Земные радости - Филиппа Грегори

Джей тоже встал, но плечи его сутулились.

— Я не забуду о своем долге.

— И им нужна мать, — отважился Традескант.

Вздернув голову, Джей категорично заявил:

— Я больше никогда не женюсь.

— Не по любви, — мягко промолвил Традескант. — Никто не просит тебя об этом. Но я и пара горничных не сможем воспитать детей. Малыш Джон только начинает ходить, ему нужна мать, которая вырастит его, обучит манерам, поиграет с ним. А тебе нужна жена. Ты молод, Джей. Впереди у тебя долгая жизнь. На эти годы тебе нужен будет друг и компаньон.

Джей отвернулся и оперся рукой о ствол яблони, словно для дополнительной поддержки.

— Если бы ты знал, как мне больно даже подумать о другой женщине, ты бы так не говорил. Твои слова жестоки. Никогда другая женщина не займет места Джейн. Никогда.

Традескант протянул к сыну руку, но сразу опустил ее.

— Я больше не подниму эту тему, — пообещал он. — Я тоже тоскую по ней. Вряд ли найдется другая женщина, которая могла бы занять ее место. Джейн была редкой женщиной. Другой такой нет.

Из его уст это была самая высокая оценка.

Они не могли найти денег на оплату проезда. «Ковчег» был тонущим кораблем. Тогда у Джея зародилась мысль: пусть сама королева отправит его в путешествие. Однажды он подвязывал вьющиеся растения, она прогуливалась и остановилась рядом с ним. Тут-то он и упомянул о Виргинии.

— Ты собираешься оставить мой сад? Покинуть службу у нас? — уточнила королева.

Джей упал на колено.

— Ни в коем случае, — заверил он. — Но вспомните о тех богатствах, которые привезли Рэли и Дрейк[43] королеве Елизавете. Представьте, я мог бы привезти вам настоящие сокровища!

Ее тщеславие, которое всегда было на поверхности, сразу же возбудилось.

— Вот-вот! Ты будешь моим странствующим рыцарем! — обрадовалась она. — Садовник Традескант в поисках приключений ради своей королевы!

— Да, — кивнул Джей.

Он ненавидел себя за это притворство, хотя понимал, что его маскарад одерживает победу.

— Где-то там должно быть золото и серебро, — продолжала королева. — Испанцы много чего оттуда привозили, как известно. Если бы ты доставил нам драгоценные камни, это бы помогло его величеству. Меня всегда поражало, как дорого обходится покупка нескольких картин и содержание двора.

— Совершенно верно, ваше величество, — подтвердил Джей, обращаясь к земле под своим коленом.

— И ты привезешь мне жемчуг! — воскликнула она. — Обещаешь? Или изумруды.

— Я сделаю все, что смогу, — осторожно сказал он. — Но уж точно я найду редкие и красивые деревья и цветы.

— Я попрошу короля дать тебе жалованную грамоту, — распорядилась королева. — Он сразу ее подпишет.

Манера управления двором при Стюартах была настолько хаотичной, что по всей стране могли идти бунты и выступления против сбора корабельного налога, гордых людей обвиняли в государственной измене и бросали в тюрьмы вместе с преступниками и попрошайками, а король ничего не знал об этом. Но королеве настолько понравилась перспектива путешествия молодого садовника Традесканта в Виргинию, что она сообщила об этой идее королю, и новость стала главной темой дня.

— Ты должен привезти какие-нибудь интересные р-растения, — наставлял король Джея. — Цветы, деревья, раковины. Я слышал, у них там есть драгоценные р-раковины. Я дам тебе письмо о полномочиях. Все, что сочтешь достойным меня или к-королевства, бери бесплатно и вези сюда. Ты получишь грамоту на полное право действовать подобным образом. Мои верноподданные в новом мире помогут тебе.

Джею было известно, что подавляющее большинство верноподданных короля сбежали в Америку, полные решимости никогда больше не жить под прямым управлением такого правителя, и платили Англии налоги с величайшей неохотой.

— Также ты должен добыть р-разные редкости, — продолжал король. — Посмотри, может, привезешь индейские зерновые и попробуешь вырастить их здесь.

— Конечно, ваше величество.

Король сделал жест, и один из его йоменов выступил вперед.

— Г-грамота на взимание в Виргинии, — велел король, еле шевеля губами.

Йомен был новичком на этой службе и еще не успел узнать, что король ненавидит отдавать приказания. Половина работы слуг заключалась в том, чтобы догадываться, чего хочет господин.

— Выпиши ее. На имя господина Т-традесканта.

Джей поклонился.

— Премного благодарен вашему величеству.

Карл протянул руку для поцелуя.

— Еще бы, — ответил он.

ДЕКАБРЬ 1637 ГОДА

Джей отправлялся на корабле «Храброе сердце» из Гринвича, и Джон пришел проводить его. Напоследок они вместе выпили в таверне «Три вороны». Багаж Джея уже был погружен на корабль, покачивающийся на волнах у причала прямо под окнами.

— Проследи за водой, на пути домой ее должно быть достаточно для поливки растений, земля должна быть влажной, — напомнил Джон. — В море, да еще в шторм, даже дождь соленый.

Сын улыбнулся отцу.

— Мне столько раз приходилось разгружать умирающие растения, и я прекрасно знаю, как за ними ухаживать.

— Если будет такая возможность, вези семена. Они переносят дорогу куда легче, чем молоденькие растения. Семена и корни лучше всего. Разложи их по ящичкам и держи в сухости и в темноте.

Джей кивнул, взглядом ясно давая понять, что отец уже ничему не может его научить.

— Я просто хочу, чтобы все прошло успешно, — оправдывался Джон. — Там наверняка будет что собрать.

Через маленькое окошко Джей посмотрел на корабль у причала.

— Мне кажется, все детство я только и делал, что провожал тебя в путь. Странно, что теперь настала моя очередь.

— Все правильно, теперь твоя очередь, — великодушно согласился Джон. — Я даже не завидую. У меня и спина болит, и колени не гнутся. Мои путешествия окончены. Боюсь, зима будет для меня тяжелой. Холод, печаль, болезни да и волнения — все вместе. Буду хромать потихоньку от камина в сад и обратно, пока ты не вернешься.

— Пиши мне о детях, — попросил Джей. — Об их здоровье.

— Чумы в этом году меньше, — отметил Традескант. — В прошлом году она унесла много жизней, теперь пойдет на спад. Я буду держать детей подальше от города.

— Они все еще горюют по матери.

— Постепенно они привыкнут, — успокоил Джон. — Фрэнсис уже присматривает за маленьким, а он иногда забывается и называет ее мамой.

— Знаю, — кивнул Джей. — Я должен радоваться, что он уже не плачет по ней, но для меня это невыносимо.

Джон осушил кружку и поставил на стол.