Щепа и судьба - Вячеслав Юрьевич Софронов

людских судеб и поступков, а сами своего волеизлияния никак не проявляли? Разве что Валаамова ослица вдруг возроптала на неразумного хозяина, когда хозяин в очередной раз замахнулся на нее. А весь остальной ветхозаветный животный мир, насколько мне известно, оставался немым и безмолвным, аки камень.

То ли дело русские сказки! Там целый звериный пантеон, и все они сказочным героям хоть чем-то да помогают. И изъясняются на нашем родном наречии почище любого записного вещуна или оратора. Но вот чего не могу понять — куда они попадают после смерти? Мы, люди, то есть наши души, понятное дело, кто в ад, кто в рай. Тут без вопросов. Но где-то должно быть прибежище для душ братьев наших меньших. И почему его нет? Это по меньшей мере не справедливо! Или их души продолжают страдать на грешной земле? Неужели у Создателя не нашлось уголка, чтоб поместить там их пристанище? Опять же, окажись они рядом с нашими людскими душами, глядишь, нам бы захотелось обратно на землю, что не положено по замыслу Божьему. Вот буддисты с одинаковым пиететом относятся ко всему живому, будь то трудно различимые глазом букашки или громадный слон. Для них все мы одной крови.

У одних моих очень толерантных знакомых дети воспитывались как раз по таким канонам, а потому не носили кожаную обувь, не ели мясо, а идя в лес, брали метёлку, чтоб ненароком не раздавить спешащего по своим делам муравьишку или не успевшего убраться прочь червячка. И даже став людьми взрослыми, невзирая на насмешки друзей и знакомых, сохранили в себе лишь окрепшее и до конца сформировавшееся отношение к миру живых существ. Мне до них далеко, иначе воспитан, и переобуваться на ходу не имеет смысла. Но вот с некоторых пор неясно, почему потерял к охоте всяческий интерес. И теперь считаю более приятным провожать курлычущий клин проплывающих ввыси птиц, нежели пулять в них из засады. Так и не приняв до конца буддистские устои, нашел свой взгляд и подход к тем, что живут рядом, стараясь осознанно не причинять им особых бед и не создавать непреодолимых препятствий. Ведь Бог зачем-то поселил их там же, где выпал удел существовать человеку. Тут не поспоришь, мы с ними одной крови, а любая невинно пролитая кровь рано или поздно обернется против нас отмщением.

Вот сейчас мой пес нешуточно страдает. За что, спрашивается? Если весь мир, включая животный, сотворен Богом, то и на них распространяются те же правила, что на людей. Или их лишили возможности к раскаянию и исправлению и все ответственность берем на себя мы, их хозяева?. Но нам и своих грехов предостаточно, а когда ты становишься хозяином кота или пса и через какое-то время они перенимают твой характер, привычки, разные там склонности, короче говоря, становятся твоим продолжением, практически детьми, то и грехи, и благодеяния должны делиться поровну. Нет, с этой головоломкой разобраться мне было явно не по зубам. А спросить тем более не у кого…

2

Абзац первый

В этот самый момент мою философско-нравственную дискуссию с самим собой вовремя прервал автомобильный сигнал. Бросился к калитке и увидел остановившуюся напротив дома красную иномарку, из которой, озираясь по сторонам, вышла довольно молодая и одетая как на праздник женщина средних лет с небольшим чемоданчиком в руке. Сперва она придирчиво оглядела свой лимузин, щедро покрытый серой пылью, вечной спутницей деревенских дорог, что-то неразборчиво пробурчала скорее всего в адрес моего неудачного, на ее взгляд, местожительства и лишь потом перевела взгляд своих больших чуть раскосых серых глаз на меня. Я постарался выдавить из себя изрядную порцию дежурного радушия, сделал неопределенный жест руками и… застыл на месте, чтоб раньше времени не вспугнуть потенциальную помощницу неосторожно сказанным словом. И она в ответ вполне профессионально улыбнулась как человек, привыкший иметь дело с самыми разными клиентами. Мол, я вам рада, но и вы ответьте мне взаимностью в денежной сумме, эквивалентной моим ожиданиям. Сделав несколько шагов, она вдруг остановилась, я уже было подумал, в нерешительности, но нет, всего лишь для того, чтоб поправить свободной рукой пышную гриву чуть подкрашенных волос, сбитых на одну сторону. Но потом уже пошла, решительно ступая по кочковатой тропинке, ведущей к моему дому. Я же невольно подумал, если бы меня взялся лечить такой вот врач, то выздоровление мое ускорилось бы вдвое, а то и втрое.

— Это вы мне звонили? — наконец спросила она, подойдя чуть ближе.

— Все верно, звонил, — кивнул согласно в ответ, — очень благодарен, что не отказали, больной вас ждет…

— А кто болен? — Она остановилась, не дойдя до дома буквально нескольких шагов — и у меня все сжалось внутри. Вдруг она сейчас повернет обратно — и мне придется и дальше одному бинтовать Джоя, кормить, поить, выслушивая при том его стоны и визги. И дело даже не в помощи, глядишь, худо-бедно, сам как-нибудь да справился. Но сейчас мне, не говоря о Джое, нам обоим, нужно было присутствие такой благожелательной, улыбчивой женщины, рискнувшей приехать в чертову глухомань, а потому наверняка умевшей постоять за себя. И, главное, в ней была вера в людей, в жизнь, во что-то доброе и отпускать ее казалось мне тем же самым, что отказаться от помощи с рыбацкой лодки, случайно проплывающей мимо треснувшей под тобой льдины.

— Мой пес, — честно признался я, — его вчера сбила машина, и нужно сделать перевязку. Все отказались ехать сюда, а самому мне его везти в город тяжело, боюсь, не справлюсь…

— Но я не ветеринар, — ответила она, что, впрочем, меня несказанно порадовало. Предыдущий собачий эскулап не вызвал у меня такого оптимизма, как эта решительная и расторопная дама. Тем более, судя по всему, возвращаться к машине она явно не собиралась.

— Так ведь вы Сабрина? А фамилия ваша, — я замялся, пытаясь вспомнить мудреную фамилию, а она тем временем с готовностью подтвердила.

— Да, я Сабрина, но свою фамилию вам вроде бы не называла…

— Грумберг! — ляпнул наобум и для верности хлопнул ладонью себя по лбу. — Правильно?

И тут она расхохоталась. Да так заразительно и открыто, что окончательно расположила меня к себе.

— Вы, наверное, хотели сказать: грумер. Это моя профессия. Я стригу собак, кошек, мою их, делаю укладку, завязываю ленточки, вывожу блох и много еще чего по желанию владельцев. Иначе говоря, чтоб было понятней, собачий парикмахер. Кошек стричь случается редко. Здесь мои инструменты, — она встряхнула чемоданчиком и там точно что-то брякнуло.

— Ясно, — выдавил из себя