька Иван Воляк Алексей) вместе с прибежавшими Сибатой и Невским толково организовали эвакуацию лежачих. Ходячие раненые активно помогали. Всех раненых и больных размещали прямо на земле у здания стационара. Никто не задохнулся в дыму.

Со всех сторон на помощь уже бежали люди. Показ фильма был прерван — многие помогали в тушении пожара. Подкатили несколько машин с водой. Вёдра подавали по цепочке, заливая очаги огня. Здание удалось отстоять. Но крыло, в котором размещалась операционная, сгорело полностью. На всё про всё ушло менее тридцати минут.

Позже специальная комиссия установила, что причиной пожара явилось замыкание электропроводки — она давно нуждалась в замене. Начальник операционно-перевязочного отделения, как и ведущий хирург, подали не менее пяти рапортов в течение последних трёх месяцев. Просьба к руководству Бригады была одна — заменить опасную проводку. Увы. Ни один из рапортов не помог избежать нагрянувшую беду.