Передаю вам слово души моей. Письма - Георгий Задонский

Грешник кающийся, приступая к страшному Таинству, примиряется с Богом, приемлет в себя истинное Тело и истинную Кровь Христову и весь, всеми чувствами, душевными и телесными, соединяется со Христом и Богом и соделывается из тьмы светом, светлейшим солнца, да приносит славу, благодарение, честь и поклонение Триипостасному Богу — Отцу и Сыну и Святому Духу, всегда, ныне и присно и во веки веков!..

Есть и такие из приступающих, которые мнят о себе нечто быти; говорят, напротив: чего мне бояться, когда я приступаю с любовью?.. Но не самая ли любовь научает нас благоговению и страху, чтобы не оскорбить чем любимого? Пожалуй, кто хочет, может возразить, что любовь изгоняет страх: также и это неоспоримо, что я желаю быть неразлучно с тем, кого люблю более всего. Сия любовь, конечно, изгоняет всякий страх враждебный и неприязненный, но не освобождает же она от святого страха, с которым Херувимы и Серафимы предстоят Престолу Божию. В Самой же превыспренней Любви, Которая именуется Бог, нет никакого страха, — но сей свет непостижим! Сей свет освещает вся; сей свет радостотворит всего возлюбленного человека и отъемлет от него всякий страх… Такового милостивого воззрения Господь удостаивает человека токмо кроткаго и молчаливаго, и трепещущаго словес Его (см.: Ис 66, 2)…

Повторяю молитву: «Господи, страхом Твоим сердце мое да покроется смиренномудрствующее: да не вознесшееся отпадет от Тебе, Всещедре!»

Теперь, прочитавши написанное, вы можете быть уверены в том, что страх Божий не мертвит душу, но просвещает и приближает к Богу; и кто имеет в себе страх Божий, тот страшен и неприступен злобствующему духу, наносящему всякое страхование на тех, которые не имеют в себе страха Божия.

Марта 20-го, 1835 года

2. 300. Екатерине Васильевне Даниловой

Хотя вы и на земле, хотя вы и в суетах, но ваше отечество не здесь, а на небесах! Тамо вечный свет и радость; тамо жизнь, любовь и сладость. Царствие Божие внутрь вас есть и верою ищущие его обретают…

Господи, просвети мое сердце, помилуй мя, видя немощь души моей!

Сказывают, что желание души есть жизнь души: а мне кажется, что это не жизнь, а страдание души, подобное тому, которое чувствуют жаждущие, или алчущие, пока не насытятся. В Св. Писании слышим воздыхания некоей души, устремившей все желания свои к Богу! какими же чертами изображает она свое состояние? — Она уподобляет его жажде еленя, ищущего источников водных, и говорит: быша слезы моя мне хлеб день и нощь… душа моя смятеся во юдоли плачевней, желает и скончавается душа моя во дворы Господни… Исчезе сердце мое и плоть моя… Не есть ли это страдание? — Истинная жизнь души есть ее соединение с Богом Иисусом Христом.

Июня 18-го, 1835 г

2.301. Екатерине Васильевне Даниловой

Обратимся к Одному! Предадим себя Тому, Кто нас создал и хранить, Вечно любит и живит!

„Господи, сподоби мя любити Тя от всея души моея и помышления, и творити во всем волю Твою".

Сего как себе, так и вам искренно желаю. Не надобно нам останавливаться на видимом, но очень нужно внимать истине и посредством видимого переноситься мыслью к невидимому, святою верою разумеваемому, — где всех веселящихся жилище вечное. — Видимое временно; временное же непостоянно и всяко изменяется и проходит, скрываясь подобно тени.

Любовь плотская имеет такую крепость, как цветок в поле: любить же Бога всею душею и помышлением — есть победа над самой смертью. И самая память о Боге — о, как много увеселяет сердце! Мирские забавы, шутовство и смех остроумцев очень чужды сего света истины. — Любовь вечная, святая чиста, мирна, долготерпелива, сострадательна; она покрывает множество грехов; она плачущую душу утешает надеждою небесных благ; одевает ее светом и питает неизреченною радостью, с которой ничто сравниться не может в семь мире. Когда сердце ваше жаждет благоугождать в жизни сей единому Богу, то вам уже тот не друг, кто уклоняет вас от Бога и тем самым наносит скорбь вашему сердцу, и огорчает чистую сладость души вашей, покрывая взор ваш, устремляющийся к небесным, темными облаками, тучнеющими от сластей плотского мудрования. Одним словом: всякий помысл, увлекающий вас к чувственности и суемудрию, хотя бы он был одет в прекраснейшее тело и преображался в светлого Ангела, чтобы только вас прельстить и отвесть от Бога, по сему самому есть уже враг ваш. Слово Божие — свет ваш!

1юня 27-го, 1835 г.

3.2. К А.П.Р.

