Великий Черчилль - Борис Тененбаум

В Чартуэлле, его доме в Кенте, тоже было не все ладно – Клементина нервничала из-за того, что денег было мало и на содержание Чартуэлла средств не хватало, а ее муж стал капризен и сварлив. Они стали ссориться, что очень огорчало их дочерей.

В ноябре Черчилль улетел на континент, он посетил Париж и Брюссель – там его принимали восторженно.

К Новому году Черчилль получил «Order Of Merit», «OM» – английский орден, которым король награждал без рекомендации министров правительства Его Величества. Грустная семейная новость тоже пришла в январе 1945 г. – Рэндольф развелся с женой, Памела его оставила.

В январе на лайнере «Queen Mary» он вместе с женой отправился в Америку, провел пару недель в Майами, даже слетал на Кубу.

4 марта 1946 года он вместе с президентом Трумэном и адмиралом Лехи уехал из Вашингтона в город Фултон, в штате Миссури.

Eго там ждали.

VI

Президент Вестминстерского колледжа в штате Миссури професcop Ф.Л. Макклуер был человеком поистине честолюбивым, и при этом в самом благородном смысле – он хотел всячески возвеличить даже не себя, а свой колледж. Сделать это было трудно – колледж его был и мал, и не слишком известен. Привлечь к преподаванию в нем знаменитых профессоров и ученых он не смог бы никак. В его руках, однако, было все-таки средство как-то привлечь внимание к учебному заведению, которое он возглавлял. В распоряжении президента колледжа имелся фонд, учрежденный вдовой одного из добившиxся успеха выпускникoв Вестминстера, адвокатa Джона Гринa. Согласно уставу фонда, один раз в год колледж мог пригласить прочитать лекцию какого-нибудь человека «с международной репутацией, который сам бы избирал тему своей лекции и прочитал бы ее в духе христианской терпимости и благожелательности».

Фонд был учрежден в 1937 г. и уже успел организовать шесть таких лекций. Из лекторов самой крупной фигурой до сих пор был отставной итальянский министр иностранных дел граф Карло Сфорца.

Седьмым лектором профессор Макклуер задумал сделать Уинстона Черчилля, самого знаменитого из известных ему англичан. Как уже и говорилось, он был честолюбив.

Но, несмотря на похвальное стремление к умножению славы своего колледжа, ему никогда не удалось бы заманить Черчилля в свое захолустье, если бы не некие дополнительные обстоятельства. Дело в том, что президент Трумэн сам был родом из Миссури. Однокурсник Макклуера по Вестминстеру выпуска 1916 г. генерал Гарри Вайн был военным советником президента, следовательно, имелся прямой «ход наверх».

Трумэну идея понравилась – Черчилль так или иначе предполагал приехать в то время в США, почему бы не попросить его выступить в колледже, расположенном в родном штате президента? Он передал приглашение Черчиллю и даже своей рукой приписал на нем следующее:

«Это великолепная школа в моем родном штате. Надеюсь, что Вы сможете это сделать. Я сам представлю Вас».

Личная просьба Трумэна решила вопрос. Черчилль согласился, поставив только одно-единственное условие: президент США будет сопровождать его в этой поездке. На том и порешили.

До Фултона Черчилль и Трумэн добирались поездом. Ехать было по европейским стандартам и далеко, и долго – США страна большая. По дороге они играли в карты, и время проходило в приятной беседе. Черчиллю Трумэн вообще нравился – он был человек, лишенный светского лоска, но твердый и здравомыслящий.

Черчилль предложил ему дать на прочтение текст своей лекции, но Трумэн отмахнулся – «это Ваша лекция, а не моя».

Встречали их со всей положенной президентскому визиту помпой: в Фултоне яблоку было негде упасть, там собрались тучи репортеров от всех газет и всех радиостанций, на лекцию записалось больше 15 тысяч человек, хотя лекционный зал вмещал не больше пары тысяч, в общем, шуму было предостаточно.

Гостей угощали по всем правилам старинного миссурийского гостеприимства. Банкет в программу приема не входил, но легкую закуску, конечно же, организовали, и она включала в себя знаменитую местную ветчину. Черчилль всем очень понравился – он был в ударе, чувствовал себя хорошо, ветчину ел с удовольстием и порадовал публику замечанием, что «свинья в данном случае достигла вершин эволюции».

К телевидению он отнесся куда более критически, чем к свинье, отклонив предложение о телевизионной передаче из зала – он сказал, что не хочет портить впечатление от своей будущей лекции несовершенствами теперешней технологии. Что до радио, то тут он ничего против не имел – этим информационным оружием он владел превосходно.

Он сообщил также название своей лекции: «Sinews of Peace».

VII

Буквально это означает «Сухожилия Мира», где слово «мир» использовано как противополoжность слову «война», но буквальный перевод тут, конечно, не годится. Мы натыкаемся все на тот же барьер между языками и национальными культурами, о котором у нас уже был случай поговорить.

В конце концов, если вы скажете англичанину, что «пуля – дура», он вас не поймет, потому что не знает, что за этим следует «штык – молодец», и что «пуля – дура, штык – молодец» – известное высказывание А.В.Суворова. А наш гипотетический англичанин и высказывания такого никогда не слыхал, и про Суворова имеет понятие самое смутное. Или возьмите, скажем, хрестоматийное русское выражение: «Кто на нас с мечом придет…» – и попробуйте объяснить иностранцу, что оно означает. Такая же картина складывается и у нас с вами, если мы наткнемся на переделанную английскую идиому, а это именно то, что Черчилль и сделал. Он взял общеизвестную цитату из «Генриха V» Шекспира, в которой молодой монарх перед решающей битвой призывает своих солдат – «Stiffen the sinews, summon up the blood» – что означает в плохом дословном переводе: «напрягите ваши сухожилия и соберите кровь», а в переводе получше, передающем смысл сказанного: «…Врастите в землю, стойте насмерть, соберите волю в кулак». Отсюда, по-видимому, и пошла английская идиома «sinew of war» – «сухожилия войны», которую Черчилль в своей излюбленной манере перевернул, сделав из нее название своей лекции: «sinews of peace» – «сухожилия мира». По-русски более естественно было бы сказать «мускулы мира», но не будем менять «сухожилия» на «мускулы» – оставим, как есть.

Поскольку лекция проходила в стенах учебного заведения, Черчилль облачился в алую мантию Оксфордского университета, где ему была присужденa почетнaя степень доктора. Начал он с того, что поблагодарил присутствующих, и особенно президента Трумэна, за предоставленную ему возможность высказаться в условиях академической свободы. Пожалуй, это было больше, чем формула вежливости. Выступая как частное лицо, он мог позволить себе такую степень искренности, которую вряд ли мог бы иметь в качестве государственного деятеля, занимающего ответственный пост в правительстве. Он это обстоятельство даже подчеркнул: