Прямухин: Особенности Национальной Магии - Максим Злобин

— Все живые? — спросила Танюха.

Самая боевая из моих сестёр вместе с ведьмой ждали нас здесь. Вот, собственно, и весь состав нашей самоубийственной миссии — Таня, Света, Романов и я. Ну и ещё, конечно же, Серкан с Синеглазкой, — все остальные бомбожопки остались с Вышегором.

Майор-барону сейчас как раз нечем будет заняться, так вот пускай и отлавливает химер.

— Вроде бы все живые, — ответил Андрюха. — Илья, ты как?

— Пойдёт, — соврал я.

Ребята помогли мне выбраться из пасти. Темнота, вонища и журчание стоков. Полукруглый свод из красного кирпича над головой, узенькие дорожки по бокам от тоннеля и спокойная река мутной жижи по центру. Тщательно рассматривать что именно плавает в этой реке я не стал, но был уверен, что это точно не рыба. Говно там. Точно говорю, говно.

В общем и целом, местные декорации напоминали мне сцену из «Черепашек-Ниндзя», снятую Балабановым.

Ох, как же херово.

— Илья, иди сюда, — поманила ведьма.

Девчонки знали, что мне будет плохо и заботливо подготовили раскладушку. Я упал на неё бочком и постарался изо всех сил представить, что на самом-то деле лежу в шезлонге на берегу моря. Хрен там. Попытка в визуализацию потерпела фиаско, а творить иллюзии я сейчас был попросту не готов.

Пока все остальные копошились и запихивали в пасть крококрота кислородные баллоны, — нам ведь ещё предстояло как-то выбираться из Москвы, — я закрыл глаза и постарался провалиться в сон. Не вышло. Вертолёты были такие, что аж наизнанку выворачивало.

Тогда я перевернулся на спину и начал смотреть на то, как работают другие люди, — может хоть это как-то скрасит мои страдания?

— Да не тягайте же вы, — Романов буквально отбирал у девочек баллоны. — Я сам всё сделаю.

— Ладно.

Танька и ведьма отошли в сторону. Ну а Серкан, — более известный в Империи, как Ольга Георгиевна К о винская, — до сих пор даже не думал помогать. Было видно, что молодой бомбожопок пребывает сейчас в растерянных чувствах. Даже близко не подозреваю, что происходит у него в голове. Наверняка для него сейчас всё вокруг такое новое и интересное.

Вот он осмотрелся по сторонам. Вот пощупал кирпичную стену, — мимика при этом была выкручена на ноль, так что Ольга К о винская выглядела немножечко отсталой, — вот присел, вот снова встал.

Вот Серкан осмотрел свои руки. Вот осмотрел ноги. Вот он с интересом пощупал волосы, затем залез пальцем в нос, вытер сопельку об щёку, провёл рукой по шее, потом ниже, ниже, ещё ниже и тут вдруг резко схватился за…

— Серкан, блядь! — крикнул я.

— Серкан, болат, — улыбнулся бомбожопок и стиснул груди Ковинской. — Бип! Буп!

— Не балуйся!

— Неблялююся, — Ольга-Серкан нахмурился и вытянул руки по швам.

Ох, блядь. Чувствую, намучаюсь я с ним. Может, пока есть время, махнуть их с Синеглазкой местами? Она вроде посмышлёней будет, чем её братик.

А хотя похер.

Сейчас — точно похер. На меня накатила очередная волна манадреналинового бодуна, да такая сильная, что я аж сел на раскладушке, обхватил колени руками и стал раскачиваться на манер наркомана.

— В таком состоянии мы его перевезти не сможем, — сказала ведьма моей сестре. — Придётся подождать.

— Придётся, — кивнула Танька. — Илюх, попробуй уснуть.

Легко сказать.

— Не могу.

— Так ты ляг, — сказала ведьма.

— Да не могу я.

Светлана недовольно цыкнула, подошла к раскладушке, насильно уложила меня, а затем положила руку на лоб. И стоило её ладошке лишь коснуться меня, как в тот же самый момент я ощутил… нихрена нового.

Нет.

Никакой внезапной тайной магией ведьма не обладала. Она просто-напросто начала гладить меня по лицу и нашёптывать, будто ребёнку:

— Ч-ч-ч-ч-ч.

И чёрт его дери! Это сработало! Я вырубился уже через пять минут…

* * *

Ну а проснулся я от того, что мне в грудь тыкали чем-то острым.

— М-м-м? — уточнил я, не открывая глаз.

— Вставай! — закричал властный женский голос.

Я кое-как продрал свои ясные очи и несмотря на неоднозначность ситуации тут же словил эрекцию, — да, давненько я не покидал свой гарем так надолго.

