Стальные сны. Серебряный клин - Глен Кук

— Теперь дошло.

Вдобавок Рыбак наверняка хотел убедиться, что Тимми умер именно так, как рассказал Смед. Все-таки Смед был родственником Талли, а старик уже давно взял за правило не принимать на веру ни единого сказанного им слова.

— Одним словом, буди Талли и — вперед!

Смед вошел в «Скелет», мимоходом кивнув капралу Ночных Пластунов. Хозяин бросил на него недружелюбный взгляд исподлобья. Смеду пришлось пройти мимо него.

— Собираетесь платить за комнату, парни? — спросил хозяин. — Вы задолжали уже за два дня.

— Платить должен Талли. Его очередь.

— Вот как, приятель? Но Талли не платит. Да и за пиво он мне должен черт знает сколько. Денек-другой еще потерплю, а потом поболтаю об этом с твоим приятелем, капралом.

Хозяин мерзко улыбнулся. Он был бы на седьмом небе от счастья, спровадив их всех в рабочую команду.

Смед смотрел на него в упор, пока тот не отвел глаза, потом швырнул монету.

— Это за комнату, — сказал он. — Счет за пиво Талли пускай оплачивает сам. Я скажу ему.

Талли не спал. Притворялся. Наверно, подслушал разговор.

— Вставай, — сказал Смед. — Дело есть.

Талли не шевелился. Тогда Смед добавил:

— Считаю до пяти. После этого переломаю тебе ребра.

— Черт бы тебя побрал, Смед, — Талли сел на кровати. — Ты с каждым днем становишься все больше похож на твоего дружка Рыбака. На кой ляд ты меня разбудил? Небо на землю упало, что ли?

— Выйдем на улицу, — узнаешь на кой! — Смед не хотел говорить здесь, где их мог подслушать кто угодно. — По дороге не забудь заплатить хозяину за пиво. Он давно точит на нас зуб. Обещал поболтать насчет тебя с капралом.

— Вот дерьмо вонючее. — Талли весь как-то передернулся. — Слушай, Смед, заплати за меня, а? Я верну. Как только доберусь до своей заначки.

— Ладно. — Смед пристально посмотрел на братца, — Мы ждем на улице. И не вздумай валять дурака.

Он вышел из комнаты. Проходя мимо хозяина, он швырнул ему еще одну, на этот раз — более увесистую монету.

— Ничего ему в кредит не давай, — процедил он сквозь зубы.

Старый Рыбак уже ждал на улице.

— Когда мы только пришли в город, — сказал Смед старику, — я считал, что моей доли наличных хватит на четыре года безбедной жизни. Даже на пять. А ты?

— Не шуми. Я старый человек. Мне не так много нужно. А что случилось?

— Талли. Каким бы придурком он ни был, разве можно спустить столько денег за три-четыре недели?

— Рассказывай.

— Он начал брать у меня в долг. Пару раз отдавал быстро. Последние три раза не отдал вообще. Я только что узнал, что он не заплатил за комнату и сильно задолжал за пиво.

— Вот как? — По лицу Рыбака скользнула мрачная тень, — Мне надо кое-что проверить. Когда он выйдет, дуйте прямиком на место. Я вас догоню. — С этими словами старик словно растворился в воздухе.

Минутой позже притопал Талли.

— Все в норме, — сообщил он. — Я уже здесь. А где старик и Тимми?

— У Рыбака есть небольшое дельце. — Смед подозревал, какое именно. — Он нас догонит. А Тимми умер. Его убили. Нам надо его похоронить.

— Шутишь? — тупо спросил Талли и споткнулся. Забыл, что надо глядеть себе под ноги.

— Пошел ты. Какие тут шутки.

Урывками, когда его не мог слышать никто посторонний, Смед рассказал, что случилось. На улице было полно народу. Все слонялись без дела, вели себя беспокойно. В воздухе пахло мятежом. Нет, серые не смогут долго продержать город под колпаком, подумал Смед. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть. А потом немного удачи — и они обязательно прорвутся сквозь осаду.

Повсюду, если только рядом не было серых, люди перешептывались о белых розах. Ползли слухи, что сама Белая Роза находится в Весле и ждет лишь добрых предзнаменований, чтобы поднять восстание.

У серых были свои уши повсюду, Смед это знал. Почти все новые слухи доходили до Паутинки и Шелкопряда быстрее чем за час. И даже если эти слухи были абсурдны, близняшки вынуждены были реагировать. Не ровен час, какому-нибудь олуху почудится, что он увидел знамение, и тут же вспыхнет мятеж.

Потихоньку полз и другой слушок, куда более зловещий, чем глупая болтовня о Белой Розе. Добраться до его истоков было сложнее, потому что передававшие его вели себя гораздо осторожнее.

Эта сплетня утверждала, что близнецов поджимает время. Поэтому, дескать, они решили приступить к массовым казням мужской части населения Весла. Казни будут продолжаться до тех пор, пока кто-нибудь не купит себе жизнь, выдав, где находится Серебряный Клин.

Смысл происходящего уже ни для кого не был тайной. О Серебряном Клине знали все. Что ж, такая осведомленность вполне могла оказаться тем взмахом дирижерской палочки, за которым последует первый такт увертюры, открывающей долгую мрачную оперу ужасов.

Талли мельтешил, все беспокоился по поводу надвигающейся резни. Пока они не подошли к кварталу выгоревших домов, где повсеместно были трупы. Тут он сменил тему своего нытья.

— Я не пойду туда, Смед, — уперся он. — Они все равно померли. Ну и пусть лежат, где лежат.

— Еще как пойдешь. Вся эта каша заварилась из-за той единственной мыслишки, которая случайно завелась в твоей тупой башке. Ты пойдешь и поможешь нам сделать то, что требуется, чтобы выжить. Или я сам раскрою твою гнилую тыкву.

— Чепуха, — презрительно ухмыльнулся Талли, — Пытаешься запугать? Меня?

— Может, и так. Будет лучше, если ты поверишь мне на слово. Ну?!

Талли вздрогнул и пошел дальше. Интонации Смеда его изрядно напугали. Спустя минуту их догнал Рыбак. Обменявшись взглядом со Смедом, он сказал:

— За нами никто не следил. Идите чуть медленней, пока я не разнюхаю, что там впереди.

Он исчез, но через пару минут снова появился и махнул рукой, показывая, что все чисто. Тогда Смед проскользнул в знакомый дом.

Запах тлена, хотя не очень заметный, уже витал в воздухе. Снаружи что-то злобно прорычал Рыбак. Талли огрызнулся, но тяжело протопал внутрь. Смед осторожно спустился по лестнице в подвал и остановился посередине комнаты-покойницкой, удивленный тем, что ее до сих пор освещали огарки свечей, зажженных, как ему казалось, целую вечность назад.

Здесь почти ничто не изменилось. Трупное окоченение уже прошло. Правда, появилась бездна мух, облепивших глаза, ноздри, рты трупов. И раны.

— О черт! — прошептал Талли, и его тут же вырвало.

— Я видал места похуже, — сказал Рыбак, остановившийся в дверном проеме. — Очень может быть, что и это место скоро будет выглядеть гораздо хуже. Сядь-ка на стул, Талли.

— Что?

— Садись. Прежде чем браться за дело, нам Надо потолковать. Выяснить, кто залез в те деньги, которые Тимми хранил в спинке кровати.