Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма - Валентин Томберг

Вот почему необходимо пройти через воплощение, т. е. испытать биение горячей земной крови, чтобы создавать поэтические произведения, причем произведения, имеющие значение не только субъективное (сетрамы), но и объективное (мантры). Чтобы могли появиться на свет, к примеру, Псалмы Давида, необходимо было погружение в горячую человеческую кровь, т. е. воплощение, а затем возвышение над нею и слияние со светоносной кровью небес, т. е. с надеждой. Псалмы Давида были рождены не на небесах, а на земле. Но, появившись на свет, они вошли в арсенал магических мантр не только на земле, но и на небесах. Ибо мантры, т. е. магические формулы Псалмов, используются как таковые не только теплокровными существами, т. е. людьми, но и существами со светоносной кровью - сущностями из небесных иерархий.

Мантры - магические формулы трех миров - порождены союзом тепла и света: земной крови, носителя непрерывности, и небесной крови, носителя надежды.

С другой стороны, всякое человеческое слово может стать магическим, если оно настолько искренне, что ускоряет поток крови, и в то же время преисполнено такой веры, что приводит в движение светоносные воды надежды свыше. За "великим воплем", изданным Иисусом Христом на Кресте, когда Он испустил дух (срв. Мф. 27: 50; Мк. 15: 37), последовало землетрясение - "...завеса в храме разодралась надвое, сверху до низу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись..." (Мф. 27:51 -52) - ибо этот вопль содержал в себе магию последней пролитой капли человеческой крови и целого океана надежды мира.

Таким образом, из сказанного следует, что магические формулы не придумываются - так же, как не придумывается истинная поэзия, - но рождаются из крови и света. Вот почему в священной магии используются, как правило, традиционные формулы, причем не по причине их древности, но потому, что они рождены вышеупомянутым образом и проявили себя как таковые. Это было хорошо известно, например, Мартинесу де Паскуалли. Ритуалы его магических заклинаний состоят только из традиционных формул, полностью почерпнутых из Псалмов, - и не потому, что он был убежденным католиком, но исключительно с учетом их магической эффективности (в той магии, которую он проповедовал и которой занимался на практике).

Священная магия отличается от магии произвольной, или персональной - помимо тех различий, которые мы установили в третьем письме - еще и тем, что она использует "фактор роста", в то время как произвольная магия прежде всего имеет дело с магическим фактором электрического характера. Именно к этим двум факторам относится следующий фрагмент Нагорной проповеди:

"Еще слышали вы, что сказано древним: "не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои". А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно Престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: "да - да", "нет - нет"; а что сверх этого, то от лукавого" (Мф. 5: 33-37).

Ибо "клятва" включает в себя все категории магических действий, предназначенных для магического подкрепления простого обещания либо решения, предпринятого человеческой волей в пределах ее компетенции, т. е. в пределах "да или нет". Желание выйти за эти пределы, призывая на помощь силы, находящиеся вне четко очерченного круга компетенции человеческой воли, с тем, чтобы придать им больше силы путем создания служащего этой цели динамического механизма, неизбежно влечет за собой обращение к электрическим силам змея - или "лукавого". Таким образом, "клятва" есть характерное действие, представляющее всю сферу произвольной, или персональной магии, где речь идет о придаче большего могущества чьей-то персональной воле, подкрепляя ее силами электрического характера, вспыхивающими подобно молниям и действующими посредством разрядов, которые приходят извне пределов человеческой воли и подчиняют ее своему господству.

Так вот, приведенный выше фрагмент утверждает, что реальность защищена от своенравной человеческой воли. Небо и земля суть удел Господа, Иерусалим есть удел иной личности ("великого Царя"), а голова (собственное тело) - это удел фактора роста, не подчиняющегося капризам человеческой воли ("потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным"). Небо, земля, Иерусалим, голова ограждены не только от капризов человеческой воли, но и от воли змея - от электрической силы, порожденной трением и столкновением. Реальностью, - небом, землей, Иерусалимом и головой, - правит не магический фактор, а фактор иной, служащий лишь Богу и Его слугам ("великий Царь"). Этот иной фактор - фактор, огражденный от человеческого произвола и от произвола змея - есть то, что мы определили как "фактор роста"; и именно он является фактором священной, или Божественной магии.

