Энциклопедический словарь (Т-Ф) - Ф. Брокгауз

Литература (те или иные взгляды на У. так тесно связаны с общим движением метафизики, что указание на литературу делается здесь лишь для подтверждения подлинными произведениями философов вышеизложенных мыслей, а не в видах перечисления источников, с помощью которых может быть достигнуто полное и всестороннее изучение предмета): Платон, «Федр», «Менон», Федон", «Политика» (VI, VII); Плотин, преимущественно «Еннеады» V и VI; Декарт, «Meditationes de prima philosophia. Principia philosophiae» (I); Спиноза «Ethica» (преимущ. части I и II); Лейбниц, «Nonveaux essais sur l'entendement humain» (преимущ. кн. I, IV, гл. I – IV, IX – XI); Кант, «Kritik d. reinen Vernunft» (преимущественно введение, Трансцендент. аналитика, кн. I, отд. I и 27; кн. II, отд. III, Трансценд. диалектика); Фриз, «Neue Kritik d. Vernunft» (I, 21); Фихте, «Grundlage d. Wissenschaftslehre»; Шеллинг, «Vom Ich als Princip der Philosophie»; «Philos. Briefe uber Dogmatismus u. Kriticismus»; Гегель, «Wissenschaft der Logik» (гл. обр. ч. II, отд. III, «Die Idee»); Гербарт, «Lehrbuch zur Einleitung in d. Philosophie»; «Allgemeine Metaphysik»(ч. II, отд. I, Methodologie); Гартманн, «Philosophie d. Unbewussten» (отд. В., гл. IX); Дж. Ст. Милль, «An examination of sir W. Hamiltons Philosophy» (преимущ. гл. II, III, IV, VI); Герберт Спенсер, «First Principles» (ч. I); «The principles of Psychology» (ч. VII); В. С. Соловьев, «Критика отвлеченных начал» (стр. 345 и сл.); Н. Г. Дебольский, «Философия будущего» (гл. IV); «Философия феноменального формализма. I. Метафизика» (вып. II, I т.).

Н. Дебольский.

