Пять столетий тайной войны, Из истории секретной дипломатии и разведки - Ефим Черняк

Чем было вызвано убийство? У Ленотра был готов ответ - тем, что роялист Птиваль обнаружил подмену и не захотел играть отведенную ему роль и баррасы, фрероны, фуше поспешили избавиться от опасного свидетеля, являвшегося вдобавок кредитором некоторых из них. Поэтому полицейские Дюсонвиль и Асведо, осведомленные о настроениях начальства, приняли меры, чтобы не допустить серьезного расследования преступления. Современные газеты лишь кратко упомянули об убийствах в замке Витри. Что же касается дофина (или его "двойника"), то он, вероятно, еще за много месяцев до этого был увезен из замка.

Эта концепция Ленотра воспроизводилась без всяких изменений в многочисленных переизданиях его книги на протяжении целого ряда десятилетий. Документ был очень искусно составлен, не содержал явных ошибок.

Однако тем не менее с самого начала возникли сомнения в его подлинности, и редакция журнала "Ревю историк" оказалась неспособной сообщить, каким образом она его получила. Через несколько лет после первого издания "протокол" заседания Директории был подвергну! уничтожающей критике, причем на страницах того же журнала "Ревю историк", который опубликовал его в 1918 г.

Французский историк Р. Сен-Клер Девиль (позднее - автор книги о "тайне Тампля", к которой мы еще обратимся) провел расследование происхождения "Оправдательного меморандума" Барраса, результаты которого опубликовал в статье в том же журнале "Ревю историк" (июль - август 1925 г.). Сен-Клер Девиль получил доступ к переписке одного видного историка с неким не названным в статье "агентом", который разыскивал материалы, могущие пролить свет на судьбу Людовика XVII. Переписка, относящаяся к 1910-1911 гг., свидетельствовала, что "агент" явно пытался одурачить своего нанимателя. Он сообщал, что нашел некие важные документы у одного нотариуса из Невера. Расследование показало, что ни один из нотариусов из этого города никогда ничего не слышал об "агенте". Проверка других подобных сведений "агента" также обнаружила, что они являются плодом вымысла. Наконец, анализ "Оправдательного меморандума", представленного только в копии, выявил, что он представляет собой компиляцию (правда, очень ловкую, обнаруживающую немалые знания) ряда исторических сочинений.

Историк Л. Грасилье в серии статей, опубликованных в журнале "Нувель ревю" (июнь-сентябрь 1923 г.), на основе изучения архивных документов пришел к выводу, что убийство Птиваля и его домашних было делом рук родственника его жены Дюпона де Шамбона, который хотел завладеть ее состоянием. Это объяснение вызвало возражения известного специалиста по истории французской революции Т. Рейнака, считавшего, что вывод Грасилье сделан на основе анализа материалов расследования этого дела без учета того, насколько неудовлетворительно было оно проведено властями.

Историк и писатель Октав Обри использовал фальшивую стенограмму заседаний Директории с гипотезой Ленотра для своего романа "Потерянный король" (1924 г.). В 1924 г. Обри опубликовал меморандум графа де Вэзона, в котором граф рассказывал о миссии, возложенной на него в годы Реставрации Людовиком XVIII и его первым министром герцогом Деказом. Вэзону было поручено разузнать у Барраса, Фуше и Камбасереса все известное им о бегстве дофина. Таким образом, Людовик XVIII отнюдь не был уверен в смерти своего племянника в 1795 г. Согласно этому отчету, Баррас и Жозефина приказали отвезти дофина в дом банкира Птиваля в Витри, откуда его отправили в Порт-о-Пренс на острове Гаити, где он умер в 1803 г. Сам же Птиваль и члены его семьи были убиты полицейскими Фуше с целью захватить письма Барраса. В меморандуме немало анахронизмов. Фуше с ноября 1795 г. находился на юге Франции, в частности в Тулузе и Нарбонне, где оставался и в апреле 1796 г., когда был убит Птиваль. Кроме того, Фуше, занимаясь темными денежными делами по поручению Барраса, в это время еще никак не контролировал полицию. Ведь министром полиции он был назначен через три с лишним года, в июле 1799 г.

