Контракт на Землю - Галина Сергеевна Горшкова

— Да ладно, Майя. Что сожалеть о том, чего ещё не случилось и на что мы всё равно повлиять не в силах? Будь оно, что будет! Думай о хорошем! Смотри: у нас с тобой есть ещё целых пять часов на общение. Мы за это время не меньше пяти раз успеем поругаться и помириться. А может, ты меня вообще убить захочешь? Так я тебе надоем. Зачем же тогда расстраиваться? Ну-ка, улыбнись! Тебе не идёт трагический образ.

— Да, — Майя через силу улыбнулась. — А знаешь, Андрей. Я у вас на планете сделала одно открытие.

— Открытие? Ого! Что за открытие? — майор удивлённо глядел на женщину и не переставал поражаться искренности её чувств, её чистоте и какому-то детскому восприятию его взрослого, погрязшего в проблемах и грехах, мира.

— Ваши цветы — ромашки. Они не предсказывать будущее.

— Чего?

— Я говорю о проверке ваших предположений по лепесткам ромашки. Понимаешь, Андрей. Это есть ненаучно. Ты не сердись на меня, но пока ты спал, тогда, в деревне, я не мочь уснуть. Я не знала, чем мне себя занять, и решила перепроверить вашу земную теорию «любит — не любит». В огороде, у самого забора — этих ромашек расти целая куча. И я провести свой эксперимент…

Андрей, опешив от всего услышанного, перебил объяснение:

— Подожди, Майя! Хочешь сказать, что ты ободрала все цветы у гостеприимных хозяев лишь для того, чтобы узнать, как я к тебе отношусь? Я ведь тебе до этого, кажется, признался, что люблю тебя?

— Ты мне сказал о любви, потому что находиться под воздействием алкоголя.

— А то ты не знаешь народную мудрость: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке!»? Майя, я же тебя наставлял: знакомясь с чужой культурой, начни своё изучение с пословиц и поговорок! Ты не перестаёшь меня изумлять! А… Ну, и каков результат эксперимента? Что поведали тебе ни в чем не повинные ромашки? Как, по их мнению: ты мне нравишься?

— Я их не спрашивала, Андрей! И не обдирала тоже. Я проводила гуманный опыт. Я лишь пересчитать на цветах лепестки. Оказывается, на подавляющем большинстве бутонов имеется нечётное число лепестков. Это означать, что человек, задавая цветку вопрос с благоприятного для себя ответа, имеет все шансы услышать желаемое.

— Конечно! — Андрей засмеялся сделанному открытию. — А если ромашка тебе отвечать будет, что тебя не любят, что вы не встретитесь и что понравившийся тебе человек — не твоя судьба, то кто гадать-то на ромашках будет? Интересно, сколько времени ты угрохала на свой «научный эксперимент»?

— Сколько времени? Ну, где-то около часа, а что?

Андрей вновь беззлобно засмеялся, подошёл вплотную к женщине, выдернул из её причёски заколку и, заглядывая Майе в глаза, тёплым, ласковым тоном произнёс:

— Вот дурочка цивилизованная! Лучше б меня разбудила.

— Почему ты обзываться?

Майя, начиная нервничать, опять стала путаться в окончаниях глаголов. Она потрясла головой из стороны в сторону, словно пыталась прогнать своё беспокойство, а её чёрные локоны рассыпались из её распущенной причёски по плечам.

— Зачем мне тебя будить? — пыталась дознаться она.

— Чтобы я развеял все твои сомнения и страхи, — Андрей одной рукой притянул к себе женщину за талию, а второй медленно принялся опускать молнию на её костюме: от шеи, через линию груди, вниз. — Чтобы ты знала наверняка, как я к тебе отношусь.

— Я знаю, как ты ко мне относиться! — с определённой долей обиды в голосе промолвила Майя. И между тем неотрывно, словно завороженно, смотрела в глаза любимого человека. — Ты считать меня смешной и неразумной. Ты лишь делать вид, что я тебе нравиться, но ты злиться и смеяться надо мной всякий раз, когда я делать что-то, чтобы нравиться тебе. Я хотеть перейти твою личную границу, но ты меня к себе не приглашать. Ты очень любить командовать, и ты никого и никогда не пускать в своё близкое пространство. В свою душу…

Андрей, который уже расстегнул куртку на любимой и медленно стащил её с прекрасных плеч, вновь тепло засмеялся на высказанные обвинения. Покрывая шею Майи своими страстными поцелуями, он заметил:

— И не говори, пчёлка! У нас с тобой одинаково гадкие, просто невозможно скверные характеры! Надо с этим что-то делать.

— Да, надо… Что ты делаешь, Андрей?

— Разрушаю границы нашего личного пространства. Давай это тоже снимем! Не хочу, чтобы между нами осталось хоть что-то, что бы мешало в полной мере понимать друг друга…

***

Анастасия проспала весь вечер, всю ночь и половину следующего дня. Она не чувствовала себя больной или усталой. Наоборот, странное ощущение благополучия преследовало её, словно для радости был какой-то повод. Но какой? Девушка находилась в своей комнате одна. На столе, прямо по центру стоял букет роз. Это было удивительным: первые земные цветы за всё время инопланетного плена. Рядом с вазой, закрытый серебристым куполом, для неё был приготовлен обед. И он тоже поразил Настю своей необычайной схожестью с меню на её родной планете. Салат из огурцов, помидоров и растительного масла, посыпанный какой-то неизвестной, но приятной на вкус зеленью. В качестве основного блюда был подан овощной суп, в котором очень чётко угадывались картофель и яркие кружочки моркови. В маленькой розетке к супу предлагались ржаные сухарики. А довершала праздник живота целая порция макарон с сыром! Чем не королевское пиршество? Особенно в сравнении с теми скудными и непривычными блюдами, что приходилось есть до сих пор.

Однако, как часто и бывает в жизни, еда есть, а аппетит пропадает. Так и Анастасия. Меланхолично ковыряя вилкой салат, она даже не понимала, вкусный ли он и хочет ли она доедать его до конца? Все мысли девушки вертелись вокруг вчерашнего заседания в Круге.

«Разумеется, всё это — и розы, и вкусная еда, это чтобы меня подбодрить. Чтобы я не расстраивалась так сильно от неудачи вчерашнего дня. Инспектор сказал, что ему понравилась моя речь, но при этом дал понять, что Земля — это предмет столкновения огромных интересов, а мои слова останутся лишь словами. Да… Я и сама понимаю, что мы проиграли. Не справилась я с твоим поручением, Вен Ку Доу! Не смогла я спасти вас — друзья-соотечественники. Не смогла я помочь тебе, Диолла!.. Дил! Где ты сейчас? Неужели тебя забрали вчера ваши полицейские, как их там правильно называют? Служба коррекции? И Вани нет рядом, и я вновь взаперти. Что теперь будет? Опять Нороз и служба адаптации?».

В комнату к девушке вошёл офицер Таафитт.

— Добрый день, дипломат Настя! Вижу, что