В этом заключена вся проблема различия между магическими явлениями и чудесами, между тем, что осуществляет персональная, или произвольная магия, и тем, что совершает магия священная, или Божественная. Хотя эта проблема уже рассматривалась в письме о Третьем Старшем Аркане, "Императрице", здесь, в Семнадцатом Аркане, она предстает перед нами вновь, на этот раз в особенном свете. Ибо в размышлении о Третьем Аркане проблема персональной и Божественной магии рассматривалась прежде всего в аспекте автора, источника инициативы магического действия - либо персонального, либо Божественного, - тогда как здесь та же проблема рассматривается в аспекте фактора, активного средства этого действия.

Итак, фактор Божественной магии сам по себе огражден от персональной человеческой воли, чего нельзя сказать о факторе персональной магии. В качестве "инструмента" в Божественной магии используется фактор роста; и, следовательно, он является динамическим средством совершения чудес, если под словом "чудо" понимать результат действия некоей силы, которая полностью отстранена от персональной человеческой воли, но которая в то же время небезразлична к нравственному аспекту устремлений персональной человеческой воли и может наделить ее могуществом реализации более высоким, нежели силы физического, биологического, психологического и интеллектуального детерминизма, т. е. превосходящим природные, физические и интеллектуальные законы. Следовательно, Божественная магия есть нравственное сознание, взывающее к помощи высшего нравственного сознания, которое и отвечает на этот призыв тем, что приводит в движение фактор роста - низшие воды непрерывности жизни и высшие воды надежды. И повсюду, где в ответ на нравственный призыв человеческой воли действуют вместе надежда и непрерывность, происходит чудо. Чудо есть нисхождение надежды, т. е. "воды, которая над твердью" в сферу непрерывности, т. е. к "воде, которая под твердью", и является результатом слияния двух этих "вод".

Ни наука, ни персональная, или произвольная магия не в состоянии совершать чудеса. В игру вводится лишь ряд "детерминизмов" или ("законов"), - один вслед за другим. Например, ветер перемещает воду, тепло приводит в движение воздух, электричество производит тепло. Так наука удовлетворяется механическим движением с помощью теплоты и электричества. Она совершает преобразование электричества в теплоту, а теплоты - в механическое движение. В этом "акте познания" наука следует от видимого движения к его невидимым причинам, а в "акте реализации" она следует от невидимых сил к их видимому движению. Электроны, протоны, нейтроны и иные элементарные частицы невидимы, зато ядерный взрыв несомненно можно увидеть.

Таков, следовательно, круг науки: от видимого восходить в теории к невидимому и нисходить от невидимого к видимому в практике. Это и есть древний символ змеи, кусающей себя за хвост:

Ибо круг этот замкнут - не в смысле его размера, поскольку он может расширяться до бесконечности, но в том смысле, что он является и навсегда останется кругом без выхода (в противоположность спирали, представляющей собою "раскрытый круг"). Так были открыты силы тепла, магнетизма, электричества, атомного ядра - и в дальнейшем может быть обнаружен целый ряд иных сил, более скрытых и более тонко действующих, - но открываются одни лишь силы, т. е. причины механического движения. Вот в чем причина замкнутости круга и вот почему он является - без вмешательства извне, подобного вмешательству Тейяра де Шардена, темницей и узилищем духа.

Что справедливо в отношении естествознания, справедливо и в отношении персональной, или произвольной магии, которая действует точно таким же образом-восхождением в теории и нисхождением в практике. Современные авторы трудов по магии совершенно правы, выдвигая тезис о том, что магия - это наука, не имеющая ничего общего с чудесами как таковыми: