Мир, которого нет (СИ) - Толошинов Сергей

Тронный зал находился на втором этаже и заканчивался под самой крышей, и до него пришлось хорошенько пропетлять, прежде чем понять, как лучше войти в него. Иртона мутило от обилия трупов и крови, но его желудок был вполне подготовлен, так как рубить уже приходилось, чем эти лучше? Но ближайшее время спать едва ли получится.

Оставляя за собой след из свежих трупов, сами того не зная, Аиша и Трибифон оказались зажатыми внутри сторожевых квартир, окружённые почти тысячей койонов, во главе с Ковалем. Деревянные помосты, находящиеся по четырём ярусам были заставлены кроватями и сундуками, приближаясь к парапетам, возникал риск быть застреленными из мушкета или арбалета. Аиша выскочила в центр и пролетела меж балконов на первый этаж, ускоряемая своим падением. Когда она приземлилась, пол вокруг неё покрылся острыми ледяными кольями, на которых повисли несколько койонов и тинторов — приверженцев Коваля. Через центральный вход по колдунье произвели залп, от которого её уберегло чувство опасности, присущее хорошим воинам, и ещё призванная ледяная стена. Аиша яростно размахивала глефой, вызывая возмущение в пространстве огромной силы. Нескончаемый поток магии покрыл древко инеем, а клинок вовсе оброс плотной наледью.

Трибифон оказался отделён от могущественной подруги, и закалённый множеством боёв, старался держать всю ватагу недоброжелателей перед собой. Так возникал шанс не попасть под шальной удар с боку. В отличие от Хонрода, рыцарь королевства Дю предпочитал давать шанс напасть на него гурьбой, чтобы они мешали друг другу. И узкий балкон, выполняющий функции полноправного этажа, был незаменимым помощником. Держась в глухой обороне, Трибифон дождался незапланированного несчастья в лице четверых магов-инквизиторов, к которым подобная тактика оказалась неприменима. Они во мгновение ока сдули рыцаря с балкона, и, раненный острыми красными кольями, он полетел головой вниз.

Посадку ему смягчила Аиша, что вовремя его заметила. Она заморозила все входы первого этажа и враги, этакие нескончаемые сукины дети, построились по четырём ярусам над Трибифоном и колдуньей, нацелив на них всё стрелковое оружие, каким кто был снаряжён. Слышались удары тарана в ледяную стену, закрывающую центральный вход. Аиша, только заметив, что рыцарь, — её друг, сильно ранен, пришла в неистовую ярость. Её глаза ярко засветились белым сиянием, полностью скрыв собой радужки. Поднялся холод, из пастей приказных койонов повалил пар, а оружие покрылось ледяной моросью, став таким холодным, что было больно его держать. Инквизиторы спустились вниз, чтобы взять на себя колдунью, почуяв незнакомую магию, но было поздно. Внутри стен уже рычала вьюга, а метель залепила глаза. Все, кто был внутри, начали замерзать, пока не погибли от полного обморожения. Две сотни к одному разменяла Аиша военный потенциал.

Зверь ворвался в помещения для патруля, мельтеша среди бойниц и мельницей размахивая мечом. В его спину устремлялись стрелы и проклятья. Увидев первую попавшуюся дверь, охотник вломился в неё, даже не пытаясь раздумывать, и он оказался на площадке во внутреннем дворе, где его ожидала Жоньес Ле Саннер. Она специально не напрашивалась, да и не ждала встречи со Зверем, с дюжиной инквизиторов направилась помочь с ледяной колдуньей. Так как Сагарат терял терпение, он посчитал, что они, — недомерки, осмелившиеся поднять всю эту суматоху, — сорвали ему встречу со Смертью, и потому она до сих пор не предстала перед владыкой.

Маира была направлена убить Иртона, а с ней Жоньес с той самой дюжиной. Как это обычно бывает, обременённые одной целью где-то разминулись. Жоньес оказалась во внутреннем дворе, а Маира плутала среди комнат третьего и четвёртого этажей замка. Она нутром чувствовала, что Железный Иртон где-то рядом. В то время, как Жоньес была уверена, что в царские палаты никто не проник, а искать надо во дворе.

Сагарата приводила в ярость суматоха, возникшая на пустом месте, он еле сдерживал себя, чтобы не сорваться с места и не поубивать всех без исключения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы видели! Как они его, ха-ха! — закричал Вельзевул, указывая на одно из зеркал, что волшебным образом демонстрировали происходящее на улице.

