Истоки Нашей Реальности - Медина Мирай

– Черт возьми, Мелл! – развел руками Саша. – Неужели не ясно, зачем я тебе это предлагаю?

Казалось, Мелл засмущался еще сильнее. Уголки коробки под напором его хватки уже смялись в гармошку.

– Если честно, то не очень.

Саша закатил глаза и запрокинул голову, чувствуя, как у него начинают гореть щеки.

Не выдержав нарастающего волнения, он прошел мимо Мелла к выходу из кухни и заговорил с легкими повелительными нотками.

– Привези свои вещи сюда. Выбери комнату. Осваивайся. Вот, – он положил на кухонный стол карту, – дверь закрывается автоматически, как только выйдешь из дома. Открываешь картой. Все ясно?

– Э-э-э, да? То есть да.

– Перестань, я всего лишь проявляю гостеприимство. С моей стороны было неприлично предлагать задержаться, при этом не предоставив такой возможности.

– Говоришь так, словно пытаешься сам себя в этом убедить.

Саша почувствовал, как у него задергался глаз. Господи, да он издевается! Как может говорить об этом так нетактично, доводя ситуацию до полного абсурда?

«Кажется, именно это испытывают люди, которым я все говорю напрямую, – мощную смесь возмущения, волнения и беспомощности перед разоблачением, лишающую способности мыслить здраво и оценивать ситуацию. Отвратительное чувство».

– Иди уже, – бросил Саша и скрылся на лестнице.

Он поднялся к себе в комнату. Но едва успел закрыть за собой дверь и включить свет двумя хлопками, как тело пробрал неприятный озноб. Окна закрыты, в комнате тепло. Свитер и плотные брюки никак не могли пропустить такой холод, откуда бы он ни шел.

К моменту, когда юноша добрался до кровати, уши заполнил шум и холодные пальцы стала терзать легкая дрожь.

Теплая ванна не согревала так, как прежде, и ему пришлось включить подогрев.

«Это вовсе не обычный холод», – осознал он с досадой.

57. Усталость

Дни с Меллом превратились в недели.

Наступил февраль. Холода словно в преддверии надвигающейся теплой весны больше не отличались суровостью. Снег крупными хлопьями валил каждую ночь, но таял к обеду.

На счастье Саши, Дирк при жизни не пренебрегал услугами кураторов и доверенных лиц, которые освобождали его от ведения дел и лишь отчитывались о проделанной работе. Они значительно упростили наследнику жизнь и сэкономили время, которого у принца и без того оставалось мало.

На отцовское наследство он никогда не зарился по той простой причине, что Дирк со своей болезнью должен был пережить его минимум на год. Однако, судя по всему, Саше было суждено провести последние дни своей жизни за нескончаемыми разговорами о деньгах и делах, а не за мыслями о бесконечном и вечном в приятной компании друга.

Мелл занимался готовкой, стиркой, наконец поднял оставшиеся чемоданы Саше в комнату, с его разрешения разобрал вещи и выполнял работу по дому так исправно, что в услугах горничных больше не было надобности.

Как это оказалось приятно – полагаться на кого-то без тени возможного разочарования! Спускаться к ночи вниз и видеть включенный свет на кухне, из которой доносятся дразнящие ароматы, ужинать в тишине и не слышать ни единого раздражающего или отвлекающего слова, как это бывало раньше. Мелл словно изменился. Ему все еще были свойственны неуклюжесть и неосторожность, которые легко прощались благодаря его природному очарованию. Но было что-то еще. Привычное дурачество ушло на глубину, взгляд его стал изучающим, внимательным, казалось, пронизывающим насквозь и вместе с тем обеспокоенным. Он обладал удивительной способностью с легкостью определять, что чувствовал человек перед ним, и подстраиваться под его состояние.

Саша и представить боялся, что делал бы без Мелла все эти дни и что с ним было бы сейчас, если бы в тот раз не переборол свою гордость и не попросил парня остаться на несколько дней, а потом на неделю, затем еще на одну и еще.

Но, как обычно это бывает, когда хорошего у человека много, он перестает это ценить.

Со временем от усталости и изнеможения благодарность Саши сошла на нет. Внимание к деталям и забота вовсе не разбаловали его эго, нет. Он просто разучился замечать все старания Мелла, и язвительные замечания вновь стали неотъемлемой частью любого их разговора.

Мелл и тут не подавал вида, терпеливо снося любую колкость и часто приправляя свое молчание виноватой улыбкой, в то время как вины его ни в чем не было.

Если в самом начале хлопочущий на кухне Мелл в бежевом фартуке вызывал улыбку, то теперь само его присутствие в доме стало раздражать.

Саша забыл, что сам уговаривал его остаться. Забыл он и о том, какое чувство породило в нем это желание.

В основном нелестных отзывов стали удостаиваться блюда Мелла, на которые он тратил много больше времени, чем на другие дела. Как-то утром он встал пораньше и обнаружил, что в холодильнике осталось немного продуктов. Обычно закупки оплачивал Саша, но будить его для этой цели сейчас Меллу показалось жестоким. Обнаружив в карманах немного наличных, он накинул на плечи куртку и рванул в магазин. Вернулся спустя полчаса с небольшим бумажным пакетом. Еще тридцать минут у плиты – на часах девять. Саша спустился на кухню в черной пижаме свободного кроя.

– Вау, тебе не жарко? Она кажется такой плотной.

– Не жарко.

Саша сел за стол.

– Итак, – гордо начал Мелл, ставя перед ним овальную тарелку и стакан апельсинового сока, – тут у нас жареный картофель, яйца пашот и бекон.

Саша смотрел на тарелку пару секунд невидящими глазами, затем взял ее, прошел к мойке, открыл дверцу мусоропровода, встроенного в стену, и выбросил все вместе с тарелкой.

– Ч-что?.. – испугался Мелл. – Зачем ты это сделал?

– Жареная картошка вредная, яйца отвратительны в любом виде что на вкус, что на запах, а свинина плохо усваивается из-за того, что свиньи едят все подряд, даже друг друга.

– Но это был говяжий бекон…

– Вот как? Жаль.

Саша молча сел за стол и глотнул немного сока. Мелл достал с верхней полки коробку с шоколадными шариками и молоко в пачке и поставил их на стол.

– Есть еще это, если ты такое ешь…

Саше понадобилось мгновение, чтобы оценить состав шариков.

– Вся таблица Менделеева в одном милом шарике. А молоко… Оно ведь испортится через три дня. Куда ты смотрел, когда брал его?

Меллу до боли хотелось напомнить принцу, что его еще никогда не интересовал состав быстрых завтраков, но усилием воли он сдержался.

– Оно было по акции, но я осознанно взял его. Одну пачку все равно быстро выпьем, а свежее пусть лучше останется тем, кому нужнее. И потом, если испортится, можно будет испечь что-то.

Саша тяжело вздохнул. Плечи его ссутулились, и руки обхватили лоб.

– Там еще, кстати, есть сосиски, – положил перед ним Мелл пластиковый полупустой лоток. Саша и здесь не обошел вниманием состав:

– В них вообще есть мясо? Где ты купил их? В магазине «Все за евро»?

– Нет, по акции в местном супермаркете.

– Это