На службе Отечеству - Александр Алтунин

Во второй половине дня 26 января 828-й и 889-й стрелковые полки вышли на рубеж Великий Бор, опушка леса, река Иппа, где ночью сменили части 399-й стрелковой дивизии полковника Даниила Васильевича Казакевича и вошли в соприкосновение с противником. Справа действовала 273-я стрелковая дивизия нашего корпуса, а слева — 172-я стрелковая дивизия 95-го стрелкового корпуса.

Обстановка на этом участке фронта сложилась следующая. После прорыва гитлеровцы под натиском наших войск вновь отошли на заранее подготовленные позиции на берегу реки Иппа. Первый и второй рубежи его обороны проходили по берегам реки, третий находился в тылу. Водное зеркало реки было нешироким, но из-за начавшейся оттепели Иппа разлилась и в отдельных местах достигла километровой ширины.

— Обстановочка, — глядя на карту, качал головой подполковник Заяц. Нелегко придется тут. Куда ни кинь — везде клин: кругом вода.

Он исполнял обязанности начальника штаба дивизии в связи с убытием подполковника Ф. Ф. Абашева в штаб армии. Знающий штабную работу, выдержанный, но в то же время требовательный, Филипп Федорович Заяц всем пришелся по сердцу.

Командир дивизии принял решение нанести удар по противнику в двух направлениях: на правом фланге — на Михайловку и Притыку, на левом — на Дубраву, затем выйти на рубеж Раковичи, Николаевка. И теперь — в который уже раз! — подполковник Заяц и майор Румянцев прорабатывали возможные варианты предстоящего боя.

— Какие еще части кроме 87-й пехотной у фашистов, Петр Васильевич?

— Разведчики доносят: 31-й саперный батальон, а на стыке с соседом справа 134-я пехотная дивизия.

— Ничего себе!

— Правда, они не первой свежести.

— Но ведь противник в обороне, а нам нужно наступать. Улавливаешь разницу?

— Конечно улавливаю!

— То-то!

Дальше разговор пошел о средствах усиления полков. Но как ни ломали они голову, чего только ни придумывали — для перевеса над противником имеющихся средств не хватало.

— Авиация поддержит, — включился в разговор вошедший в землянку полковник Вдовий. — Да и артиллерией корпус обещал помочь.

— Не сбрасывайте со счета настрой наших людей, — напомнил начальник политотдела подполковник Жеваго. — Моральное превосходство на нашей стороне. Хотя у фашистов сейчас перевес в технике, все же они теперь не те, что были раньше. Сводки с фронтов их не радуют.

Все ото было так. Тем не менее события развернулись для нас иначе, чем предполагалось. 828-й стрелковый полк был остановлен на позициях полковых резервов противника. Исполняющий обязанности командира 889-го стрелкового полка майор Валентин Евстафьевич Павлюк донес: вышел двумя батальонами к болоту у села Дубрава, но дальше продвинуться не смог. Цепи залегли под перекрестным огнем гитлеровцев.

— Не может противник быть сильным везде, — отвечал на звонки командиров Сергей Андреевич Вдовин. — Нащупывайте бреши в его обороне, ведите разведку.

Трое суток полки вели упорные бои. Враг непрерывно контратаковал то на одном, то на другом участке. Его авиация буквально висела в воздухе.

В ночь на 30 января гитлеровцы разрушили лежневку через болото у села Дубрава. Бойцы 889-го полка, приданные полку саперы рубили деревья, валили их в воду и жидкую грязь — восстанавливали переправу. Фашисты методически обстреливали бойцов, прокладывающих путь, накрывали артиллерийско-минометным огнем наспех вырытые в сыром грунте окопы.

Солдаты, ругая на чем свет стоит распутицу, местность, куда привела их фронтовая судьба, немцев, засевших на господствующих высотках, в хуторах и в теплых хатах Дубравы, Притыки, Михайловки, продолжали выполнять приказ. По ночам дивизионные и полковые разведчики переходили линию фронта, брали "языков". Майор Валентин Коротаев суммировал добытые данные, докладывал начальнику штаба. Сведения были нерадостные. Противник закрепился прочно, и выбить его оказывалось делом нелегким.

Для наращивания удара по врагу через боевые порядки 828-го стрелкового полка была введена в бой 102-я стрелковая дивизия. Ей удалось несколько потеснить фрицев и оседлать дорогу Притыка — Радин. Но по-прежнему оставались нерешенными задачи, стоявшие перед частями нашей дивизии. Дубрава, Михайловка, Радин, Раковичи находились в руках фашистов.

Командиры, штабы искали выход из создавшегося положения. И нашли. Начало освобождению Дубравы положили разведчики старшины Петра Блохина из 889-го полка. Найдя болотные броды, они предложили ночью ворваться в деревню и выбить из нее немцев, в худшем случае овладеть их траншеями у Дубравы.

Инициатива вылазки принадлежала сержанту Киму Никишкину, известному не только в полку, но и во всей дивизии разведчику. Быстрый, решительный, подвижный — жизненным силам, казалось, было тесно в его некрупном теле, он первым вызывался идти в поиск или засаду, в атаке всегда вырывался вперед.

В ночь на 31 января 1944 года Ким Никишкин и его товарищи пробирались через болото к Дубраве. С запада к деревне шли дивизионные разведчики, а также выделенные для этого этапа боя саперы, противотанкисты, минометчики и пулеметные расчеты.

Перейдя через топь, разведчики ликвидировали охранение противника и захватили крайние дома деревни. Однако немцы опомнились быстро. Последовала фашистская контратака, за ней, с нарастающей мощью, еще и еще. В конце концов им удалось выбить наш взвод из деревни. Отход разведчиков прикрывал пулеметчик младший сержант Серго Чегладзе — высокий, статный грузин. Ведя огонь, он все время менял позицию, и немцы вначале решили, что действуют несколько пулеметов. Но вскоре хитрость была разгадана, и солдаты начали справа и слева обходить бойца. Чегладзе, подпустив их поближе, выпустил ракету по офицеру. Тот закричал и ткнулся лицом в снег. Чегладзе начал бросать гранаты. Немцы вынуждены были отойти.

Спустя некоторое время они снова пошли в атаку. Чегладзе, успевший перезарядить пулемет, опять заставил гитлеровцев прижиматься к земле. Кончилась лента — младший сержант взялся за автомат. Опустел магазин автомата — пришлось еще раз прибегнуть к гранатам. Кончились и они… И в этот момент Серго вспомнил, что после одной из его очередей замолчал немецкий пулемет, стрелявший неподалеку. Молчал он и теперь. "Фашист наверняка не израсходовал боеприпасы", — пронеслось в голове.

Прошли томительные мгновения, и в темноте ночи вновь застучал пулемет. Истошно загалдели гитлеровцы.

— Серго, отходи! — услышал он голос Блохина.

— Сейчас, товарищ старшина, сейчас всыплю им, чтобы в другой раз было неповадно контратаковать ночью.

Младший сержант с разворотом повел стволом по поляне, на которой появились враги, и выхватил из гитлеровской цепи несколько человек сразу. Немцы залегли. Начали было перекликаться. Чегладзе стал бить, ориентируясь на голоса. Фашисты замолчали.