Общая психопаталогия - Карл Ясперс

Каково научное значение интерпретации снов? Во-первых, она может выявить универсальные механизмы, решить, есть они или их нет. Если говорить о теории Фрейда, я считаю ее построенной в основном на внесознательном материале и, ввиду невозможности какой бы то ни было верификации, не научной. Многое в ней — в частности, все, что касается психологии ассоциаций, — оставляет впечатление точного попадания в цель; тем не менее бесконечный процесс анализа содержания снов согласно одной и той же условной процедуре вскоре вырождается в довольно утомительное занятие. Во-вторых, считается, что интерпретация снов дает нам возможность проникнуть в глубь данной личности; соответственно, многие верят в то, что на этом пути мы можем лучше узнать историю болезни, нежели на пути накопления данных, сообщаемых в состоянии ясного сознания. Не исключено, что это верно для некоторых редких случаев; но нам все равно нужны дополнительные экспериментальные подтверждения. В-третьих, возникает вопрос: действительно ли благодаря толкованию сновидений мы приходим к лучшему пониманию возможных смыслов, к расширению наших духовных горизонтов! До сих пор наше понимание было самого элементарного, примитивного, тривиального свойства; в лучшем случае оно дополнялось повторным открытием фольклорно-мифологического содержания. Достижения в этом смысле кажутся мне равными нулю. В-четвертых, интерпретируя сны, мы можем постичь их общебиологический смысл. Согласно Фрейду, сновидения — это «хранители сна»: мешающие спать желания заглушаются благодаря исполнению желаний в процессе сновидения. Эту важную идею трудно оспорить; возможно, небольшая часть наших снов и вправду выполняет эту функцию.

Рассматривая проблему в целом, я могу сказать, что в принципах толкования снов есть некий элемент истины. Мои возражения касаются не столько их правильности (хотя они оставляют бесконечный простор для фантазии и бесплодной игры), сколько того преувеличенного значения, которое приписывается проблеме интерпретации сновидений как таковой. Освоив главные принципы и применив их к нескольким случаям, мы исчерпываем возможности для дальнейшего развития. Сон — это замечательное в своем роде явление; но первоначальные восторженные надежды, связанные с изучением сновидений, оказались недолговечны. Для познания психической жизни анализ сновидений почти бесполезен.

(г) Внушение

Когда у человека появляется какое-то желание, чувство, представление, установка, когда он предпринимает го или иное действие, мы обычно «понимаем» содержание происходящего в терминах известных нам качеств этого человека, устойчивых признаков его естества, сложившейся на данный момент ситуации. Если же мы, зная этого человека очень хорошо, тем не менее не можем его понять, мы стремимся выявить в происходящем «недоступный пониманию» компонент того или иного болезненного симптома. Тем не менее в сфере психического происходит множество таких событий, которые не попадают ни в одну из этих двух групп. Мы называем их «феноменами внушения» (Suggestionsphдnomene). Их содержание, конечно же, может быть понято, но не с точки зрения характера данного человека, логических или иных достаточных мотивов, а лишь в терминах особого рода психического воздействия, которое оказывают на человека другие люди, или в терминах того воздействия, которое человек — почти механически, без участия собственных личностных качеств или мотивов, кажущихся нам постижимыми или общепонятными, — оказывает на себя сам. При «реализации» феноменов внушения оппонирующие представления, мотивы или ценности отсутствуют. Суждения, чувства, установки реализуются без вопросов, некритически, без участия личностной воли или осознанно принятого решения. Под покровом гипотезы о существовании «непонятных», не поддающихся анализу механизмов внушения результирующие феномены развертываются в серию связей, которые вполне доступны пониманию — при условии, что содержательный аспект оказываемого на человека психического воздействия корреспондирует с содержательным аспектом тех явлений, которые им (этим воздействием) порождаются.

К явлениям внушения в широком понимании принадлежит невольное подражание (этого нельзя сказать о произвольном подражании, которое в каждом отдельном случае может быть понято в терминах определенных мотивов и целей). Находясь в толпе, отдельный человек утрачивает самоконтроль не потому, что сам испытывает энтузиазм, а потому, что толпа заражает его. Страсти, так сказать, распространяются вширь; именно в таком подражании друг другу кроется источник моды и обычаев. Мы безотчетно, сами того не замечая, имитируем движения, формы речи, образ жизни других людей; в подобных случаях, пока мы не имеем дела с понятным развитием нашей собственной природы, на нас воздействуют силы внушения. Психические переживания какого угодно рода, чувства, воззрения, суждения — все это может вызываться силами внушения. Особенно удивительно непроизвольное, бессознательное подражание некоторым соматическим проявлениям — например, острая боль в том месте, в котором у кого-то из ближних переломана кость, паралич или спазм при виде аналогичных страданий другого человека и т. п. Такой «рефлекс подражания» (Nachahmungsreflex) — одно из фундаментальных свойств человеческой природы.

Особый тип внушения — это внушение мнений и ценностей. Мы высказываем мнения, утверждаем ценности, принимаем установки, безотчетно, неосознанно, непреднамеренно заимствуя их у других. Эти мнения, оценки и установки нам не принадлежат, но мы ощущаем их как свои.

Все разновидности внушения, о которых говорилось до сих пор, могут оказывать свое воздействие непреднамеренно и непроизвольно, то есть без участия внушающего и без того, чтобы внушаемый что-либо заметил. Внушение, однако, может быть и преднамеренным — то есть специально осуществляться одним лицом по отношению к другому; в этом случае само понятие внушения приобретает более ограниченные рамки и оказывается применимо лишь к явлениям внешнего плана (в наиболее концентрированной форме это гипноз). Наконец, в некоторых случаях субъект внушения и сам знает о том, что он является таковым. Я чего-то хочу и жду, или я боюсь, что, несмотря на все свое знание, я не смогу защитить себя, или, скорее, именно мое знание способствует успеху внушения. Но знание этого рода, собственно говоря, уже является плодом самовнушения; это знание верующего, ожидание неизбежного.

Опытным путем показано, что производимые внушением сильные, можно сказать, драматические эффекты неотделимы от человеческой природы. В конце темного коридора подвешена матовая бусинка; испытуемому надлежит пройти по коридору и отметить момент, начиная с которого бусинка попадает в поле его зрения. Две трети испытуемых «видят» бусинку даже после ее снятия. Еще один пример: преподаватель — будто бы для того, чтобы проверить, насколько быстро распространяется по помещению запах жидкости, налитой в плотно закупоренную бутыль, — просит студентов отвернуться и льет на кусочек ваты дистиллированную воду. Одновременно он запускает секундомер. Две трети аудитории — ив первую очередь те, кто сидит на передних скамьях, — подают знак, что они почувствовали запах. Аналогичным образом достигается эффект массового гипноза, равно как и другие эффекты внушения; следует отметить, что во всех подобных случаях выявляется также и не поддающееся внушению меньшинство. Люди, составляющие это меньшинство, выказывают естественную критичность, ничего не воспринимают и не переживают и испытывают одно лишь удивление.

Самовнушение играет особую роль и может быть противопоставлено внушению со стороны. По той или иной (возможно, вполне понятной) причине в человеке пробуждается определенная идея, надежда, догадка, и ее содержание немедленно реализуется в его психической жизни. Он ждет, что вот-вот почувствует определенный запах, и тут же действительно ощущает его. Он что-то предполагает, и его предположение сразу же переходит в твердую убежденность. Он ждет, что его ушибленную руку поразит паралич, и это ожидание сбывается. В подобных случаях действует механизм, приводящий к значимым результатам только под воздействием осознанной и целенаправленной воли. Мы намереваемся проснуться в определенный час — и действительно просыпаемся минута в минуту. Мы хотим избавиться от определенного рода болевых ощущений — и они действительно исчезают. Мы хотим уснуть — и засыпаем.

(д) Гипноз

Большинству людей — при условии, что они выказывают соответствующее желание, верят в авторитет и доверяют ему, — можно прежде всего внушить, что они чувствуют усталость, что они спокойны, что они послушны лицу, являющемуся источником внушения, и должны всецело сосредоточиться на его словах. Их можно ввести в состояние, варьирующее от самой поверхностной формы сна до глубочайшего гипнотического сна, при котором, однако, сохраняется исключительный контакт с источником внушения. Такое состояние обеспечивает наиболее подходящие условия для дальнейшего внушения; успех последнего зависит от степени глубины гипнотического сна. У человека, приведенного в состояние гипноза, можно вызвать различного рода сенсорные ощущения и галлюцинации, можно лишить его кожу чувствительности.