Следы фальшивого "Оправдательного меморандума" Барраса видны и в некоторых новейших работах. А. Луиго утверждает, что Птиваль был в числе группы банкиров, которые, в частности, через Барраса сумели к 9 термидора заручиться голосами примерно 200 членов Болота против Робеспьера (об этом писал Малле дю Пан по свежим следам событий, 3 августа). Птиваль был знаком с Баррасом и добился от него обязательства способствовать бегству дофина. Отсюда, мол, и визит Барраса уже ранним утром 10 термидора в Тампль, и быстрейшее водворение своей креатуры Лорана в качестве попечителя "маленького Капета". Не упоминая о фальшивке, тем не менее пытаются как-то использовать ее содержание, сделать вид, что имеются помимо нее какие-то реальные основания связывать убийство в Витри-сюр-Сене Дюваля дю Птиваля и его родных с "тайной Тампля". Так, А. Луиго упоминает это убийство, чтобы объясните запись, сделанную Ш. Аткинс 24 марта 1796 г., о необходимости соблюдать молчание, дабы не поставить под угрозу жизнь дофина.

Автор еще одной "сенсационной" работы М. М. Раски идет дальше. "Ходили слухи (осенью 1793 г. -Е.Ч.), - пишет она, - что Камбон, Гош, Сиейес, Карно получили значительные суммы в золоте, предоставленные Птивалем, банкиром короля". Птиваль финансировал организацию Шарлотты Аткинс. И наконец, к Птивалю был переправлен дофин, где он оставался до 21 апреля 1796 г. (идет ссылка на книгу Ленотра, еще не знавшего, что опирается на подложную стенограмму заседания Директории). "Вкладом" М. М. Раски является утверждение, что Птиваль был банкиром и графа Прованского. А тот знал о том, что Шарль Луи живет в Витри-сюр-Сене, и побудил Пруссию захватить дофина в свои руки. В связи с этим в период Реставрации Людовик XVIII будто бы уничтожил все архивы Птиваля и т. п.

Встречи со "старой греховодницей"

Может удивить "набор" имен тех, кому приписывают похищение дофина из Тампля во время правления якобинцев: Шометт, Эбер, наконец, Робеспьер. Казалось бы, менее всего подходящие "кандидаты" для осуществления такой акции в свете всего того, что известно об их жизни и деятельности. А они были "избраны" без всякого предварительного учета этого по одной-единственной причине, что именно Шометт и Эбер в качестве руководителей Коммуны были теми, которые контролировали персонал Тампля. А после их казни весной 1794 г. этот контроль перешел к новому руководителю Коммуны Пейяну, который являлся послушным исполнителем указаний Робеспьера. Желающие верить в побег или подмену дофина неизбежно должны были произвести "отбор" в пользу указанных имен. Однако надо помнить и другое: если в действительности похищение имело место, а это нельзя исключить полностью, то оно до термидорианского переворота не могло быть осуществлено без санкции и участия одного из указанных трех лиц. Таким образом, либо Шометт, Эбер, а позднее Робеспьер, либо никто (до 9 термидора) - вот простая и единственная причина выбора этих деятелей на роль руководителей похищения. Правда, могут указать, что эта тайная роль им приписывается и в некоторых современных источниках. Да, это так, но по тем же причинам.

Но как быть с упрочившимся представлением об этих деятелях как последовательных республиканцах, которое разделяли и восхищавшиеся ими, и ненавидившие их историки революции? Одни из эвазионистов пытаются доказывать, что внешний республиканизм здесь служил прикрытием тайной готовности из личных интересов действовать в пользу роялистского лагеря. Другие поступают тоньше - пытаются "согласовать" в своих гипотезах устоявшиеся репутации революционеров, действовавших в интересах республики, с навязываемой им ролью руководителей заговора, одним из звеньев которого являлось похищение дофина.

Действительно, показания нескольких лиц, знавших в лицо дофина, свидетельствовали о том, что они его видели в Тампле. Наименее обеспечены такими свидетельствами день 4 января 1794 г., когда Симон подал в отставку, или период с 19 января, когда Симон окончательно покинул свой пост воспитателя дофина, и день 10 термидора (28 июля), когда Шарля Луи в Тампле посетил Баррас. Это побуждает эвазионистов сосредоточить свои подозрения на Эбере и Шометте, бывших фактическими хозяевами в Тампле до их ареста и казни (первого - в марте, а второго-в апреле 1794 г.), и Робеспьере, сторонники которого в Коммуне контролировали положение в тюрьме вплоть до 9 термидора.

Считали, что Симон в конце 1793 г. и начале 1794 г. был креатурой Эбера. Почему же тот не предотвратил вынужденную отставку Симона? Потому, отвечают некоторые эвазионисты, что сам Эбер в это время уже находился под подозрением из-за доноса Шабо, о котором говорилось выше, и не мог рисковать. Эвазионисты склонны считать, что обвинение в организации побега дофина было выдвинуто на судебном процессе эбертис-тов, но упоминание об этом было изъято из двух стенографических отчетов об указанном процессе. Однако такое предположение имело бы основание, если бы процесс велся при закрытых дверях. А поскольку он проходил открыто, то подобное "редактирование" отчетов теряло бы всякий смысл.