Птицы (СИ) - Торин Владимир

— И что еще за не-птицы? — добавил мистер Риввин и помрачнел. — Ну вот, вероятно, Тристан послал кого-то за мной! Он хочет испортить мне все веселье! Я так и знал!

— Это не Тристан, — поспешила утешить его Арабелла. Очевидно, мистер Риввин не знал, что произошло с господином Борганом, и она не была уверена, стоит ли ему это сообщать. Неизвестно еще, как он отреагирует: вспылит или, наоборот, обрадуется, ведь он был так подавлен, когда рассказывал о своем вынужденном заточении на чердаке.

Финч тоже считал, что мистеру Риввину не стоит говорить о пленении… родича?.. вожака?.. соседа?.. Он так и не понял, кем приходится Тристан Моротт Борган всем не-птицам, что жили на восьмом этаже дома № 17.

Финч спросил:

— А вы не видели здесь, случайно, гостя в белом костюме и в белой треуголке с перьями? У него еще должна быть белая трость.

Мистер Риввин задумался.

— Здесь много треуголок и тростей, — сказал он. — Но белых… Да, постойте-ка, видел! Был гость в белом! Около получаса назад, когда все выходили из бального зала, я на него наткнулся. Только он был в коридоре, а не в зале. Я еще подумал: и как этот увалень смог избежать такой смертной скуки, как это жалкое подобие танца.

— Куда он пошел, вы видели?

— Он был там, у дверей зала. — Мистер Риввин неопределенно махнул рукой и сделал еще глоток вина. — А потом, кажется, направился к лестнице.

— Может быть, вы пойдете с нами? — спросил Финч. — Покажете точнее?

— Еще чего! Я слишком занят своим прекраснейшим времяпрепровождением.

Дети переглянулись. Финч покачал головой, предлагая не спорить с этим эгоистичным, самодовольным типом.

— Та лестница, вы сказали? — уточнила Арабелла, и, дождавшись ленивого утвердительного кивка «слишком занятого» собеседника, они с Финчем отправились в указанном направлении.

Гостей в коридорах «Уэллесби», ожидавших сигнала к новой партии танцев, собралось очень много, вот только мистер Сонн среди них никак не обнаруживался. Несмотря на то, что джентльменов в белом кругом было предостаточно…

Финч всматривался в скрытые масками лица, оглядывал костюмы, и подчас ему даже казалось, что он видит этого Сонна, но всякий раз у того или иного гостя не оказывалось либо треуголки, либо трости, или же форма маски была другой.

— А зачем вы его ищите, позвольте узнать? — спросил мистер Риввин, появившийся за спинами детей, как дурное предзнаменование нависающей мигрени. — Гостя в белом.

— Передумали? — хмуро спросил Финч.

— Не так уж я и занят, — вынужденно признал мистер Риввин. — Скучно.

Дети не торопились отвечать, и мистер Риввин принялся канючить:

— Ну скажите, зачем вам этот человек в белом? Ну скажите…

— Может быть, вы вернетесь к своим важным делам? — грубо поинтересовался Финч. — Вы там что-то говорили о какой-то коллекции.

— Вдохновение пропало, — угрюмо сообщил мистер Риввин, но тут же воодушевился: — Помогу вам найти этого человека в белом…

— Его зовут мистер Сонн, — сказал Финч.

— Но это не настоящее имя, — добавила Арабелла.

— Все интереснее и интереснее! — Мистер Риввин широко улыбнулся. — Человек в маске с вымышленным именем, затерянный среди гостей, как снежинка в метели! Так зачем он вам нужен? — Он вдруг подозрительно прищурился. — Вы что-то плохое затеваете? Я ведь так и не знаю, хорошие вы или плохие. Так какие вы?

— Когда как, — буркнул Финч. — Некоторые говорят, что мы плохие.

— Значит, вы хорошие, — быстро успокоился мистер Риввин. — Плохие ведь сразу же начали бы утверждать, что они хорошие.

Дети снова переглянулись. Даже Финч понимал, насколько мистер Риввин доверчив и простодушен. Да в сравнении с ним сам Финч был просто воплощением подозрительности.

