Печать мастера - Тайга Ри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Косту толкнули плечом.
– Я? – Коста задумался. – Найти убийц Мастера, – выдал он наконец. – Это то, что обещали, когда я попал сюда. Сдать на младшего каллиграфа… Наставник готовил к экзамену на эту зиму… А так… лавку хочу… свою… чтоб заказы не переводились и, чтобы кланы не воевали… иначе торговли никакой, и…
«Выжить» – он не произнес. Потому что сегодня он сидел в карцере, а что будет завтра – не понимал и близко. Его будущее было похоже на бушующее море в шторм, когда впереди не видно ни зги… а воду он не любил. О каком будущем можно говорить? Тут бы не утонуть и не захлебнуться…
Как щепка, которую носит по волнам, или как корабль… которым управляет кто-то другой и куда судно держит курс, Коста пока не понял… Но – поймет.
– А ты?
– Я хочу выжить, – выпалил Пятый без раздумий.
Коста вздрогнул.
– Просто – выжить…
– С таким местом в рейтинге… – начал язвительно Семнадцатый.
– …потому что целители мне сказали – организм разрушается. Не всякий сосуд может вместить силу… Мой… сосуд, – Пятый сглотнул, – не был рассчитан на такой круг изначально, поэтому… поэтому придет в негодность, если не научиться управлять потоками.
Семнадцатый рядом притих.
– Сила сожрет меня.
– Что говорят целители, есть решение? – уточнил Коста.
– Говорят, стабилизация может помочь. Когда организм не рассчитан пропускать такую силу, он может привыкнуть… наверняка может, – добавил Пятерка не слишком уверенно.
Коста хотел спросить – это касается всякого повышения круга искусственными методами, ведь ему обещали «третий», или это слишком мало, но его преувеличенно бодро перебил Семнадцатый:
– Я жрать хочу! Торчим тут вечность… Ты мне должен два дня жратвы, Шестнадцатый, вот за это всё! Да я так хочу жрать, что сейчас даже приютской похлебки не отказался бы, – прицокнул он языком, – хотя кормили нас, почти как свиней…
* * *
– Тебя по крайне мере кормили!
– Да можно подумать ты знаешь, чем кормят в храме! – фыркнул Пятый.
– Ну, лучше, чем в приюте!
– А вот и нет…
– А я сухари люблю, – вклинился Коста. – Они не портятся, и когда нет риса и нечего есть – самое вкусное, что можно придумать…
– Сухари все любят!
– …последний заработок, мы тогда сбегали с Керна, я так и не увидел… Мастер тогда получил заказ, мы рисовали доску для корабля… Мирия… – прошептал Коста тихо. – Экспедиция в неизвестные земли…
– Та самая?!
– Которая не вернулась?
Коста кивнул, потом понял, что его не видят и повторил:
– Та самая…
– А правда, что там лучшие артефакты?
– Говорят, туда набирали отъявленных головорезов и…
– Эти корабли такие большие, как про них говорят?
– Большие, – мечтательно произнес Коста. – Их строили почти пять зим… когда верфи укрывает снег… это так красиво…
* * *
– … а потом меня просто продали в Храм в младшие служки. У семьи не хватало денег, – продолжил Пятый отстраненно. – У меня уже тогда был пятый круг… потом из храмовых меня выкупили Арры и я оказался на островах…
– Ты хотя бы знаешь свою семью! – проворчал Семнадцатый рядом. – Я кроме приюта и не видел ничего, только город, да рынок со свалками, когда сбегали… Когда-нибудь я дойду до первой десятки, меня отпустят на побережье… я накуплю еды и вернусь, – выдал он решительно. – И накормлю всех приютских до отвала!
– Приюта больше нет, – тихо отозвался Коста, вспоминая сгоревшее здание и ряды обугленных черных тел.
– Не может быть, он самый большой на побережье, – отмахнулся сосед.
– Приюта больше нет. – Повторил Коста глухо. – Я сам видел. Его сожгли маги, которые приезжали в город, когда… когда убили Мастера.
– А кто выжил? Куда их? Кто выжил? – Семнадцатый больно ухватил его за плечо.
– Не знаю. Знаю только одного из приютских – встретил в городе… его зовут Лис, и он бредит театром…
– Не помню такого.
– Рыжий… очень рыжий…
– А…
– Он сейчас послушником в храме Великого… он может рассказать больше, я многого не знаю…
– А те, кто сожгли… маги… ты сможешь узнать их? – спросил Семнадцатый после долго молчания.
– Каждого, – отозвался Коста, прикрыв глаза. – Я запомнил каждое лицо, и узнаю даже спустя десять зим…
– Хорошо.
* * *
Коста – думал.
Их должны выпустить к утру. Его вызовут к Сейши, и ему нечем отчитываться. Задача стояла – создать тройку, но для ее создания недостаточно согласия Семнадцатого. Тройка, не утвержденная куратором, связкой не является. Сейши наверняка скажет, что он – не справился. Ведь до тех пор, пока не будет одобрения Шрама – задача не решена.
Значит…
Коста вздохнул.
Задача остается прежней, меняются условия. Ему нужно убедить Шрама.
– А теперь, когда ты знаешь всё… если бы не Куратор, ты бы … согласился на тройку? – уточнил Коста осторожно.
Семнадцатый молчал пару мгновений, так долго, что Пятый рядом почти перестал дышать.
– Ты бы хотел?
– Возможно, но Шрам…
– Ты. Согласен? – повторил Коста отчетливо в темноте и вытянул вперед руку, ладонью вниз, пихнув Пятерку. – Один за всех и двое за одного.
– Но Шрам…
– Один за всех, – теплая ладонь Пятого упала сверху на руку Косты. – И двое за одного.
– Шрам…
– Я не спрашиваю, что хочет Шрам. Я спрашиваю, что хочешь ты.
Семнадцатый молчал. Коста почувствовал, как рука Пятого сверху немного дрогнула, и он крепко перехватил его за ладонь – «не сметь убирать».
– Мы берем в тройку не Шрама. Мы берем в тройку тебя. Я понял, чего хочет Шрам. Я спрашиваю, чего хочешь ты.
Пятый снова дернулся убрать руку, но Коста не позволил – «ждать». Семнадцатый молчал и сопел ещё пару мгновений, пока наконец не спросил Пятерку:
– Поклянись, что ты тогда не врал… про разговор Наставников…
– Я никогда не вру! – фыркнул Пятый.
– …если это не выгодно… поклянись…
– Слово, – облегченно откликнулся Пятерка. – Один за двоих…
– …и двое за одного, – закончил Семнадцатый. Горячая ладонь упала сверху на их соединенные руки со второго раза – в первый сосед промазал.
– Тройка, – добавил Коста, кладя свою вторую сверху, чтобы никто не сбежал.
– Тройка! – отозвался эхом Пятый.
– Тройка…
* * *
– Осталось убедить Шрама, – озвучил Коста очевидное.
– Он не меняет своих решений! – уверенно рубанул Семнадцатый.
– Все бывает в первый раз…
– Меняет, но очень редко, – неохотно подтвердил Пятый. – А что ты понял? Про Шрама. Ты сказал ты понял, чего хочет Наставник?
Коста приподнял бровь в абсолютной темноте, но промолчал.
– Ты понял то же, что и я? –
