Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Малинин Евгений Николаевич

Зопин захлопнул рот, и его физиономия стала краснеть, быстро достигая оттенка зрелого помидора. На глазах его выступили злые слезы, и вдруг он начал быстро шевелить губами, не произнося при этом ни слова. Несколько секунд продолжалась эта немая сцена, за которой даже Опин наблюдал с некоторой тревогой, пока наконец Зопин явственно не произнес:

– Ты, тип в грязном желтом колпаке, каши сегодня не получишь, даже и не проси!!!

– Нужна мне твоя подгоревшая каша, – с видимым облегчением ответил Опин и повел своим вздернутым носом в сторону костерка.

Зопин тоненько пискнул и бросился мешать подгорающую стряпню своим черпаком, а мы, едва сдерживая рвущийся хохот, полезли с лошадей.

Гвардейцы сопровождения тут же принялись устраивать лагерь, лошадей отогнали на ближний лужок под присмотром одного из солдат, мы с Данилой сразу направились к костерку гномов.

Несмотря на едкое замечание Опина, запах у костра был настолько аппетитным, что постепенно около него собралась вся наша экспедиция. При этом каждый из подходивших считал своим долгом демонстративно потянуть носом и на свой собственный лад произнести одну и ту же фразу: «Как вкусно пахнет». В результате все получили по полной миске каши с мясом, куску пирога, и каждому был обещан какой-то особенный чай. Даже Опин, несмотря на произнесенное в его адрес проклятие, получил свою миску каши и пирог, сопровожденные неясным смущенным бурчанием, что-то вроде: «...Видеть не могу голодных гномов...» На это Опин только довольно улыбнулся и принялся уплетать свою порцию за обе щеки.

Чай, поданный после каши, был настолько хорош, что многие пили его даже без меда, выставленного щедрой зопинской рукой. А затем вся наша компания разлеглась на травке. Гвардейцы – несколько в стороне, что-то тихо обсуждали между собой, временами посмеиваясь и толкая друг друга в бока. Данила с Зопином мыли посуду, Опин, бормоча себе под нос недовольным баском, копался в своем мешке.

Смеркалось. Огромная гранитная глыба постепенно сливалась с темным небом и словно растворялась в нем, теряя свои очертания. Я поднялся с травы и медленно направился к ней. Глядя на слабо поблескивающий гранитный излом, медленно-медленно проплывающий мимо меня, я подумал: «Почему же, интересно, тебя прозвали Задумчивым ползуном?»

– Потому что я задумчивый и при этом все время ползу... – звонко, как удар камня по камню, донеслось из глубины гранита.

Признаться, я оторопел – эта глыба гранита не только перемещалась, но вдобавок еще и отвечала на невысказанные вопросы! Притронувшись к граниту рукой и ощутив легкую, но мощную вибрацию, я подумал другой вопрос, вызывая Ползуна на беседу: «И зачем ты это делаешь?»

На секунду мне показалось, что Ползун застыл на месте, но его движение тут же восстановилось, а ответ на этот раз пришел, словно шорох пересыпаемого песка:

– Так ты меня услышал? Как интересно!.. А может быть, ты – Серый Магистр? Да нет, не похож...

Серый Магистр! Похоже, эта странная каменюка была способна изумлять меня бесконечно! Меньше всего я готов был ожидать от нее каких-либо слов, касающихся Серого Магистра! Пусть прошло уже почти пять лет с того момента, как... мне приснился странный сон, пусть я в том сне не встречался с Серым Магистром, но слишком часто за последние пять лет эта личность приходила мне на ум.

«И что ты знаешь о Сером Магистре?» – почти выкрикнул я, незаметно для себя начав движение рядом с камнем.

– А зачем тебе об этом знать? – тихо прошуршало из скалы.

«В совершенно ином мире я слышал о могущественном Сером Магистре, и мне интересно, что известно о нем здесь?..»

– Хм... – снова зашуршал Ползун, – а почему бы мне и не ответить этому странному... водянистому существу, похоже, не без дара, раз уж оно меня услышало... Ну что ж, ответ на твой вопрос будет таким: однажды на моем пути встанет человек, который назовет себя Серым Магистром. Ему я должен буду передать доверенное мне слово. После этого я остановлюсь навсегда и люди дадут мне другое имя!

