Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями) - Род Серлинг

— Господи, злесь кто-нибудь в состоянии думать! Когда вы только поумнеете! Что может сделать пистолет против…

Трясущийся от страха Чарли Франсуорт отнял у него пистолет.

— Хватит разговоров, Стив, — заявил он. — Ты нас до могилы доведешь! Ты собираешься позволить всякой пакости преспокойно разгуливать среди нас? Некоторые думают по-другому.

Он вскинул пистолет и нажал на курок. В ночную тишину вторгся оглушительный гром выстрела, подхваченный ночным эхом и его отголосками. В сотне ярдов от них неясная фигура опала, словно белье, сорванное ветром с веревки. Ото всех домов к ней побежали люди.

Стив добежал первым. Он опустился на колени перед убитым, перевернул его и заглянул в лицо. Потом поднял голову и обвел взглядом полукруг смотрящих на него глаз.

— Олл раит, друзья, — сказал он негромко. — Это случилось. Вот вам и первая жертва… Пит ван Хорн!

— Боже! — хрипло выдавил Дон Мартин. — Он же ходил на соседнюю улицу посмотреть, как там с электричеством.

Голос миссис Шарп был гласом оскорбленного правосудия.

— Ты убил его, Чарли! Ты застрелил его!

В свете керосиновой лампы, которую он держал, лицо Чарли Франсуорта напоминало дрожащий и трясущийся кусок теста.

— Я не знал, кто это был, — заговорил он торопливо. — Само собой, я не знал, кто это был. — Слезы текли по его щекам. — Он вышел из темноты… как я мог предположить, кто это такой? — Он обвел людей затравленным взглядом и схватил Стива за руку.

Стив умел объяснять. — Стив! — взвизгнул он, — ты ведь знаешь, почему я выстрелил. Откуда мне было знать, чудовище это или кто-то еще?

Стив поглядел на него и не сказал ничего. Чарли рванулся к Дону.

— Мы все боялись одного и того же, — забормотал он. — Одного и того же. Я просто пытался защитить свой дом, вот и все. Слушайте, вы, это все, что я пытался сделать! — Он изо всех сил старался не смотреть на Пита ван Хорна, который не сводил с него мертвых глаз, и на его развороченную грудь. — Откуда мне было знать, что это кто-то знакомый. Богом клянусь, я не знал…

В доме Чарли Франсуорта вспыхнули лампы, залив ярким светом стоящую на улице толпу. Все как-то сразу почувствовали себя голыми. Люди с глупым видом глядели друг на друга, щурились от света да шевелили губами, словно рыбы.

— Чарли, — провозгласила миссис Шарп голосом судьи, выносящего приговор. — Как это случилось, что только у тебя горит свет?

Нэд Розен согласно кивнул.

— И я хотел бы это знать, — сказал он. Что-то внутри пыталось его остановить, но злость заглушила этот внутренний голос. — Как это вышло, Чарли? Ты вроде бы захвачен врасплох? Тебе нечего сказать? Ты только шлепаешь своими большими жирными губами? Что ж, мы слушаем, Чарли. Мы хотим услышать, почему у тебя горит свет!

И снова хор голосов, которые повторяли этот же вопрос, придавали ему законность, поддерживали.

— В самом деле, Чарли? — спрашивали его голоса. — Как случилось, что только у тебя есть свет? — Вопросы вылетали из темноты и наотмашь хлестали по жирным мокрым щекам.

— Ты так поспешно выстрелил, — снова заговорил Нэд Розен. — И ты так хорошо объяснил, кого нам следует бояться. Так может, тебе надо было убить его, Чарли? Может, Пит ван Хорн, упокой, Господи, его душу, хотел нам что-нибудь сказать? Может, он обнаружил что-нибудь и вернулся, чтобы рассказать, кого нам следует остерегаться?

Глаза Чарли сделались маленькими дырочками, источающими страх. Он попятился и уперся спиной в кусты перед домом.

— Не надо, — взмолился он. — Пожалуйста, не надо! — Его пухлые руки пытались говорить за него. Они взлетали вверх в мольбе и в отчаянии падали вниз. Ладони с растопыренными пальцами просили о прощении, о понимании. Пожалуйста, пожалуйста… Клянусь вам, это не я! Правда, не я.

Камень рассек ему щеку. Он взвизгнул и закрыл лицо руками.

Люди стали надвигаться.

— Нет! — заверещал он. — Нет!

Он рванулся через кусты, словно гиппопотам, раздирая одежду, лицо и руки. Жена его бросилась к нему, но кто-то подставил ей подножку, и она упала лицом на тротуар. Еще один камень просвистел в воздухе и ударил бегущего к дому Чарли в затылок. Другой камень разбил фонарь над крыльцом, и стеклянные осколки обрушились Чарли на голову.

— Не я! — закричал он надвигающейся толпе. — Это не я, но я знаю кто, — неожиданно для себя сказал он. И только произнеся это, понял, что сказал единственно правильную в его положении вещь.

Люди остановились, неподвижные, словно статуи, и из темноты раздался голос:

— Олл раит, Чарли, Кто это?

Нелепый толстый человек стоял на крыльце и улыбался сквозь текущие по лицу слезы л кровь.

— Что ж, я скажу вам, — объявил он. — Сейчас я вам скажу это, потому что я знаю, кто это. Я действительно знаю, кто это. Это…

— Не тяни, Чарли, — скомандовал голос из толпы. — Укажи нам чудовище.

Дон Мартин протолкался вперед.

— Олл раит, Чарли. Мы слушаем!

Чарли изо всех сил старался что-нибудь придумать. Чье бы имя назвать? Он был словно в дурном сне. Страх бился в голове и мешал думать.

— Это мальчишка! — выкрикнул он. — Вот это кто. Это мальчишка!

Салли Бишоп вскрикнула и обхватила руками Томми, зарывшегося лицом ей в платье.

— Это безумие, — негодующе бросила она повернувшимся к ней людям. Это безумие. Он же ребенок.

— Но он знал, — возразила миссис Шарп. — Он был единственным, кто знал. Это он все рассказал нам. Откуда он узнал? Как он мог узнать?

Голоса поддержали ее.

— Откуда он знал?

— Кто сказал ему?

— Пусть мальчишка ответит!

Словно лихорадка охватила людей. Какой-то сжигающий тело и душу вирус, перекашивающий лица, заставляющий говорить неожиданные слова, укрепляющий внутренний страх.

Томми вырвался из рук матери и бросился прочь. Кто-то из мужчин метнулся ему наперерез, словно футболист, делающий подкат, но промахнулся. Другой, широко размахнувшись, бросил во тьму камень. Люди кинулись за Томми. В ночи раздавались мужские голоса, женские вскрики. Послышался протестующий голос одного из друзей Томми: единственный разумный голос среди охватившего людей безумия, но люди продолжали бежать по дороге, по тротуарам, по обочинам, слепо выглядывая двенадцатилетнего мальчугана.

А потом в одном из домов зажегся свет: в двухэтажном сером украшенном лепниной доме, принадлежащем Бобу Уиверу. Кто-то крикнул: — Это не мальчишка. Это Боб Уивер!

На крыльце дома миссис Шарп зажегся фонарь, и Салли Бишоп закричала: Это не Боб Уивер! Это миссис Шарп!

— Говорю вам, что это мальчишка! — взвизгнул Чарли.

Огни зажигались и гасли по всей улице. Сама собой заработала чья-то газонокосилка, бешено промчалась по газону, оставляя за собой неровную дорожку выстриженной травы, и врезалась в стену дома.