Прямо надо мной нависала абсолютно голая деваха. Молодая, фигуристая, всё как мы любим. И моська красивая, и крупные мускулистые бёдра, и грудь прям вот десертная, — так и хочется лизнуть-куснуть. А ещё очень милый пупочек и знатно проработанные косые мышцы.

Девушка очень напомнила мне одну мою знакомую дриадку, вот только вместо листвы, — я проморгался, — с ног до головы она была покрыта каким-то белым пушком. Шерсть что ли? Это что, версия Брусники специально для фуриёбов?

Хотя… нет.

Кроме пушка никакого сходство с животными я не заметил — ни кошачьих ушек, ни хвоста, ни когтей, ни даже хищного вертикального зрачка.

— Хватит пялиться! — закричала альтернативная Брусника и ткнула в меня копьём. — А-ну вставай, человек!

Пусть грудь девушки и требовала моего пристального внимания, я всё-таки смог отвести от неё взгляд и осмотреться. Вокруг было полным-полно таких же голых и пушистых людей самых разнообразных и неожиданных расцветок.

Много их тут собралось, в коллекторе. Я бы даже сказал дохера.

Не меньше дюжины окружили моих ребят и так же тыкали в них копьями, а ещё порядка двадцати удерживали связанного крококрота. Химерку окрутили толстым кабелем так, что она и двинуться не могла, ну а особо тщательно замотали рот.

Так же я заметил парочку мохнатых людей, которые стояли особняком. Один из них был большим и пузатым, с приятным голубоватым мехом, ну а второй — высокий тощий жердь. Шерсть у тощего была тёмная, практически чёрная. На перманентно недовольном ебальничке красовалась козлиная бородка, а в руках он держал посох из куска ржавой водопроводной трубы, благодаря которому становился похож на… злого визиря из сказки.

Так, блядь.

— Всё нормально! — крикнул я. — Всё в порядке, ребят, я Избранный!

— Что⁉ — удивилась пушистая Брусника. — Да как ты смеешь⁉ — и уткнула острие копья мне прямо в горло.

— Тише-тише-тише. Как тебя зовут, моя хорошая?

— Какое это имеет значение⁉

— Большое, поверь мне. Как тебя зовут?

— Пенициллина.

Пенициллина. Ну… Ясно-понятно.

— А вы, стало быть, племя плеснелюдов? — спросил я.

— Откуда ты знаешь⁉ — девушка широко распахнула глаза, а затем повернулась к пузатому и голубому. — Отец! Иди сюда! Человек знает, кто мы!

— Ну конечно же знаю, — я аккуратно отвёл от себя копьё и поднялся с раскладушки. — А ещё я знаю о Пророчестве. Я же Избранный, бля буду.

— Отец, этот человек говорит, что он Избранный!

— Избранный? — мерзко прогнусавил чёрный плеснелюд. — Детские сказки! Пенициллина, как долго ты будешь верить в этот бред⁉ Никакого Избранного нет и не будет! Зачем ты вообще разговариваешь с ним⁉

Вот ведь падла. С этим ублюдком я ошибок повторять не стану. Сейчас быстренько докажу свою избранность и сразу же в расход суку; пускай поплавает в ссачках лицом вниз.

— Во-первых, приятно познакомиться, — сказал я. — Меня зовут Илья Ильич Прямухин. А как я могу обращаться к вам, уважаемый Вождь?

Вождь удивлённо вскинул брови. Видать, не ожидал такой проницательности.

— Меня зовут Плеснеслав.

— А этого уродца?

— Эй!

— А это Мицелий.

— Мицелий, значит. Ну слушай, Мицелий, когда-то давным-давно ваш провидец предсказал о пришествии Избранного, который помирит плеснелюдов с людьми. Избранный будет уметь общаться с химерами, а также ими управлять. Всё это я уже умею.

— Ты лжёшь!

— Иди ты в жопу, дурак неотёсанный. Вождь, — я обратился к Плеснеславу, — вот только давайте обойдёмся без ритуалов. Уверен, что где-нибудь в канализации у вас есть связанная злобная тварь, которую вы держите спецом для проверки Избранных, вот только я никуда не пойду; у меня и своя злобная тварь есть. Вот она, — я кивнул на крококрота. — И да, кстати, а где ваша вторая дочь?

— Вторая дочь? — не понял Плеснеслав.

Агам. Всё-таки, кое-какие расхождения с каноном имеются. Ну ладно.

— Пенициллина, лапушка, ну-ка обернись человеком, — попросил я.

— Что⁉ Ты и об этом знаешь⁉

— Знаю-знаю. Обернись, говорю.

А что? А очень даже! Вот и новые кадры для гарема подоспели, и даже объявление давать