— ЗВЕРЬ НЕ ТАК ПРОСТ, КАК ВЫ МОЖЕТЕ ПОДУМАТЬ, — улыбаясь, ответил золой дух, зачерпывая со дна корзинки попкорн. Дух девочки сердито сопел под боком.

— Дамы и господа! Трибифон рыцарь короля Шена-Дю — пал в бою! — громко объявил конферансье, — Ставка — разыграна!

— Три-ии-и-би-ии-ф-фф-он вы-ыы-б-ыы-ыл, — мерзкий, дрожащий голос Чумы, заставлял кости вибрировать. Смерть закурила очередную самокрутку, печально потупив глаза. Голова её погасла и на плечи просыпались тонкие седые волосы с редкими полосками рыжих.

Аиша обнимала Трибифона, положив его головой на колени, и рыдала, скрытая за непробиваемой коркой льда. Одно из кольев прошло через сердце, и рыцарю нельзя уже было помочь.

— Ха-ха. С первой потерей! — обрадовался Вельзевул, когда на его изумлённых глазах в сердце Тилинды вошла стрела.

Дерин промахнулся, сбила с толку Сола, что увидела охотника за мгновенье и выстрелила в его направление из пистолета. Стрела поразила не ту цель.

Золотой дух довольно усмехнулся.

Тилинда медленно опустилась на пол, помогая себе рукой. Жизнь постепенно покидала её. Сагарат потерял лицо, он сделался бледным, а время потекло, как густой крем. Владыка взял Тилинду за плечо и прижал к себе, он обронил слезу и звонко запел некие слова.

— Рау. Милаз. Станос. Яден. Конос. Сау. Алаз. Оден, — раз за разом повторял он их. Из глаз повалил красный дым, и просочились алые кровавые слёзы. Тилинда пыталась ловить воздух ртом, судорожно вздыхая. Из-за пояса Сагарат достал свой ритуальный нож и порезал предплечья так, чтобы на Тилинду потекла гроздьями кровь. От крови исходил такой же красный, густой дым, как из глаз Сагарата. Ведьму заволокла дымка, а владыка выдернул стрелу из её груди. Тилинда ожила, сердце её больше не было ранено, и боль ушла, когда дымка рассеялась. Она испуганно заметалась головой. Среди духов взорвались аплодисменты, лишь только у Сагарата проклюнулась лёгкая улыбка. Смерть посмотрела на Вельзевула из-под капюшона, покачивая головой как мать перед, нашкодившим, сыном.

— Ты научил его возвращать к жизни? Это запрещено, — произнесла постепенно молодеющим голосом Смерть.

Вельзевул ехидно пожал плечами.

Зал заволокло багряной моросью, будто кровь отовсюду распылялась пульверизаторами. Вязкая жижа сочилась из стен и растекалась по полу.

На третьем ярусе, покинув балкончик, боролись Маира и Дерин, у которого для ближнего боя был только разделочный охотничий нож. Явление покинул Дерина, сразу как зазвенела тревога и помчался звать Рогаша. Сола метнулась наверх, оставив свой пост.

Тигрица застала волкийца врасплох своим красным, почти стеклянным, клинком, который материализовывался у неё в руках, стоило только ей его потерять. Подобно волшебному мечу Иртона, но с тем допущением, что предыдущий клинок, падая на пол, вдребезги разбивался словно хрусталь. Маира оказалась очень ловкой и крепкой, Дерин вовремя перестал её недооценивать, и решил попытаться отойти на расстояние, на котором имеет преимущество перед ней. Одной рукой он парировал атаки с помощью ножа, что не очень подходил для этого, другой вскользь подставлял лук, чтобы не дать его разрубить, но уйти от удара. Иногда, перекатываясь достаточно далеко, Дерину удавалось стрелять.

Инквизиторы повели испуганную Тилинду в безопасное место. Сагарат разогнал абсолютно всех. Он взмыл в небо, сопровождаемый целым вихрем, а затем как молния с громом появился за спиной Дерина. Петли обвили несчастного волкийца и сдавили его. Белоснежный охотник выронил лук, как треснули его кости подобно скорлупе грецкого ореха. Расплескав кровь по всему коридору, плети разорвали волкийца на отдельные куски мяса, в которых волк более не проглядывался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Охотник Дерин из Тейдоса — выбыл! — вновь закричал конферансье, — Ставка — разыграна!

— Начинается! — закричала Смерть, поднявшись с места. То чего все ждали. Явление наконец-то добрался до Рогаша. Дракон поднялся на крыло.