Вентус - Карл Шрёдер

Он был прав лишь наполовину. Он слышал Талиенс - безумное изобретение новых разумов, которое лишало людей возможности общаться с высшими Ветрами. Теперь Армигер понял, какое компьютерное противоядие им необходимо ввести. Ветры были больны метаязыком. Встроенный в Армигера божественный разум мог изучить метаязык; более того, он мог изменить его.

Оставалось лишь найти физический механизм для общения с Ветрами. Армигер не знал как. Даже когда он говорил на их частотах, у него не было кодовых ключей, которыми они обменивались и которые постоянно обновляли. Занявшись этим вплотную, он мог уловить парочку кодов то в одном месте, то в другом, но это было все равно что носить воду решетом. Как только он находил ключ, механы меняли его на другой. Как он ни старался, Армигер не мог проникнуть в систему.

Однако имплантаты Джордана каким-то образом справились с этой проблемой. Масон находился внутри системы. Судя по словам Ветров, он сам был Ветром. К счастью для Вентуса, Джордан был слабым передатчиком; он мог влиять только на объекты, расположенные рядом с ним.

Армигер был не столь ограничен. Теперь, когда он обрел голос, он должен научиться командовать целым полушарием. Армигер намеревался сделать Врата Титанов своей крепостью. А пока они не доберутся туда, главная задача - ничем себя не выдать.

И тем не менее ему надо проверить свою власть. Откладывать глупо.

Армигер посмотрел на песок, настроил себя на сущности, сформировавшие этот участок земли, и сказал: - Встань передо мной столбом! Как бы не так…

Ему ничего не удавалось сделать, хотя он бродил по пепелищу до самого рассвета, последними словами ругая упрямые камни и обугленные головешки, которые слышали его, называли себя и упорно отказывались повиноваться.

Армигер, мужчина, не заметил бы таких деталей. Но Меган сразу увидела, едва королева утром вышла мыть свои израненные, кровоточащие руки: она выбросила кольца, символизировавшие королевскую власть.

Очевидно, Гала сняла их вчера вечером, когда пошла рыть могилу. В доме она этого не делала. В платье ее не было карманов. И вот теперь, помыв руки и глотнув теплого бульону, она тихо сидела, словно стараясь стать как можно ничтожнее и незаметнее.

Армигер был не в духе. Почему - Меган не понимала, однако к ней это явно не имело отношения, а потому она не стала зря ломать голову.

Что же касается королевы… В последние годы ничто не могло поколебать самоуверенность Галы. Казалось, воля ее несгибаема, если учесть, как много она изменила в этом мире - и какой ценой. Но сегодня она сознательно отреклась от всего.

Меган несколько раз хотела обернуться и бросить королеве вызов, которого та ждала. И каждый раз останавливала себя. Она понятия не имела, что сказать. Разве что: «Ты сама во всем виновата»? Но это Гала, без сомнения, знала лучше нее.

В конце концов, повесив вещи сушиться у огня, Меган тяжело вздохнула и вышла из дома, чувствуя на спине взгляд королевы.

Армигер разговаривал с лошадьми, будто подпитывал их силами. Его собственные силы вернулись к нему - одни Ветры знают откуда. Сама Меган выдохлась до предела, все косточки у нее ныли. Она была почти уверена, что умрет от холода, не дожив до лучших времен.

Гала выбрала в качестве склепа для своих подданных приземистое каменное зернохранилище. Королева сложила трупы, которые ей удалось найти, в кучу и вырыла у входа яму. Она наполовину заложила входное отверстие камнями, а потом, очевидно, совсем выбилась из сил. Наверное, скоро вернется.

Она пришла сюда похоронить свое прошлое. Если кольца с королевской печатью и можно было где-то найти, так только здесь.

Поскольку Меган сама полночи рылась в могилах, мысль о том, что ей придется копаться в этом ужасном месте, не обескуражила ее. Она подоткнула платье и залезла на низкий каменный купол, стараясь удержать равновесие. Когда глаза привыкли к полутьме, Меган увидела останки обитателей деревни и разрыдалась. Как же это страшно, что целый поселок так легко можно стереть с лица земли!

Через несколько минут она вытерла слезы и начала копаться в костях. Долго ей ворошить останки не пришлось, кольца нашлись сразу.

- Дура! - пробормотала она, взглянув на дом. - От себя так просто не убежишь.

Сунув кольца в холщовый мешочек, в котором хранились принадлежности для шитья, Меган вылезла из хранилища.

Гала погорюет-погорюет, а потом настанет день, когда она пожалеет о своем отречении. В этот день Меган вернет ей кольца.

Возможно, с болью подумала она, именно в этот день Армигер завоюет мир и попросит Галу царствовать вместе с ним. Меган готовила себя к этому давно, с тех самых пор, как впервые увидела Галу и поняла, что королева еще сравнительно молода и красива.

Что ж… бери от жизни все, пока можешь.

Армигер обошел лошадей, увидел ее и улыбнулся. Сердце Меган растаяло. Она подбежала и поцеловала его.

- Я готова ехать, - сказала она.

Земля вращалась вокруг длинного коридора, по которому плыл Аксель. Полный оборот занимал около минуты, так что это не раздражало; просто было ясно, что они вращаются - то ли он сам, то ли Вселенная.

Стены в коридоре были стеклянные, как и во всем гигантском сооружении в форме веретена. Осью его как раз и служил коридор. Когда вся эта штуковина поворачивалась, солнечные лучи высвечивали отдаленные перекладины и парящие в невесомости структуры в длинных, выпуклых частях веретена. Вокруг будто вспыхивали крохотные сверхновые звезды. Космос в секторе Л5 был усеян колониями, кораблями, солнечными энергостанциями, мусорными мешками со строек и беспилотными почтовыми катерами.

С каждым днем, проведенным здесь, Аксель все глубже впадал в депрессию. Он не отрицал, что Архипелаг - поразительное место, однако видел, как мало внимания здешние жители обращают на окружающую их среду. Казалось, они отказались от собственных органов чувств и абстрагировались от своих тел в бесконечных просторах внутривида. Кибернетическая реальность была для большинства людей куда более реальной, чем настоящая жизнь, а любая связь между внутренними пространствами и физическим миром была абсолютно случайной.

Аксель все больше и больше восхищался мудростью принятого проектировщиками Вентуса решения внедрить информацию именно в те физические объекты, которые являлись ее носителями. Таким образом, информация не могла стать вещью в себе и жить в сети, отрешившись от физического мира.

Аксель включил встроенные в башмаки реактивные двигатели и полетел по длинному коридору. В вакууме за стеклом недвижно висели гуманоидные фигуры - искусственные интеллекты типа «Гласа пустыни». Вид у них был унылый. Чуть дальше вращались звездолеты, в которых тоже пробуждалось сознание.