Циклопы. Тетралогия - Оксана Обухова

Проведший бессонную ночь Косолапов уснул практически на полуслове, сидя на диване в гостиной, где их тактично оставили одних – наговориться. Арсений осторожно выбрался из-под тяжеловесной папиной руки, подложил ему под бок подушку и, найдя Завьялова за компьютером в кабинете, сказал смущенно:

– Дядя Боря, у меня это…, в интернате кроссовки отобрали. Взамен дали какие-то малышовые, я ими все ноги стер. Папа уснул, не могли бы вы мне денег одолжить – батя вам потом все-все вернет! – я в магазин схожу, новые куплю, а? Честное слово, если придется много ходить, у меня пятки болят – просто жесть!

Завьялов никак не мог выбрать линию поведения с мальцом, выпадающим из нормальных человеческих категорий. Несколько часов назад Борис видел в нем пастушка Давида, прикидывающего насколько опасен пришелец Голиаф-Миранда; сейчас, доверчиво глядя в лицо дяди Бори, у письменного стоял обычный сконфузившийся мальчишка. Прижимая к груди кулак, уверял "дяденька, дайте денег на обувку, батя вам потом все до копеечки вернет!".

Бред какой-то. Было бы смешно, не будь так жутко. Непривыкший одалживаться, не имевший н о р м а л ь н о й человеческой близости ребенок, пожалуй, и сам не знал как себя вести в н о р м а л ь н о й человеческой компании. Не знал, что папиным друзьям не надо клясться "батя все вам до копеечки вернет!".

Кошмар.

Константинович был прав, когда Миранде мозг клевал, убеждая, что мальчишку сначала надо хоть немного отогреть, а уж потом бойца с пришельцами из него лепить!

Но у Миранды оказались совсем нечеловеческие категории: она сама выросла в каком-то диком питомнике для агентов и уверяла, что о б ы ч н ы м людям телепатов не понять. У телепатов особые мерки. И категории особые – изначально взрослые, проросшие изнутри расширенного восприятия, проникновения в чувства и мысли взрослых людей.

Завьялов потрепал мальца по волосам, вздохнул, потягиваясь:

– Пошли. Прогуляемся до обувного, а заодно и в магазин зайдем – чего-нибудь вкусненького прикупим.

Перед входной дверью в прихожей Завьялова и Арсения перехватил Иван. Девочки Антонина и Марья тихонько играли в гостиной, заворачивали в наволочку подаренного Косолаповым пупса. Иван измаялся от ничегонеделанья. Прилично ревностью извелся – с каким-то новоявленным дяди Колиным сынком взрослые носятся как с писаной торбой! Шушукаются за закрытыми дверьми, не разрешают р о д н ы м д е т я м присутствовать! Шугают, как разбаловавшихся котят.

– Вы куда? – нахмурив брови, поинтересовался сын.

Невзирая на нытье, Зоя запретила близнецам выходить на улицу, велела "дышать свежим воздухом на лоджии". Марья быстро отцепилась, начала играть с новой подружкой. Иван разобиделся и взревновал уже и сестру, увлекшуюся ч у ж о й девочкой…

Теперь и папа вот – забыв о сыне, ведет гулять ч у ж о г о пацана в чмошном спортивном костюме!

Где справедливость, спрашивается?!

Завянь с грустью прочел по лицу сына каждую мысль. Иван – обижен. Он ничего не понимает, готов заплакать, но пока держится, не истерит…

– Мы скоро вернемся, Ваня, – мягко произнес Завьялов. – У Арсения нет обуви, мы купим ему кроссовки и обратно.

– Я с вами, – выпятив подбородок, заявил сын.

– Нельзя, ты же понимаешь, что это…

– А ему – МОЖНО?!?! – почти утыкаясь указательным пальцем в грудь Арсения, завопил Иван. – Ему – можно?! Да?!

– На Арсения не устраивали засады с гранатометами, в него не стреляли снайперы, – терпеливо произнес Борис. – Он может ненадолго выйти из дома, для тебя это – опасно.

Напоминание о жутком происшествии немного охладило ревнивого мальчишку. В прихожую из кухни вышла Зоя, сразу же поняла причину переполоха и обняла Ваню за плечи, утягивая в комнату:

– Пойдем, пойдем, мой дорогой. Папа и Арсений уходят по делам, ты же знаешь, что обувь надо подбирать как следует, по ноге…

Мать увлекала сына в гостиную к д е в ч о н к а м, до тех пор Ивана не закрыл от отца выступ стены, мальчишка направлял на него через плечо пламенный яростный взгляд!

"Проблемка возникает, – опечалился Завянь. – Иван ревнует, мальчишки могут не сойтись…"

– Не переживайте, дядя Боря, мы помиримся, – услышал Завьялов негромкий голос Колиного сына. – Придем из магазина, покажите Ване пару приемчиков, мы с ним побарахтаемся, поборемся. Я с шести лет карате и боксом занимаюсь, поддамся так, что он и не поймет.

"Ну ни фига себе – т е л е п а т! – маленько обалдел Завянь, глядя сверху вниз на не по детски рассудительного мальчишку. – Он меня уже поучать начал!.."

Вслед за Борисом и Арсением из дома на прогулку вышла собака с интеллектом профессора далекого будущего. Неторопливо, держа расстояние, ротвейлер-Жюли подходила к столбам и урнам с собачьими метками (Завянь даже не пытался представить – принюхивается ли ученая дама или только вид делает?!). Профессор Капустина выглядела стопроцентной собакой, брела тихонько по жаркой летней улице, встреченные собаки – на поводках с хозяевами, обычные дворовые бродяги – поджимали хвосты и уступали ей дорогу…

Неподалеку от дома Сережи Морозова располагался крупный сетевой магазин спортивных товаров. Арсений, вперед Бориса, поспешил к обувному отделу…

У Завьялова, выражаясь банально, но предельно точно – невольно сжалось сердце.

Сеня и глазом не повел на стенд с табличкой "Новинки сезона". Он прошил магазин насквозь и остановился у дальнего стеллажа с пометкой "sele", скидка пятьдесят процентов. Взял с полки черный немаркий кроссовок с "дышащими" вставками, согнул, проверяя достаточно ли гибкая подошва, прищурился на швы, поковырял их пальцем…

Борис стоял за спиной мальчишки и не зал, что делать. Его дети перед стендом с у ц е н е н к о й даже не затормозили бы! хотя Борис никогда не считал, что его близнецы выросли избалованными барчуками. Дело в другом: с самого раннего возраста Иван и Марья привыкли получать самое лучшее. Зоя запрещала детям покупать незнакомые сладости в неизвестных магазинах, объясняла, что дешевое хорошим не бывает, некачественный товар – опасен. Тоже было и с одеждой.

Что говорили Платон и Рая маленькому мальчику? Платон наверняка сумел заработать в этом времени достаточно денег. Миранда говорила, что прежде чем отправиться на террористическую операцию Извеков изучал биржевые сводки нескольких десятилетия, вызубрил показатели спортивного тотализатора – он собирался жить в новом теле, как Крез, как барон Ротшильд! Тренированная память полевого агента хроно-департамента способна сохранить и толково использовать мегабайты полученной информации!

Тогда почему Извеков приказал Раисе держать мальчишку в черном теле?