Умысел

Умысел (юрид.) – необходимое для вменения отношение познавательной способности и воли человека с совершенному им деянию. Элементы У.: сознание совершаемого, предвидение его последствий и сознание противозаконности данного действия или бездействия. Деяния, совершенные при наличности этих условий, называются умышленными, в отличие от случайных и неосторожных. Третий элемент, при всей его теоретической важности, положительным правом в число признаков У. не включается, ибо сознание противозаконности считается присущим всякому вменяемому лицу на основании принципа: error jurir semper nocet. В русском законодательстве это начало выражено в ст. 62 основных законов: «никто не может отговариваться неведением закона». У. предполагает сознательное отношение к фактическим условиям, образующим состав деяния, и к юридической его обстановке; вместе с тем предполагается преступное направление воли. Новейшие кодексы, в большинстве, общего понятия У. не определяют, предоставляя установление его доктрине и практике. Исключение составляет кодекс итальянский. Вводит определение У. и русский, проект уголовного уложения вследствие «бедности нашей юридической литературы и. следовательно, отсутствия руководящих начал для практики» (объясн. зап.. т. I, стр. 394). Преступное деяние, по проекту, почитается, умышленным, если виновный «желал его учинения, или сознательно допускал наступление обусловливающего преступность сего деяния последствия». Сознание совершаемого в число признаков У. первого рода не включено, но «само собою разумеется, что при разрешении в каждом отдельном случае вопроса об умышленности этого рода, суд должен прежде всего установить наличность сознания, а затем уже определить направление воли действовавшего» (там же, стр. 395). Старая доктрина уголовного права, преимущественно немецкая, создала крайне сложную и запутанную систему деления У. на виды. Система эта была усвоена партикулярными германскими кодексами и следы ее сохранились до сих пор, напр. в нашем уложении о наказаниях. У. делится, во-первых, на прямой (dolus directus) и непрямой (dolus indirectus). Под непрямым У. до Фейербаха разумелся У. предполагаемый, подтверждаемый обстоятельствами деда (силою удара, употребленным оружием и т. п.). Ныне под ним разумеется так называемое преступное безразличие (dolus eventualis), когда виновный предвидел, что его действие может привести к преступному результату и сознательно допускал его наступление. По степени определенности цели различают dolus determinatus, когда У. направляется на результат точно определенный, и dolus indeterminatus, когда результат в представлении действующего лица индивидуально определен не был. Разновидность определенного У. составляет dolus alternativus, когда виновный имеет в виду одно из нескольких возможных последствий его действия, напр. или смерть, или увечье. Третье деление У. основывается на степени обдуманности и хладнокровия, проявленных виновным или в момент сформирования У., или в момент действия. Во втором случае различают исполнение преступного действия в спокойном состоянии духа и исполнение аффектированное (mit oder ohne Ueberlegung). В первом различают три оттенка: а) У. аффектированный (impetus), когда он сформировался в состоянии аффекта, хотя и не достигшего такой силы. которая уничтожает вменяемость; б) У. внезапный, но хладнокровный, когда преступная воля сложилась в спокойном состоянии духа, но задуманное было приведено в исполнение немедленно (dolus repentinus); в) У. обдуманный или предумышление (dolus praemeditatus), когда виновный заранее обдумал все существенные моменты совершенного деяния. Действующее уложение о наказ. (ст. 3) говорит, что преступления и проступки суть умышленные или неумышленные. В умышленных ст. 4 различает «две степени: первая, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, а заранее обдуманного намерения или У.; вторая, когда оное учинено, хотя и с намерением, но по внезапному побуждению без предумышления». В особенной части (ст. 1454, 1455 и др.) установлено, однако, различие трех видов У.: предумышления или заранее обдуманного намерения, простого У. и У. в запальчивости и раздражении. Обдуманность, по действующему праву, относится к составлению У., а не к действию; поэтому выполнение деяния в аффекте, происходящем от опьянения или возникшем в силу оказанного жертвою сопротивления, не устраняет возможности признать деяние учиненным предумышленно, и, наоборот, полное хладнокровие, расчет в момент действия, не предполагает еще обдуманности У., так как оно возможно и при У., возникшем внезапно (Таганцев, «Лекции», II, стр. 678). Согласно 105 ст. улож., за деяние, учиненное с обдуманным заранее намерением, определяется всегда высшая мера наказания, за то преступление положенного, если в законе не определено для случаев этого рода особой ответственности. Предумышление, как отягченная форма виновности, должно быть точно доказано; в противном случае деяние должно быть признаваемо непредумышленным. Отличие прямого умысла от непрямого выражено уложением в ст. 108 и 109 (и кроме того в ряде статей особенной части): «если по обстоятельствам, сопровождавшим его деяние, подсудимый мог и должен был предвидеть, что последствием оного должны быть не одно, а несколько преступлений разной важности, то, хотя бы он и не имел положительного намерения совершить именно важнейшее из сих преступлений, мера его наказания определяется всегда по сему важнейшему из преступлений, долженствовавших быть последствием его деяния; если подсудимый, при содеянии какого-либо преступления, тем самым, хотя и без прямого на сие У., учинил еще другое, более тяжкое, то мера его наказания определяется по правилам о совокупности преступлений». Кроме того, особенная обдуманность в действиях преступника отнесена ст. 129-ою к обстоятельствам, увеличивающим вину. Обнаружение У. есть первая ступень осуществления преступной воли во вне. Ст. 7 уложения под обнаружением У. разумеет «изъявление на словах, или письменно, или же иным каким-либо действием, намерения учинить преступление», а равно «угрозы, похвальбы и предложения сделать какое-либо зло». Как в науке уголовного права, так и в современных кодексах наказуемость обнаружения У. безусловно отвергается; но по уложению о наказаниях оно иногда наказуемо и при некоторых государственных преступлениях обложено даже смертной казнью (напр. ст. 242). См. Gessler, «Ueber Begriff and Arten des Dolus»; Krug, «Dolus und Culpa»; Frank, «Vorstellung und Wille in der modernen Doluslehre»; Lucas, «Die subjective Verschuldung im heutigen deutschen Strafrechte».

K.-К.

Ундины

Ундины (от лат. unda – волна) – мифические существа, созданные фантазией средневековых алхимиков и кабалистов, заимствовавших основные их черты частью из народных германских представлений о нимфах и русалках, частью из греческих мифов о наядах, сиренах и тритонах. В сочинениях этих ученых У. играли роль стихийных духов, живших в воде и управлявших водной стихией во всех ее проявлениях, подобно тому как саламандры были духами огня, гномы управляли подземным миром, а эльфы – воздухом. Существа, соответствовавшие в народных поверьях У., если были женского рода, отличались красивою внешностью, обладали роскошными волосами (иногда зеленоватого цвета), которые они расчесывали, выходя на берег или покачиваясь на морских волнах. Иногда народная фантазия приписывала им рыбий хвост, которым оканчивалось туловище вместо ног. Очаровывая своею красотой и пением путников, У. увлекали их в подводную глубь, где дарили своею любовью и где года и века проходили как мгновенья. По скандинавским воззрениям человек, попавший однажды к У., уже не возвращался назад на землю, истощенный их ласками. Иногда У. вступали в брак с людьми на земле, так как получали при этом бессмертную человеческую душу, особенно если у них рождались дети. Эта последняя черта лежит в основе средневековых романов о Мелюзине, о рыцарях Темрингере и Штауффенбергере. Новейшие писатели, особенно поэты романтической школы, охотно пользовались легендами об У. Наиболее известны повесть де Ламотт-Фук «Ундина» (1813), переведенная на русский язык, стихами, В. А. Жуковским (1836), стихотворение Гейне: «Ich weiss nicht, was soll es bedeuten...», сказка Андерсена «Русалочка», поэма Т. Готье «L'ondine et le рecheur». На сюжет повести Фуке написаны оперы Гофманом (романтическим писателем) и Лортцингом; писали оперы на этот сюжет также и русские композиторы – Львов и Чайковский (последний уничтожил свое произведение).