Иудейские древности - Иосиф Флавий

Таково было объяснение Даниила, а немного времени спустя сам Валтасар и его город пали во время похода на него персидского царя Кира. Именно при Валтасаре, процарствовавшем семнадцать лет, совершилось взятие Вавилона. Таким образом, как мы рассказали, и прекратился род потомков царя Навуходоносора. Вместе с Киром участвовал при сокрушении вавилонского владычества также его родственник Дарий, которому шел уже шестьдесят второй год, когда был взят Вавилон; он был сыном Астиага и известен у греков под другим именем[935]. Этот-то увел и пророка Даниила с собой в Мидию и держал его при себе, воздавая ему всевозможные почести. Дело в том, что Даниил стал одним из тех трех главных сатрапов[936], которых Дарий назначил над своими шестьюдесятью тремя наместничествами, учрежденными им.

5. Итак, пока Даниил занимал столь почетную должность и пользовался особенным расположением Дария, да и всем народом признавался за единственного человека, носившего в себе дух Божий, он тем не менее успел возбудить и зависть против себя; ведь всегда люди относятся друг к другу недоброжелательно, если видят, что кто-либо из их среды снискал себе в глазах правителей большее, чем они сами, благоволение. Но сколько они ни старались найти случай, по которому они могли бы наклеветать на любимца Дария, он не подавал им никакого к тому повода. Будучи выше денег и относясь враждебно к какому бы то ни было подкупу, да и считая крайне постыдным брать какое бы то ни было вознаграждение, даже и законное, Даниил не давал своим ревностным недоброжелателям ни малейшей возможности подкопаться под него. И вот, когда последние не смогли найти решительно никакого повода обвинить его пред царем, дабы такою гнусною клеветою лишить его расположения Дария, они выискали другой способ избавиться от него. Видя, что Даниил трижды в день молится Предвечному, они решили употребить это обстоятельство, чтобы загубить его, и потому, придя к Дарию, заявили ему, что его сатрапы и военачальники решили в течение тридцатидневного срока дать покой народу, чтобы никто не мог в продолжение этого времени обращаться с просьбами ни к нему, Дарию, ни к богам и чтобы всякий, кто вздумал бы нарушить это постановление, был брошен в яму и там погиб.

6. Царь, не поняв их злого умысла и не подозревая, что все это направлено против Даниила, выразил свое согласие на их решение и, обещав им утвердить это постановление, выработал форму, в которой можно было бы объявить народу о решении сатрапов. И вот в то время как решительно все опасались преступить изданное постановление, Даниилу не приходила в голову даже и мысль о том, чтобы последовать общему примеру, но он по-прежнему, по своей привычке, на глазах у всех молился Предвечному. Тогда сатрапы, видя, что их уловка, предпринятая ими против Даниила, вполне удалась, немедленно явились к царю и обвинили Даниила как единственного, который преступает предписания (в то время как никто другой не дерзает молиться богам) и делает-де все это вовсе не из благочестия, но потому, что он чувствует себя безопасным и совершенно независимым в глазах своих завистников. Но так как они предполагали, что Дарий, вследствие своего чрезмерного расположения к Даниилу, охотно простит ему даже нарушение его собственных постановлений, а именно этого-то они желали избегнуть и в этом-то пункте и добирались до Даниила, то они не стали и говорить о помиловании, но потребовали, чтобы, сообразно закону, Даниил был брошен в яму со львами. Тогда Дарий, надеясь на то, что Даниила поддержит Предвечный и что он не потерпит вреда от диких зверей, стал уговаривать [своего любимца] храбро встретить опасность. Когда Даниил был спущен в яму, то царь, собственноручно запечатав камень, лежавший над отверстием ямы, удалился к себе, но, крайне беспокоясь за Даниила, не ел в тот день уже более ничего и провел всю ночь без сна. С наступлением дня он поднялся с ложа и отправился к яме. Найдя печать, которую он оставил на камне, целою, он открыл отверстие и громко позвал Даниила по имени, желая узнать, не спасся ли он. Когда последний отвечал царю, что с ним не произошло никакого несчастья, Дарий велел извлечь его из ямы с дикими зверьми. И хотя недоброжелатели Даниила увидели его целым и невредимым, они решили, что он спасся не благодаря Предвечному и Его попечению о нем, но потому, что львы, заранее насытившись пищею, не были голодны и потому не тронули Даниила. Все это они стали высказывать царю. Последний же, разгневавшись на их испорченность, приказал бросить львам сперва множество мяса, а затем, когда львы насытились, также и врагов Даниила спустить в яму, чтобы узнать, действительно ли львы не тронули его вследствие своего пресыщения. И вот тут-то, когда сатрапы были брошены на съедение львам, Дарий мог воочию убедиться, что именно Всевышний спас Даниила: львы не пощадили ни одного из сатрапов, но разорвали их всех, как будто были еще голодны и нуждались в пище. Я же полагаю, что они рассвирепели не от голода, так как они незадолго перед тем вдоволь поели мяса, но от людской испорченности, которую, по определению Предвечного, поняли в наказание людям, даже неразумные животные.