Милостивая Государыня! Благодарение Господу Богу, созидающему в божественной Его любви сердца наши! Спасение наше — Иисус Христос — столь непреоборимо, что никакие адские силы, ни сам сатана, со множеством мрачных демонов — не поколеблют. Любовь к Иисусу от всего сердца доказывается тем, чтобы всегда о Нем помнить, имя Его носить в сердце, и с великим желанием призывать устами, и охотно исполнить все, что им повелено и предложено в Евангелии. Мы разумеем, кого любим; нам и слышать и читать о нем приятно, сладко и весело; так восхищается сердце, что и от обычного обеда отказываемся, или очень мало употребляем, питаясь сладчайшею пищею — любовью ко Христу. Итак, да возлюбим паче всех Господа Бога, провидящего сердца наши; а без Него все пропало! можем погибнуть вечно, и люди не спасут нас. Видели вы вчера, как гроб в яму опустили, засыпали землей? Слезами оросили сраженные тоской! Все нас побуждает помнить смертный час.

Ах, простите меня, я уже много заговариваюсь. Вы желаете, по усердию вашему, изготовить мне по вкусу пищу. Очень я рад! Очень, очень вкусна бываетъ пища, изготовленная с молитвою; молитва и любовь чрезмерно услаждаютъ пищу. Я люблю простую, и благоразумные врачи так советуют; простая пища здоровье в употреблении, и чистота крови сохраняется более, нежели от вымышленных и роскопшых, исполненных разными яствами столов.

Много обязан вам благодарностью за ваше искреннее сердце; вы меня утишаете, побуждая к прославлению Иисуса Христа: да воздаст вам Бог, обещавый воздать сторицею!.. Прошу вас приказать испечь один белый хлеб со исполнением завещания Христова: да не знает левая рука, что делает правая.

Все Ангелы радуются на небесах душе, обращающейся ко Христу и возлюбившей Иисуса более всего. Тогда душа, повинующаяся слову Божьему, не угождает человеческим желаниям, но благо угождает Единому Всесильному Богу, и печется, ради имени Христова, о помощи беднейшим и не имеющим где главы приклонить. „В темнице был, и посетили Меня; странствующий был, и приютили Меня: алчущий и жаждущий был, и дали Мне поесть и напоили Меня; наг был и одели Меня". Так сам Господь принимает милостыню в лице нищего! И сколь счастлив тот, кто в презренном лице беднейшего человека подает от своего усердия самому Богу! Здесь нет сравнения! — Все сие велико и неизреченное таинство!!!

Да сохранит вас Святой Ангел от строптивого! Желающий вам всяких благ, вам известный, непотребный раб Георгий. Не показывайте прочим до времени, что относится собственно к вам: это не надобно знать другим. Положи, Господи, хранение устам моим! Мая 27-го дня, 1822 г.

3.9. К А.П.Р.

День Святаго мученика Трифона.

Радуется ли ваше сердце о промысле Божием? Господь наш все о нас к лучшему устрояет: одних преселяет, а других оставляет, чтобы чрез совершенное покаяние приготовили себя к вечному блаженству. Истинная вера Христова дает нам правый разум о сердце и душе, когда всеми силами, всею любовью мы привержены к Богу и преданы Ему, и поэтому все имеем, хотя бы и всего в свете лишились; а потому и не печалимся, не воздыхаем о преходящих вещах; ибо не вещи любим, а Бога — Творца всех вещей. Смертный человек — тоже тленная вещь; только душа бессмертна. И когда любезный наш брат возьмется от сея жизни, то о чем нам должно сожалеть, и что предпочитать? Тело, как земное, обыкновенно предается земле, и жалеть о том недолжно: не наше и было оно. Но что душа в теле делала и какой конец совершила, о том следует помышлять и радоваться; или умолять Господа о упокоении преставившейся души и отпущении ей грехов каких-либо неисповеданных. Это общий наш долг — испрашивать милость Господню. Сорокоусты и милостыня и в аде подают отшедшим помощь и облегчение.

Часто надобно спрашивать себя: какою любовью уязвлено сердце мое? Люблю ли я Иисуса Христа более всего? Он ли, Господь и Бог мой, — утешением мне? Не иное ли что-либо занимает меня и памятуется более Бога в сердце моем? Не пристрастилось ли к чему паче Господа окаянное сердце мое, и не мечтает ли воображениями, противными святой любви Божией? Приди в себя, душа моя, и помысли: ежели Сам Бог не утешит и не призрит тебя, то кто может дать отраду тебе? Какая тварь, любимая тобою? — Ах возвратись душа моя, в покой, твой, Господь благодействова тебе: и ты ли иного ищешь удовольствия? Так скажем же в заключение сущую правду: горе, горе некающимся грешникам! ждет их мука вечная! конец приближается: покайтеся и веруйте! Спасайтесь о Господе!