Мой Мир 1 - Юджин ЮДД

и еще раз. Каждое возвращение шарика делало его больше. В конце концов он стал переливаться всеми оттенками голубого и просто светиться изнутри. По ее мешку позли, перемежаясь оргазменные желто-красные всполохи.

— Не переборщи, Любимый, услышал я голос Креоны, ты слишком быстро ее меняешь — ее сущность может не выдержать.

— Спасибо. Я увлекся.

Я стал постепенно снижать воздействие. Ее шарик, размером уже с футбольный мяч, продолжал хаотично метаться, перерабатывая Серое и превращая его в насыщенно-Голубое. В конце концов красно-желтые сполохи ушли и ее мешок засиял мощным небесно-голубым моноклором, увеличившись в размере более, чем в три раза.

— Дай я верну ее, иначе она может потерять связь с реальностью.

Я отключил свое воздействие и через мою руку потекла Зеленая энергия Креоны. Она стала ласкать и успокаивать мешок, однако шарик на нее никак не реагировал, продолжая хаотично дергаться. Зеленое воздействие усиливалось и вот уже весь мешок покрыт насыщенной зеленой оболочкой. Потом из нее появился тентакль и аккуратно проткнув оболочку, коснулся шарика. Тот сразу успокоился и как будто проснулся. Он стал ластиться к тентаклю и тереться об него.

— Креона, ты гений.

— Мы, Любимый, мы. Ты переборщил с воздействием, и она практически не выдержала. Она могла стать гениальной волшебницей, которая не имела бы связи с реальностью, живя только в своем мире. Нас ты подводил к нашему уровню постепенно. Кроме того, мы сильнее — жизнь на закрытом безопасном острове отучила Голубых бороться.

Тем временем зеленый тентакль втянулся, а зеленая оболочка стала постепенно рассасываться.

— Иди, познакомься с ней, сказала Креона.

Я, по ее образу и подобию, создал серый тентакль и ввел его внутрь. Ее шарик в ужасе метнулся от него в самый дальний угол. Я поймал его там и начал нежно гладить, осторожно вкачивая Серое. Шарик сначала замер, а потом прижался к моему тентаклю, доверчиво и совершенно открыто. Он как-бы на ментальном уровне просил «не будь со мной таким пожалуйста. Я и так весь твой. Весь-весь» Я продолжал нежно его гладить, и он совершенно успокоился. «Не буду», передал я мысленный посыл. Шарик весело засверкал и запереливался. Только тогда я вытащил тентакль. Шарик рванулся за ним и сопровождал его движения изнутри мешка, когда я гладил его снаружи. Как через стекло.

Я снял все воздействие и «выплыл» в реалии. Тиэлла была в глубоком обмороке, вися только на моей руке. Я взял ее на руки и положил на кровать. На ее лобке светилась ярко-зеленая бабочка.

— Я поставила охранный знак, сказала Креона — она еще слишком неприспособлена для нашего мира.

— Я люблю тебя!

— И я тебя. Пойду к больным, и так мы больше суток с тобой отсутствовали.

— Неужели? Время в аурном поле идет совершенно по-другому. Мне показалось, что прошло несколько минут…

— Нет. Я чувствую, что когда-нибудь ты можешь уйти очень глубоко и пропустить время нашей старости…

— Я надеюсь, что этого не произойдет.

— Я тоже.

За окном было утро. Следующего дня, как я понимаю. Я лег рядом с Тиэллой и ненадолго отключился. Проснулся от взгляда — Тиэлла, отперевшись на локоть, смотрела на меня.

— Хозяин, я изменилась. Совсем. Я, когда просила мышку, не знала, что будет так. И я рада, что выдержала это. Теперь Креона, самое близкое мне, после Вас, существо.

Я перевернулся на бок, сграбастал ее и перевернув на спину, вошел. Член потрясающе занял причитающееся ему и только ему место. Я все брал и брал ее и никак не мог остановиться. В конце концов я начал кончать. Она приоткрыла глаза, и я увидел в их голубизне отражение ее аурного мешка, по которому шли счастливые удовлетворенные всполохи. Потрясающе цельная личность.

Когда я вышел из нее, Тиэлла нырнула под одеяло и я почувствовал ее язычок на своей головке. Ее чувствительность была запредельной, и я стал выгибаться дугой от избытка ощущений. В конце концов кончил еще раз. Тиэлла вылезла, в ее глазах сверкали озорные огоньки.

— Хозяин, сказала она, я теперь знаю Ваше слабое место и собираюсь этим пользоваться. Я в ванну…

Она ополоснулась, мы оделись и вышли. Обойдя дворец, встретили Пиэллу.

— Доброе утро! Что это было, спросила она. У меня было ощущение, что источнику не хватает энергии.

Потом взглянула на Тиэллу:

— Ого! Сестра, ты не хочешь подойти к отцу? Ты, я скажу, сильно изменилась…

Тиэлла посмотрела на меня.

— Простите, сказала Пиэлла. Я, по привычке обратилась к сестре напрямую. Вы позволите?

— Конечно! Какие могут быть разговоры.

Мы прошли в зал, где Кливлен решал текущие государственные дела. Взглянув на нас, его глаза расширились. Он отослал всех из зала, потом подошел к дочери.

— Ты изменилась, Тиэлла. Теперь ты принадлежишь не мне, не нам. Но твой уровень — это невероятно! Я не слышал, чтобы у кого-то было хоть отдаленно такое напоминающее.

Он повернулся ко мне:

— Господин Орсик, Вы исключительно хорошо влияете на мою дочь.

— Спасибо. Я знаю, что надо сделать, чтобы урегулировать наши территориальные споры.

Кливлен вздрогнул. Он уже и забыл, как мы познакомились.

— Я Вас слушаю

— Надо чтобы каждый из островов выделял ежегодно по пять волшебников для Империи с тем, чтобы они помогали управлять погодой и повышали урожайность. Этого достаточно. Да и вы при этом выйдете из многолетней изоляции. Глядишь — и кровь новая будет. Можно и артистов всяких посылать, а то вы здесь совсем закисли

Он глубоко задумался:

— Разумно. Мне эта идея со всех сторон нравится. Ведь чужаки без нашего ведома все равно не смогут к нам пробраться, так что нашей безопасности ничто не угрожает.

— На том и порешим, сказал я и протянул ему руку.

Он с чувством ее пожал.

— Фрика, не жадничай! Половину волшебников передашь в Королевство в виде акта доброй воли.

— Хватит с них и трети!

— Выпорю!

— За Державу — не страшно.

— Тьфу на тебя! Что там с вашим посольством?

— Пока