«И какое же слово ты должен передать Серому Магистру? И от кого?»

– Разве ты Серый Магистр, чтобы из-за тебя я остановил свое движение? Да и встал ты не передо мной, а рядом... Ты любопытен, но не более того...

И в этот момент меня кто-то дернул за рукав рубашки. Я повернулся и увидел огромные испуганные глаза Данилы.

– Дядя Илюха, что с тобой?..

– А что?.. – хрипло выдохнул я.

– Так я посуду помыл, смотрю – тебя нет. Потом вижу, ты идешь рядом с этим... камнем и рукой за него держишься. Я подошел, а ты весь белый, глаза закрыты, губы у тебя шевелятся, а ничего не говорят... Знаешь как я испугался!..

– Ну, ничего... все в порядке... – уже более нормальным голосом успокоил я мальчишку. – Это я просто так... побеседовал...

– С кем? – В глазах у Данилы зажглось любопытство.

– Так вот с Ползуном и побеседовал, – как можно беззаботнее проговорил я.

– Ну да?! – недоверчиво протянул он. – Разве ж эта гранитная глыба разговаривать может?!

– Ну, если она может двигаться, то почему бы ей и не разговаривать?

Данила с удивлением и некоторым почтением посмотрел на мерцающую гранитную стену, проплывающую мимо нас.

– Знаешь что, Данилушка, а не пойти ли нам спать. Что-то я устал. – Я положил руку на плечо мальчика и увлек его в сторону тлеющего костра и темнеющих палаток. Через несколько минут мы улеглись, и я практически сразу провалился в сон.

Когда мы с Данилой проснулись и выбрались из палатки, гномов уже не было и в помине. Старший сопровождавшей нас группы доложил, что «...малыш в синем колпаке долго бурчал насчет поздних прогулок, а затем заявил, что раз лошадей у них нет, они отправятся пораньше...»

– И где же мы теперь их будем искать?.. – задал Данила главный вопрос.

– Желтый колпак перед уходом сказал, что они будут нас ждать у седьмого холма.

– И где этот седьмой холм? – спросил я.

– Гном сказал, чтобы мы держались принятого направления, тогда выйдем прямо на седьмой мимо пятого...

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил я Данилу. Тот отрицательно помотал головой, но при этом улыбнулся.

Мы быстренько умылись, перекусили и бросились догонять ушедших вперед гномов.

Путь наш по-прежнему пролегал между холмов, покрытых густой травой, низкорослым кустарником и редкими негустыми рощами. Дважды мы пересекали вброд довольно широкие ручьи. Погода стояла ясная, небо было высоким и темно-голубым, лошади широкой спокойной рысью неслись вперед, в общем, не путешествие по пустыне, а загородная прогулка. Когда солнце повисло над горизонтом, а тени от всадников стали непомерно длинными и стертыми, я принялся внимательно оглядывать окрестные холмы, гадая, какой же из них седьмой. На мой урбанизированный взгляд все эти вздутия почвы были на одно лицо, а отсчитывать от какой-либо вехи я не мог, поскольку и вехи-то никакой не было.

И тут мой юный востроглазый спутник заявил, что седьмой холм как раз перед нами. Все недоуменно взглянули на него, а он в ответ на невысказанный вопрос ткнул пальцем вперед и уточнил:

– Вон же вывеска на холме стоит – «Седьмой»!

Действительно, на покатой вершине холма, высившегося впереди, торчал вбитый в землю шест, на котором был прибит то ли кусок картона, то ли обломок доски, и на нем корявым «детским» почерком было выведено коричневое слово «Сеньдьмой». Вся наша команда не сговариваясь потянулась к вершине холма и, остановившись у этого странного шеста, принялась оглядывать окрестности в поисках наших коротконогих ходоков. И опять Данила первым заметил в опускавшемся на землю полумраке слабенькую искру костерка, приплясывающую у подножия холма среди зарослей кустарника.

Спустившись к костру, мы обнаружили ту же ситуацию, что и накануне – Зопин кашеварил, а Опин давал ему советы и подвергал его резкой критике. Когда наши лошади, миновав ограду из кустов, остановились у разбитого гномами лагеря, Опин поднял голову и, обращаясь к своему товарищу, ворчливо сказал: