Айдол-ян. Часть 3 - Андрей Геннадьевич Кощиенко

Но, вместо того, чтобы признать это и сознаться, она вредничает. Есть такие девчонки. Вредничают с теми, кто им нравится. Дурацкое поведение, усложняющее жизнь всем. Но, пока не перебесятся, пока что-то не докажут, будут бесить. Здесь только терпеть, если тебе зачем-то это надо. А мне надо. Поэтому… Что я могу сделать? Обычные, принятые у противоположного пола, знаки внимания её как-то не особо впечатляют, хотя, драгоценности на неё действуют. Купить ей что-то блестящее? Скажет, что я к ней подмазываюсь из-за агентства или ещё какую-нибудь ерунду придумает. У неё быстро это получается, глупости говорить. Пфф… Сложно иметь дело с девушкой-агдан! Приходится постоянно что-то придумывать, чтобы держать её под контролем. Хотя, это интересно. Когда тебя слушают с постоянно открытым ртом, это скучно…

… Да, внешность у неё стала … которую не стыдно иметь рядом… — думает ЧжуВон, разглядывая попавшееся ему в сети фото.

Но, бестолковая и наивная. Школьница. Придётся мне хорошенько позаботиться о ней, чтобы она не вляпалась в серьёзные неприятности. Будет жалко, если она разочаруется. Но для этого, нужно стать ближе, чтобы первым узнавать о её проделках. А она всё пытается растопырить иголки, которых у неё нет, хотя видно же, что я ей нравлюсь. Что делать? Ммм…, наверное, в такой ситуации правильно будет — уступить. Показать, что она победила и я в неё влюбился. Девчонкам такое нравится. Все как одна хотят, чтобы парни подряд в них влюблялись, а они будут при этом делать вид, что совершенно тут ни причём и вообще, не понимают, что происходит. Игра такая. Можно подыграть, правила известны. Что для этого нужно сделать? Покупать ей «блестяшки», они ей нравятся и показатель, что я не жадный. Девушки любят, когда оппа не жадный. И романтика. Цветы? Ну, на цветы она прохладно реагирует, она как-то более практично относится к жизни. Нужно какое-то вещественное доказательство заботы, не букет цветов….

… Сделать что-то для её семьи? Лично найти ей дядю я точно не смогу, я в армии, да и нет у меня таких возможностей. Потом, хальмони этим уже занимается…

… О! Синтезатор! У неё же сломан синтезатор! Она не сможет ничего сделать, если он сломан, а она с трепетом к нему относится. Нужно его отремонтировать. Если я это сделаю, она всегда будет, садясь за него, вспоминать, что я его отремонтировал! Замечательная идея! И потом, синтезатор — это вещь из нашего общего с ней прошлого, он нас связывает. Девушки любят такие знаки, это романтично. Решено, починю ей синтезатор! Тем более, что она ляпнула, что это она покупала его, а я лишь помогал. Можно даже сказать, что я удачно попал в госпиталь. Наверняка, к тому моменту как меня выпишут отсюда, все забудут её оговорку. А если нет, то починю ей «Korg» и буду загадочно улыбаться, если вдруг начнут спрашивать. Буду делать вид, что это «личное», только для двоих. Смотря на отремонтированный инструмент, все сами должны будут это понять, даже и придумывать ничего не придётся! Отлично, так и сделаю! Интересно, где сейчас её «Korg»?

(в этот момент у него звонит телефон.)

О, ЮнМи! — посмотрев на входящий номер обрадованно думает ЧжуВон. — Думала, обо мне, что ли?

— Да ЮнМи, — поднося телефон к уху отвечает он.

(далее, телефонный разговор)

— Скучаешь? — ровным голосом интересуется ЮнМи.

— Да нет, а что? — настораживается ЧжуВон мгновенно уловив тренированным ухом «особые обертоны» в женском голосе.

— Просто тут такое дело…

— Какое?

— В общем, ничего серьёзного. Но я лежала, вспомнила, что ты просил предупреждать тебя. Вот я и решила — предупредить…

— Я слушаю.

— В общем, я тут наткнулась на журналиста…

— Где? Здесь, в госпитале?

— Нет. У онни в больнице.

— Твоя онни в больнице?

— Ннн… ну да.

— Что с ней?

— Ммм… отравилась.

— Чем?

— Крекерами!

— Крекерами? Как можно отравится крекерами?

— Несвежие попались.

— Крекер, это же, считай, сухарь! Разве сухарь может быть несвежим?

— Слушай, тебе вообще интересно, что я говорю?

— Конечно.

— Тогда нафига ты взялся обсуждать срок годности крекеров?

— Я?

— Ну, а кто?

— Мне просто интересно всё, что ты говоришь. Поэтому, я хочу узнать больше подробностей. Спрашиваю.

— Я намеревалась сказать тебе максимум пять предложений. По ощущениям, я сказала их уже больше двадцати. Ты можешь просто выслушать? Без уточнений?

— Хорошо, я слушаю. Ты остановилась на том, что твоя СунОк-онни попала в больницу.

— Нет. Я остановилась на том, что я попала в больнице на журналиста.

— Кстати, что он там делал?

— Понятия не имею.

— Но, раз он на тебя наткнулся, значит, он знал, где тебя искать или караулить. Что с твоей онни?

— Я же сказала — крекеры. Несвежие.

— И ты понеслась из-за этого в больницу?

— СунОк — моя сестра.

— Окей. Где была твоя личный менеджер в тот момент, когда ты наткнулась на журналиста?

— ЁнЭ за городом. Поехала проведать свою бабушку. Я согласилась. Всё равно я сейчас в госпитале, и она не нужна.

— Я понял. Так о чём же ты меня хотела предупредить?

— Я хотела предупредить, что ответила на несколько вопросов журналисту. Дала незапланированное интервью. Вот об этом я хотела тебя предупредить.

— Постой. Если ты меня предупреждаешь о таком, значит… Значит, с интервью что-то не так и даже ты это понимаешь. Что ты опять наговорила, чучсан-пурида?

— Он был груб по отношению к моей сестре. И я не стала сдерживаться.

— Ты его обматерила?!

— Нет. Я