Химическая свадьба - Гордон Далквист

Бронк пожал руку партнера, но ничего не сказал. Он повернулся к двери.

– О, не хмурьтесь! Мы не проиграем!

Полковник постучал по металлической панели, дверь открылась, и послышался рокот колес. Он кивнул, ничего не сказал и вышел.

Шофиль сидел на столе, болтая ногами. Свенсон занял кресло полковника. На коленях у Друза был продолговатый деревянный ящичек, поставленный так, чтобы поднятая крышка не давала доктору увидеть то, что там лежало. Шофиль провел пальцем по содержимому ящичка с довольной улыбкой. Поезд, стуча, подкатывал к станции.

– Вы – солдат, ну, в каком-то смысле. Вы все такие суеверные?

– Как и большинство людей, когда дело касается смерти.

– Они должны быть уверены в себе.

– Одиночество вызывает дискомфорт. И нет большего одиночества, чем смерть. – Свенсон потер глаза. – Ваш дядя не собирается умирать, и, мне кажется, вы думаете, что он дурак.

– Величайший.

– Вы отдали свое тело такой же глупости – этой алхимии.

– Я не зациклен на собственной смерти.

– Вы могли умереть раз десять сегодня. Я сам мог прострелить вам голову.

Шофиль улыбнулся.

– Вы бы не сделали этого!

– Сделал бы, – ответил Свенсон раздраженно. – Но не сделал по той же причине, по которой вы сохранили жизнь мне – вы можете оказаться полезны. Другой человек вышиб бы вам мозги…

Но Шофиль уже разразился смехом.

– Я могу пригодиться вам! Вот это да! – Шофиль хлопал себя руками по коленям. – Вам сильно повезет, если вы не попадете на эшафот!

Доктор стряхнул пепел на пол, питая отвращение к собеседнику, но еще больше к истине, которая была в его словах. К счастью, на мгновение Шофиль замолчал. Свенсон вспомнил тот день, когда они с Фелпсом вернулись в Парчфелдт… приятный ветерок, белые облака. Он уже был знаком со смертью. Врачебная привычка отстраняться от нее достаточно укоренилась, чтобы он смог вести поиски в лесу и наконец увидеть конечности, сперва принятые им за спутанные ветром ветки, и узнать ее изорванное платье. Фелпс отстал и стоял в отдалении, прижав платок к лицу, но доктор Свенсон этого не мог себе позволить. Его рука осторожно прикоснулась к лицу трупа, уже больше не Элоизы, и все же он не мог не видеть в полуразложившихся останках ту женщину, которую любил. Зияющая неровная рана от клинка графини, почерневшая от давно свернувшейся крови. Запавшие и закатившиеся глаза, белые как молоко. Ее пальцы в траве, всегда такие тонкие, а теперь с грязными и распухшими кончиками, чужие. Он расстелил брезент и очень нежно перенес на него девушку, отвернувшись от примятой земли на том месте, где она лежала, и от насекомых и червей, копошившихся в неожиданно упавшем на них свете.

Это иллюзия, будто мы, живые, отличаемся от мертвых, сказал сам себе доктор. Прошло много времени с тех пор, как Элоиза упокоилась в саду коттеджа своего дяди. Куда нес его поток времени? Чего он достиг, оставшись в живых?

Мелкие акции с Фелпсом и Каншером, слабые попытки сорвать планы врагов. Сохранил жизнь Селесте Темпл и Чаню – на какое-то время. И его собственное выздоровление, то, как он с настойчивостью животного цеплялся за жизнь – к этому его подтолкнула та женщина – настоящее чудовище. Может ли быть более сильное доказательство абсурдности мира?

Он взял в руки свою красную жестяную коробку с сигаретами.

– Я предполагаю, что мы подойдем к Харшморту по каналу? Время должно совпасть с прибытием полковника к воротам?

– Еще лучше, доктор.

Свенсон вздохнул, а потом спросил, как от него и ожидалось:

– Что вы имеете в виду?

Шофиль захлопнул ящичек и отложил его.

– Я ожидаю, что буду не один.

Они сошли на станции Орандж-Канал с двумя гренадерами, последними из людей Бронка, больше не было видно ни души. Доктор вдохнул соленый морской воздух.

– Я думал, к нам кто-то присоединится.

– Не здесь. Нам нужно попасть к каналу.

Шофиль шел так быстро, что Свенсону и гренадерам пришлось перейти на неуклюжую рысцу. Доктор на бегу заговорил с гренадерами.

– Какие бы вы ни получили приказы, я хочу быть вежливым: неизвестно, сколько трудностей нам придется вместе преодолеть. Я капитан-хирург Свенсон, Макленбургский военно-морской флот.

Ни один из солдат не ответил, поэтому Свенсон наклонился к ближайшему из них с нашивками на рукаве.

– Сержант гренадеров – это немалое достижение. Если бы на мне была фуражка, я бы отдал вам честь.

Услышав это, высокий сержант улыбнулся.

– Барлью, сэр, два года как произведен в сержанты. Это Поггс. Не советую сталкиваться с рядовым Поггсом.

Свенсон теперь обратился к Поггсу с уважением и серьезно:

– Уверен, что смогу этого избежать. Но меня беспокоит ваша собственная безопасность.

– Не стоит тревожиться, сэр, – сказал Барлью. – Я вам благодарен.

Они чуть не столкнулись с Шофилем, когда тот неожиданно остановился. Сержант Барлью пробормотал извинения, но Друз шикнул на него, чтобы солдат замолчал, и стал всматриваться в темноту. Свенсон ничего не видел и слышал только шум ветра. Шофиль согнул руки так, будто к чему-то принюхивался. Он прошептал солдатам:

– Один из вас останется здесь. Ждите пять минут, потом догоняйте нас. Будьте осторожны. Будьте бдительны. Пошли.

Рядовой Поггс дисциплинированно уступил дорогу, а остальные поспешили вперед, пока дюны не сменила сверкающая поверхность Орандж-Канала. Дорожки вдоль него были пусты, даже ни одного фонаря часового. Шофиль показал на свечение по другую сторону луга.

– Харшморт.

Свенсон повернулся к каналу.

– Кажется, здесь кто-то должен был к нам присоединиться?

– Будьте терпеливы, доктор. Кто это?

Шофиль бросился куда-то в сторону с поразительной скоростью. В темноте послышались приближающиеся шаги. Сержант примкнул штык и был наготове, но послышался шепот Поггса.

– Доложите! – прошептал Шофиль.

– Кто-то в самом деле следует за нами. Я не сумел схватить его, сэр. Он держался позади.

– Но кто? – Шофиль сжал кулаки. – И вы уверены, что это мужчина?

– Вряд ли женщина, сэр, особенно здесь.

Вдруг Шофиль посмотрел вверх и прислушался. Он повернулся к Свенсону, и на его бледном лице было удивление.

– Я ничего не слышу.

– А вам следует что-то слышать?

– Полковник Бронк уже должен добраться до ворот.

– Возможно, его задержали. У Вандаариффа есть свои люди…

– Нет, мы бы услышали.

Сержант Барлью кашлянул.

– Был пожар, сэр.

– Что за пожар?

– Мы видели его позади нас, там, где был поезд. Полковник, должно быть, поджег станцию. А вы разве не заметили? Нам было сказано вас не беспокоить.