— Мистер Сонн нам нужен, чтобы найти мадам Клару. Она где-то здесь и…

— Клара тоже здесь? — Мистер Риввин принялся озираться по сторонам с испуганным видом провинившегося ученика, узнавшего, что строгий учитель притаился где-то рядом с указкой, чтобы стукнуть его ею по голове. — Кто еще сюда заявился?! Как будто вся семейка решила собраться и испортить мне бал. Не хочу возвращаться на чердак!

Мистер Риввин обиженно засопел, словно это дети были виноваты в том, что он постоянно ведет себя неподобающе и его часто наказывают.

Разглядывая гостей, дети медленно продвигались по коридору. В стенах были убраны панели, открыв взорам горящие камины. На диванчиках восседали дамы, обмахивающиеся веерами. Джентльмены курили сигары и трубки. Кто-то что-то со смехом рассказывал о профсоюзах, а кто-то — о новомодных изобретениях. Многие задавались вопросом, что же такого интересного готовят им хозяева дома на следующую партию танцев.

По мнению Финча, беседы высшего света были несказанно скучными и однообразными. Говорившие будто бы при каждом слове выдыхали сонную, зевотную пыль, которая оседала на всех кругом. Даже просто проходя мимо, мальчик вдруг почувствовал, что ему остро понадобились подушка и одеяло. А быть может, дело было не в этих скучных гостях и их занудных разговорах, просто он так устал за последние дни, что уже просто с ног валится?

Финч попытался вспомнить, когда же он спал в последний раз, и не смог. Пока ждал, когда Арабелла придет в себя после того, как мистер Франки повесился? Прошел один день, а сколько всего успело произойти… И вот, они бредут по этому огромному особняку, который из-за гостей, заполонивших коридоры и гостиные, кажется еще огромнее, ищут этого странного мистера Сонна, ищут мадам Клару. Почему она не может просто оказаться где-то поблизости? Хотя бы вон за тем углом? Пусть она просто стоит там и разглагольствует о чем-то скучном. А они поздороваются и попросят ее отправиться с ними домой. Скажут, что им всем пора. И она согласится…

Вот и угол…

Но, разумеется, мадам Клары там не было. Да и что ей там делать? Она ведь не из тех, кто говорит о скучном или позволяет собой командовать.

За углом оказалась гостиная, у стен которой были расставлены диваны. Коридорные музыканты со скриппенхармами и виолонтубами играли что-то красивое, но заунывное и едва различимое. Гости беседовали и смеялись, а слуги с подносами, загруженными сладостями, появлялись из потайных дверей, как мыши из нор, и исчезали за ними же. Во всей гостиной не оказалось никого в белом.

Мистер Риввин стащил с какого-то подноса уже, наверное, дюжинное по счету пирожное и привычно отправил его себе в рот целиком. При этом он был странно молчалив и задумчив.

Глянув на него, Финч вдруг поймал себя на том, что этот тип не кажется ему таким уж и неприятным. Вне всяких сомнений, молчание его красило.

— А что у вас за коллекция? — спросила Арабелла, пытаясь отвлечь мистера Риввина от мрачных мыслей.

— О! — оживился тот. — Я боялся, что вы так и не спросите! А самому не хотелось хвастаться. Вот, что я коллекционирую!

С невероятной гордостью на лице он извлек из внутреннего кармана сюртука несколько конвертов.

— Письма? — удивился Финч.

— Что? Нет! — возмутился его недогадливостью мистер Риввин. — Поцелуи!

— Как это? — Мальчик смутился — ему показалось, что он ослышался.

— Ну да, поцелуи! Ладно, уговорили! Так уж и быть! Потрачу на вас парочку!

И не дожидаясь ни согласия, ни бурных споров, он резво открыл один за другим пару конвертов. Из них в тот же миг вырвались два… Финч даже затруднялся точно назвать, что это было такое.

Это нечто походило на мотыльков, сотканных из пыли. Один, крошечный и красный, махал крылышками вяло и осыпался пылинками. А другой, будто в противовес ему, был горчично-желтым, большим и сильным. Красный «мотылек» подлетел к Финчу и, несмотря на неловкую попытку мальчика отмахнуть его прочь рукой, сел на его щеку и в тот же миг исчез.

Финч почувствовал, как кровь на мгновение подступила к его лицу, ему стало трудно дышать, а в кончиках пальцев закололо. Это было странное ощущение, но лишь когда оно ушло, он понял, что оно было приятным.