7. Когда таким образом погибли злоумышленники Даниила, то царь Дарий разослал по всей стране приглашение воздать славу тому Богу, которому поклоняется Даниил; при этом царь признавал этого Бога единственно истинным и всемогущим. Даниила он осыпал неописуемыми почестями, сделав его самым близким к себе человеком. Пользуясь таким почетом и столь блестящим положением за общераспространенную славу о своей близости к Предвечному, Даниил соорудил в мидийской столице Экбатанах дворец; здание дивное и необычайно искусное, которое сохранилось в целости по сей день, производит на зрителей ошеломляющее впечатление и кажется каждому отстроенным как раз в самый тот день, когда его видишь, настолько жива и поразительна его красота, не поддающаяся столь продолжительному периоду времени. Ведь обыкновенно людские сооружения испытывают ту же самую судьбу, что и люди, причем они с годами теряют свою прочность, портятся и лишаются своей блестящей внешности. В этом дворце по сей день хоронят мидийских, персидских и парфянских царей, и заведование этим зданием поручено иудейскому священнику; так это осталось до нашего времени. Впрочем, в жизни этого человека (Даниила) можно отметить еще целый ряд удивительных и необычайных случаев, о которых я расскажу. Все, что бы с ним ни случалось, было необыкновенно, как и подобает одному из величайших пророков, и таким образом он не только при жизни своей удостоился всякого почета от царей и народа, но снискал себе и после смерти вечную славу. Оставленные им после себя сочинения еще и по сей день читаются у нас, и мы приходим на основании их к твердой уверенности, что Даниил был близок к Предвечному. Дело в том, что он не только постоянно предсказывал, подобно всем прочим пророкам, будущее, но в точности определял время исполнения своих предсказаний; но в то время как другие пророки предсказывали [всегда] худшее и вследствие этого навлекали на себя неудовольствие правителей и народа, Даниил был для них предвещателем добра, так что хорошие предсказания его привлекали к нему всеобщие симпатии; а так как в конце концов предвещания его всегда сбывались, то он вместе с тем снискал себе в глазах простонародья и славу божественности. Он оставил нам записи, по которым мы можем в точности и в вполне определенной форме ознакомиться с его предвещаниями.

Так, например: он рассказывает, как однажды в бытность свою в персидской столице Сузах[937] он вышел со своими товарищами на равнину и как вдруг затряслась и заколебалась почва у них под ногами, как он остался один в поле, потому что друзья его бежали, и как он в ужасе упал на землю с распростертыми руками. Вдруг кто-то прикоснулся к нему и тотчас велел встать и узреть то, что должно было спустя много поколений постигнуть его сограждан. И вот, когда он поднялся с земли, то увидел огромного овна с массою рогов, и один из этих рогов был гораздо выше других. Затем ему было повелено взглянуть на запад, и там он увидел козла, несшегося оттуда на овна, ударившего его дважды рогами, низвергшего его на землю и начавшего топтать его ногами. Затем он увидел, как изо лба козла вырос огромнейший рог, который раскололся на части и образовал четыре других рога, направленных к четырем странам света.

Из этих рогов, писал далее Даниил, выделился новый, поменьше, который, как сказал пророку Всевышний, показавший ему все это видение, должен был вырасти, пойти войною на его народ, силою взять его город, разрушить храм и остановить принесение жертв в течение тысячи двухсот девяноста шести дней. Это, по словам Даниила, узрел он на равнине близ Суз, а Господь Бог дал ему следующее объяснение указанного видения: овен изображает собою царства персидское и мидийское, рога – будущих царей, крайний рог означает последнего царя, который среди всех прочих отличится богатством и славою. Козел показывает, что из греков выйдет некий правитель, который дважды сразится с персами, победит их и захватит в свои руки всю власть. Под большим рогом на лбу козла следует понимать этого первого царя, а распадение рога на четыре новых, направленных к четырем странам света, знаменует собой деление царства между четырьмя преемниками после смерти первого царя, причем эти преемники будут властвовать над всею землею в течение многих лет, не будучи притом ни сыновьями, ни родственниками своего предшественника.