Модные увлечения блистательного Петербурга. Кумиры. Рекорды. Курьезы - Сергей Евгеньевич Глезеров

губернатором, тот от имени Москвы поздравил летчика с «открытием первого воздушного пути между столицами». Пресса сразу же наградила Васильева титулом «короля русских летунов». А ведь совсем недавно этот 27-летний молодой человек служил простым чиновником, занимая должность секретаря в Казанском окружном суде. Авиатором он стал случайно: приехав в 1909 г. в Петербург, чтобы хлопотать о причислении себя к одному из департаментов Министерства юстиции, познакомился с летчиком Е.Н. Поповым. Увлеченный авиацией, Васильев бросил чиновничью службу и поехал учиться за границу, где получил звание «пилот-авиатор». Затем стал летать в разных губерниях России и первым из русских авиаторов летал над Кавказом.

Пока «король летунов» праздновал свою победу, на пути перелета случилось несколько трагедий. Починивший свою машину Уточкин вылетел из Новгорода, но в 30 верстах от Крестцов с ним случилась страшная катастрофа. Пытаясь совершить посадку, он увидел, что садится на обрыв и деревья, и выпрыгнул из аэроплана. Самолет был разбит вдребезги, а Уточкин получил, как признавали врачи, очень серьезные травмы. Хотя он был жив, газеты писали о нем: «Разбился насмерть».

Другая трагедия случилась 12 июля с молодым авиатором В.В. Слюсаренко, студентом Технологического института. Он стартовал еще в первый день перелета, но сразу же вернулся из-за поломки. Теперь, после устранения неисправности, он решил продолжить путь в Москву, однако через полчаса полета, возле Царского Села, мотор стал давать перебои. Авиатор пытался совершить аварийную посадку, но неудачно – аэроплан разбился. Слюсаренко тяжело пострадал, а его пассажир авиатор К.Н. Шиманский погиб.

Кроме Васильева из девяти участников перелета больше никто не смог достичь Москвы. Под Вышним Волочком упал в огород авиатор А.А. Агафонов, в Твери при спуске налетел на забор и сломал пропеллер Г.В. Янковский. Из-за отсутствия запасных пропеллеров он закончил перелет и уехал в Москву на автомобиле. В 8 часов вечера 15 июля в Москве и на всех этапах в последний раз закрыли официальный хронометраж и перелет объявили законченным. Комитет по перелету присудил призы Васильеву (всего 10 с половиной тысяч рублей), другие призы получили Янковский и Агафонов.

А в обществе пылко обсуждали итоги полета. Одни только и говорили об отваге и упорстве авиаторов, преодолевших стихию и показавших себя героями и храбрецами. Другие не без основания ставили вопрос: почему же столь трагичными оказались итоги первого перелета? «Перелет „Петербург – Москва” оказался более кошмарным, чем ожидали даже самые мрачные пессимисты, – писала «Петербургская газета». – Организация наспех дала ужасные плоды. Вместо триумфов перелет принес русской авиации много горя. Из-за плохой организации, точнее говоря, из-за полной дезорганизации, получился грандиозный скандал». Даже относительно благополучно добравшийся до Москвы Васильев заявил журналистам: «Второй раз я этот перелет ни за какие деньги не стану делать… Это каторга. Это обречение на смерть».

Позволю себе повторно упомянуть суждение А.И. Куприна. «Авиация в моде, как в моде рядом с ней спиритизм, ханжество, фальшивое увлечение спортом, а главное спортивными костюмами… – писал по горячим следам перелета большой поклонник авиационного спорта писатель А.И. Куприн в рассказе «Устроители». – Это мода – и больше ничего. К этому громадному делу необходимо примазаться – это шик, это модно… Вот где, по-моему, надо искать причину спешки, небрежности, халатности и равнодушно проявленной жестокости». Но самую главную ответственность за «несчастное воздушное состязание» Куприн возлагал на председателя комитета по перелету генерала Каульбарса: «После того как трое искалечились, один умер, а остальные едва с ума не сошли от перенесенных волнений, доблестный генерал объехал этапы, все нашел неудовлетворительным и все приказал немедленно изменить».

За рулем управления аэропланом – летчик В.Ф. Абрамович, совершивший перелет из Берлина в Петербург. 24 июля 1912 г. Фотограф Карл Булла

Однако полеты на большие расстояния продолжались. В июле 1912 г. тысячи горожан, собравшихся на летном поле, громовым «ура» встречали аэроплан с пилотом В.Ф. Абрамовичем, проделавшим 23-дневный перелет из Берлина в Петербург.

Французского авиатора встречали «Марсельезой»

В июне 1913 г. настоящим кумиром петербургской публики оказался французский авиатор Бриндежон де Мулинэ, совершивший уникальный перелет из Парижа в Петербург. «Красивая сказка превратилась в действительность, – говорилось в «Петербургском листке». – То, о чем не смели думать 10-15 лет тому назад, теперь совершившийся факт. Люди-птицы перелетают огромные пространства легко, свободно, почти шутя».

Бриндежону де Мулинэ был всего 21 год, и летным делом он занимался только два года, но за ним уже числилось немало побед, что дало ему право считаться одним из лучших летчиков Франции. На счету Мулинэ значились блестящие перелеты Париж – Лондон – Брюссель – Париж; Париж – Бордо – Мадрид – Барселона – Лион – Париж и др. Петербург, по признанию самого Мулинэ, явился шестой и самой удаленной от Парижа столицей, которую он задумал посетить на аэроплане.

Из Парижа Мулинэ вылетел 28 мая 1913 г. В пути он совершил несколько остановок, в том числе четырехдневную – в Варшаве. Последний перелет пролегал между Двинском (ныне – Даугавпилс в Латвии) и Петербургом. С раннего утра 4 июня, когда в северной столице получили телеграфное известие об отправлении Мулинэ из Двинска, на Комендантский аэродром прибыли представители Всероссийского аэроклуба, корреспонденты, фотографы. Потянулись часы томительного ожидания.

Расстояние между Двинском и Петербургом Мулине должен быть покрыть за пять часов. Однако шел уже десятый час, а авиатор все еще не появился. Все напряженно всматривались вдаль. Когда же наконец вдалеке показалась медленно приближающаяся черная точка, фотографы и кинематографисты немедленно приготовили свои аппараты.

Под стрекотанье камер, вспышки фотоаппаратов, крики «ура!» и «Vive la France!» самолет француза приземлился у самой Царской палатки. Начались шумные овации, авиатора понесли на руках и подали шампанское. Мулинэ выглядел очень бодро и охотно делился впечатлениями. Задержку в пути он объяснил вынужденной посадкой в Пскове для дозаправки. По его словам, за все время путешествия с ним случилась только одна авария – в Двинске, да и то самая ничтожная. Всероссийский аэроклуб устроил в честь смелого летчика торжественный обед.

Спустя пять дней, 9 июня, тысячи горожан пришли на Комендантский аэродром наблюдать за показательными полетами француза Мулинэ и лучших петербургских летчиков. Места в ложах заняли военный министр, члены Государственного Совета и представители модного света. Всю чистую прибыль от авиашоу его организаторы обещали передать в «фонд пострадавших авиаторов».

На старте одновременно находилось двенадцать аэропланов и один дирижабль. Особый восторг вызвали полеты Мулинэ. Правда, не обошлось без конфуза: военный оркестр встречал французского авиатора национальным гимном Франции – «Марсельезой». Как известно, в России она служила