Джузеппе Гарибальди. Мемуары - Джузеппе Гарибальди

В Америке генерал Пас, узнав, что генерал Эшаг затеял битву позади «каппао» (остров деревьев), выставил перед врагом параллельную линию войск, отдав приказ ослабить правый и усилить левый фланг. Таким образом левый фланг Эшага столкнулся лишь с немногими кавалерийскими эскадронами на правом неприятельском фланге, которые отступали бешеным галопом. Меж тем левый фланг генерала Паса, подкрепленный лучшими частями его армии, разгромил правый неприятельский фланг и таким образом была одержана блестящая победа.

Я сожалею, что вынужден хвалить австрийского генерала, но все же, в целях воспитания нашей молодежи, которой, возможно, еще придется сражаться с иностранными солдатами, я должен правдиво изложить ход событий. Эрцгерцог Альберт был единственным настоящим генералом в сражении у Кустоцы. Воспользуясь ошибкой, допущенной итальянской армией — переход Минчо на таком растянутом отрезке, как от Мантуи до Пескьеры, — он предпринял ложные атаки на наш центр и правый фланг, а основной удар соединенными силами трех своих корпусов нанес нашему левому флангу и с 80 000 солдат, которыми он командовал, разгромил один корпус Дурандо.

Наши части в центре и на правом фланге, которых отвлекли ложные небольшие атаки неприятельской кавалерии, с опозданием узнали о поражении на нашем левом фланге и в результате ошибок, допущенных с самого начала этой кампании, шесть или семь отличнейших дивизий отступили, кусая себе губы от досады, что не смогли участвовать в сражении. Я сказал «допущенных ошибок» с начала кампании, и поистине это было так. Зачем было разбивать армию на две части? Ошибка, которую осуждали во все времена. Может быть, чтобы угодить блестящему генералу Чальдини, не желавшему повиноваться генералу Ламармора, начальнику генерального штаба?

Разве недостаточно было одной дивизии, чтобы угрожать переходом через реку По, не бросая в действие 90 000 человек из отборнейших частей, которые служили лишь для того, чтобы отступить и покрыть пятном позора наши доблестные войска?

Я с гордостью рассказываю о нашей доблестной армии. Мне крайне больно, что среди нас нет превосходных генералов: Говоне, Биксио, Куджа, Сиртори, которые столько положили сил в тот день, будучи во главе доблестных наших бойцов, и будь им оказана должная поддержка, они прославили бы это поле боя победными гимнами. Вот как было дело, молодые офицеры; вам может быть еще суждено встретиться на полях сражений с деспотами и тиранами; вот таковы были ошибки, совершенные нашими военными.

Весь корпус Куккиари, насчитывавший три дивизии, к тому же дивизия Биксио, дивизия Умберто, дивизия Пьянель и дивизия Козенца — т. е. семь дивизий не вступали в бой, меж тем как три неприятельских корпуса сражались против нашего левого фланга и разбили его наголову.

Это было следствием мудрой тактики неприятельского генерала.

Помимо семи дивизий, еще тридцать артиллерийских батарей, находившихся в резерве, бездействовали и отступили, не выпустив ни одного залпа!

Всех этих не пущенных в ход сил было достаточно, чтобы обратить в бегство неприятеля, обессиленного и обескураженного боем, длившемся целый день, будь эти силы своевременно использованы.

Приложения

Джузеппе Гарибальди и его эпоха

Гарибальди! Это имя волновало умы нескольких поколений; с этим именем шли в бой за свободу и национальную независимость народы Европы и Америки; это имя стало на долгие годы знаменем, символом борьбы против всякой тирании. По зову Гарибальди десять раз за тридцать пять лет брались за оружие народные массы раздробленной и порабощенной Италии — рабочие и ремесленники севера и батраки и крестьяне юга, студенты городов Центральной Италии, врачи, художники, писатели и ученые…

Народные массы многих стран справедливо видели в Гарибальди мужественного и благородного защитника свободы и демократии. Миллионы трудящихся считали его рыцарем гуманности, борцом за высшую социальную справедливость. Гарибальди был известен как талантливый революционный полководец и как бесстрашный партизанский вождь. В сотнях битв за свободу и независимость народов Европы и Южной Америки участвовал Гарибальди в течение своей славной, полной приключениями и опасностями жизни. Каждый народ, независимость которого была попрана, обращал свои взоры к Гарибальди. Помощи народного героя Италии ожидали борцы за свободу в Ирландии и в Польше, в Венгрии и на Украине. Его звали французские республиканцы на защиту возродившейся республики от нашествий монархической Пруссии, его просили о помощи коммунары Парижа, избравшие его заочно своим главнокомандующим.

«В течение целого полустолетия, — писал известный русский писатель-демократ С. М. Кравчинский (Степняк), — Гарибальди наполнял громом своего имени два полушария. Все, что было в старом поколении свободолюбивого и благородного, с трепетом и замиранием сердца следило за подвигами этого полусказочного героя»[417].

Каковы причины такой огромной притягательной силы и неувядаемой славы Джузеппе Гарибальди? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо обратить взор в глубь истории и внимательно изучить действительные факторы, обусловившие деятельность народного героя.

Девятнадцатый век в Западной Европе, до 1871 г., это — «эпоха краха феодализма и абсолютизма, эпоха сложения буржуазно-демократического общества и государства, когда национальные движения впервые становятся массовыми, втягивают так или иначе все классы населения в политику…»[418]

Эта ленинская характеристика эпохи, в которой протекала деятельность Гарибальди, объясняет многое. Ленин подчеркивает массовость и всеобщность движения. Это был период бурных волнений, восстаний, революций и освободительных войн; время, когда народ сам выдвигал своих вождей и горячо их поддерживал. В другой своей работе Ленин характеризует этот период как эпоху восходящей линии буржуазии, и говоря об особенностях Италии в период национально-освободительных войн, отмечает, что часть итальянской буржуазии была тогда не только прогрессивной, но даже революционной[419].

И вполне понятно, что народные массы и революционно-демократическая буржуазия поддерживали тех вождей, которые в наибольшей мере проявляли мужество и стойкость, героизм и самопожертвование в борьбе с абсолютистско-феодальными порядками, с засилием «своих» и иноземных властителей. Одним из таких несгибаемых революционеров был Гарибальди.

Сын народа, тесно связанный с ним в продолжение всей своей жизни, Гарибальди воспринял свободолюбивые традиции и патриотические чувства своих соотечественников. В измученном нуждою и политическим гнетом народе Гарибальди встречал волнующие проявления патриотизма. Народ воспитал в Гарибальди качества самоотверженного революционера.