Гренландский меридиан - Виктор Ильич Боярский

не менее знаменитому Центральному парку. В это послеобеденное время он выглядел вполне мирно: по многочисленным дорожкам, периодически скрываясь в зарослях, трусили любители одноименного бега, влюбленные парочки чувствовали себя в полной безопасности как на многочисленных укромных скамейках, так и просто на траве, которая, кстати сказать, выглядела довольно свежей и непримятой, несмотря на попирающие ее многочисленные ноги. Так же привольно, как люди, здесь чувствовали себя собаки. «Ночью это место не безопасно», – пояснила Дженнифер, опережая мой вопрос именно на эту тему. Действительно, согласно бытующему у нас в стране и опирающемуся на сообщения телевидения и газет мнению, Центральный парк Нью-Йорка считается одним из наиболее опасных мест столицы мира после его легендарной подземки. «Но днем, – продолжила она, – как видите, это прекрасное место для любви и отдыха». «Как насчет мороженого?» – спросила Дженнифер и, услышав наше дружное: «Конечно!», сообщила, что знает неподалеку неплохое местечко, где можно заправиться первоклассным мороженым. Как я уже говорил, полярники по основам мотивации своего поведения, а также по восторженному восприятию окружающей действительности приравниваются к детям. Недаром в Комиссии ООН по правам человека в настоящее время дебатируется вопрос о возможности празднования 1 июня не только Международного дня защиты детей, но и одновременно не установленного еще пока Дня защиты полярников. Некоторая проволочка с принятием указанной комиссией окончательного решения в пользу подобного предложения обусловлена научно установленным фактом весьма серьезного различия, существующего все-таки между этими двумя наиболее социально незащищенными группами населения. Полярники относительно больше пьют.

Этот факт даже нашел отражение в известной песне Бориса Гребенщикова «Боже, помилуй полярников»:

И когда ты помилуешь их

И воздашь за любовь и честь,

Утрой им выдачу спирта

И оставь их как они есть…

Поэтому неудивительно, что из всех форм существования материи в виде снега и льда полярники предпочитают единственную, именуемую в быту МОРОЖЕНОЕ!

Дженнифер расщедрилась и приобрела нам четыре полновесные порции по 6 долларов за штуку. Следующим этапом нашего знакомства с городом Нью-Йорк было посещение подземки. Поскольку здесь, как и у нас, с мороженым в подземку не пускали, нам пришлось вначале расправиться с ним, а затем, пройдя вниз всего двадцать ступеней, оказаться на перроне самой что ни на есть много раз виденной в остросюжетных американских фильмах нью-йоркской подземки. Впечатление, прямо скажем, не из лучших. Наше ленинградское метро по сравнению с американским выглядит как Зимний дворец по сравнению с хижиной дяди Тома! В баре отеля, куда мы ввалились полные мороженым и впечатлениями около 5 часов вечера, мы застали неугомонных Этьенна и предводителя, которые с самым серьезным и отрешенным видом обсуждали с Кати детали предстоящей назавтра основной пресс-конференции. Чтобы им не мешать, мы забрались в уголок, присоединившись к уже сидевшим там Мишелю и Бернару, и отдали должное красному винцу с орешками. Ужинали все вместе и уже не с таким размахом, как накануне. В перерыве между закусками Кейзо доверительно сообщил, что за пять послеэкспедиционных дней он набрал четыре килограмма и вышел на исходные из Нарссарссуака рубежи, с чем его все и поздравили. Мой собственный вес в одежде, согласно показаниям напольных весов, предусмотрительно подброшенных в наш номер представителями «Dupont», рассчитывавшими, по всей видимости, таким образом добиться некоего контроля участниками экспедиции за потреблением спонсорских благ, составлял около 80 килограммов, то есть был близок к норме.

21 июня

Все флаги в гости были к нам,

И все вниманье прессы

Было приковано к столам,

Американским пирогам,

Блинам с икрой и кексам…

Главная пресс-конференция была назначена на 10 утра в просторном конференц-зале отеля. Уилл лохматой лавиной скатился туда уже в 8.30, чтобы лично проследить за всеми приготовлениями. К 10 часам зал стал заполняться журналистами. Представители основных американских телекомпаний – АВС, СВС, NBC – устанавливали в разных точках зала космического вида телекамеры и тщательно выверяли прицелы своих объективов, нацеленных на большой расположенный у торцевой стены стол, покрытый зеленой скатертью. На столе стояли несколько микрофонов и небольшие флажки стран, представители которых участвовали в экспедиции. Такими же флажками был украшен и другой, не менее значительный по размерам, стол, находившийся практически в центре зала. На этом столе были представлены наиболее типичные, с точки зрения организаторов действа, образцы национальных блюд. Надо сказать, что никто не согласовывал со мной, в частности, блюда нашей национальной кухни, однако образ советского человека, воспитанного на блинах с черной и красной икрой, был настолько популярен здесь, на западе, что никаких сомнений относительно того, что представлять в русском секторе этого сказочного стола, у устроителей не было. При этом, с моей точки зрения, блины были явно недодержаны, а потому имели бледноватый вид. Что же касается их содержимого, то я не мог ничего ни добавить, ни убавить, ибо последний раз видел икру в таком количестве на страницах красочно иллюстрированной книги «О вкусной и здоровой пище», изданной в 50-х годах. Что касалось остальных участников, то и здесь организаторы при выборе блюд руководствовались в основном популярной литературой. Америка была довольно скромно представлена яблочными пирогами, Франция, изысканная Франция, – пирогами с сыром, Великобритания – каким-то несерьезным кексом, и только, пожалуй, Япония могла сравниться с СССР по богатству представленных блюд: здесь было знаменитое суши – сырая рыба нескольких видов с овощами и пряностями. Нам стоило некоторых трудов отвлечь внимание журналистов от этого праздника жизни и заставить их все же перенацелить свое внимание на наш стол, за который мы в конце концов и расселись в строгом соответствии со своими флагами. Рядом со столом был установлен весьма симпатичный манекен: собирательный образ гренландского путешественника, облаченного в парку от «Dupont», причем, судя по его неестественно яркому румянцу, ему было более чем тепло в этом наряде, что свидетельствовало об исключительно хороших теплоизолирующих свойствах материала. С другой стороны стола были установлены стенды с картами Антарктиды и Гренландии. На обеих картах были показаны маршруты нашего гренландского перехода и планируемого похода в Антарктику.

Открывал конференцию, как и положено, предводитель. Короткими и сочными мазками он нарисовал грандиозную картину нашего перехода, впервые публично обнародовав данные навигационного спутника «Аргос», согласно которым за 63 дня путешествия мы прошли ни много ни мало, а целых 1560 миль! Это, между прочим, почти 2500 километров. Нетрудно было подсчитать, что средний дневной переход составлял у нас около 40 километров! Кто бы мог подумать! Мне, да и не только мне, до сих пор