Гарантирую жизнь. Ведич - Василий Головачев

– Отродясь бандитов у нас не было, – проворчал сторож Иван Клавдиевич, отставник-офицер, вернувшийся недавно на родину. – Узнаю, кто это сделал, уши оборву!

– Не надо ничего обрывать, – вздохнул Шерстнев. – Проблема лежит глубже, ушами не обойдёшься..

Сторож поворчал ещё немного и ушёл делать обход территории Школы, сказав, что на ночь сядет в засаду.

Борислав Тихонович улыбнулся. Засадами уберечь Школу от будущих потрясений было нельзя. Подул злой холодный ветер, солнце зашло за тучи, и этой «метеорологией» должны были заняться компетентные органы Вечевой службы Рода.

Зазвонил телефон.

Шерстнев посмотрел на него с лёгким удивлением, снял трубку.

– Это директор? – заговорил в трубке звонкий юношеский голос.

– Слушаю вас.

– Сегодня тебе было предупреждение. Закрывай свою школу к е…ни матери! Понял?!

– Кто звонит? – кротко осведомился Борислав Тихонович.

– Х… в пальто! Больше предупреждений не жди! У тебя есть сын, племяшка, да и жена ещё ничего, – в трубке хихикнули, – сойдёт на пару раз. Усёк?

– Усёк. – Борислав Тихонович положил трубку.

В голову пришло старое шутливое изречение: ученье – свет, а неучёных – тьма.

Тот, кто опёрся на местных бандитов, неучёным не был. Он точно знал, что нужно делать, добиваясь своей цели.

– Не закрою! – вслух пообещал Шерстнев неизвестно кому.

Глава 3

ВЗЯТЬ ЕГО!

Жуковский район

Семён Блющев появился в селе Гришина Слобода аккурат в тот год, когда здесь открылось первое на весь район медицинское училище.

Псих – кличка прилипла не сразу – его назвали год спустя, при задержании после первой попытки изнасилования. Но просидел он в СИЗО всего несколько дней, получил медицинское свидетельство «больного на голову». А до этого молодой человек считался выходцем из добропорядочной семьи, культурным и высоконравственным человеком, закончил Ростовский госуниверситет на «четыре» и «пять». Занимался спортом – получил звание кандидата в мастера по боксу. Вёл здоровый образ жизни, не пил, не курил и сплачивал вокруг себя коллектив из боксёров, каратэков и прочих суровых парней. От армии ему каким-то образом удалось отвертеться, и после окончания экономического факультета университета Блющев сначала устроился в Брянске, а потом переехал на родину, в Гришину Слободу.

Здесь он поработал в сельской администрации инспектором по экологическому надзору: родственники помогли, занимавшие немалые посты в районном чиновничестве, но вскоре создал Клуб спортивного совершенствования, став его президентом, добился постройки комплекса, и Гришина Слобода, начавшая было развиваться как городок, затаила дыхание.

Сначала стали жаловаться на приставания «спортсменов» девушки медучилища. Потом ученики местного ПТУ, которые попытались дать отпор «спортсменам».

Милиция бездействовала, случаи нападений, угроз и расправ множились, заявления изнасилованных девушек исчезали бесследно, и училище начало пустеть: испуганные произволом девушки переставали учиться, уезжали в другие города области, а новых заявлений на поступление в училище появлялось все меньше и меньше.

Блющева задержали ещё раз, и снова он вышел на свободу: во-первых, подвергшаяся его «ухаживаниям» девушка забрала заявление из милиции, во-вторых, ему снова дали справку с диагнозом «шизофреническое расстройство». Вот тогда местные деревни и поняли, что такое власть отморозков, опирающихся на местную официальную власть. По сути, созданный Блющевым Клуб стал обыкновенным прикрытием банды, терроризирующей население района, и обуздать её не спешили ни в милиции, ни в прокуратуре, где сидели родственники самого Психа и его «спортсменов».

Двадцать седьмого августа домой к Семёну – жил он в новом кирпичном доме на окраине Гришиной Слободы, на берегу речки Ветьмы – заявился гость.

Они были знакомы уже полгода, и всегда гость приходил не ради пустопорожнего времяпровождения в Клубе или местном ресторане, принадлежащем двоюродному дяде Семёна, Евгению Косогазову, прозванному Косоглазым. Звали гостя Зиновием (фамилию его Псих не знал), и был он дьяконом в Велейской церкви Кирилла и Мефодия. Свои задания Семёну, командующему «спортсменами», он всегда щедро оплачивал, а что стояло за этим человеком, Псих не задумывался.

Зиновий на вид выглядел сорокалетним мужчиной во цвете сил, носил волосы по плечи и бородку клинышком. Церковные одежды он надевал только на службе, а вне её передвигался исключительно в гражданском и только на автомобиле; у него был «Фольксваген Пассат» последней модели.

Блющев принял гостя в кабинете президента Клуба, на втором этаже добротного, хорошо спланированного комплекса, где имелись комнаты для занятий борьбой, боксом, рукопашным боем, а также спортивный зал, где можно было играть в баскетбол и волейбол, небольшое кафе и игровой зал с автоматами и рулеткой. Никто не догадывался, на какие деньги был построен в небольшом селе этот комплекс, достойный крупных городов. Лишь Блющев знал, от каких господ из Москвы он получил «социальный заказ» на строительство сооружения.

– Мы его предупредили, – сказал Семён, усадив гостя в кресло. – Но он не внял. Пацаны узнали, что к нему в Школу записались еще трое детей.

Зиновий окинул плотную фигуру Психа оценивающим взглядом, сделал жёсткое лицо.

– Плохо предупреждали! Сам он редко показывается на людях, поэтому займитесь его родственниками – женой и племянницей. Объяснить, что нужно сделать?

– Не надо, – криво улыбнулся Блющев. – Сколько?

Он имел в виду оплату заказа.

– Как обычно, – пожал плечами Зиновий, беря с блюда яблоко. – Хотя ты мне ещё должен за прошлый раз. Не доделал дело до конца.

– Я вам ничего не должен…

– Ошибаешься, дружок, я многое тебе позволял, да и с Клубом помог, иначе он никогда бы не открылся. – Зиновий захрустел яблоком. – Так что ты уж постарайся, докажи, что мы не зря тебя выручали, ксиву психушечную доставали. Обойдись пока без мокрухи, но устрой директору Школы хороший джихад.

– Понял, – хмуро кивнул Псих.

Зиновий ловко бросил огрызок яблока в вазу на столе, поднялся и вышел, не прощаясь.

Тотчас же в кабинет президента заглянул мощного телосложения молодой человек с шапкой курчавых волос на голове.

– Чего ему было надо?

– Работа есть, – рассеянно сказал Блющев. – Ты племянницу Шерстнева знаешь?

– На кой она мне?

– Ей пятнадцать лет, худовата, правда, но тощие – самые активные. Надо её отловить и целку сломать. Сделаешь?