Диаспора - Борис Иванов

Что ж — реакцию Геррода он угадал. А вот реакцию чуть поредевшего корпуса добровольцев он совершенно не предусмотрел.

Собравшиеся в кают-компании в большинстве своем вовсе не были угнетены. Скорее — наоборот. Этими людьми овладел азарт. Азарт, чем-то схожий с азартом игрока в «русскую рулетку». Только еще вчера они были участниками рутинной процедуры, довольно скучной и — как становилось все более и более ясным — безрезультатной, и вот... И вот крыло тайны коснулось их. Тайны, которая может изменить всю их жизнь, наполнить ее смыслом, поставить в ряды тех, чьи имена с волнением повторяют миллиарды людей по всему Обитаемому Космосу... Мало того, один из них — пусть даже ценой собственной жизни — сам стал частью этой тайны, пережил что-то такое, что не дано пережить никому... Нет, для этих загоревшихся страстью большой игры людей и речи быть не могло о том, чтобы остановиться на полпути.

Генерал явно воспрял духом. Вместо того чтобы оправдываться, ему приходилось сдерживать наиболее ретивых из своих подопечных. То, что могло бы быть его поражением, стало приобретать черты первого успеха.

У экипажа «Коронадо» этот «успех» большого восторга не вызвал. Покойник на борту — неважная примета. Тем более если, судя по всему, он может оказаться не последним... Агасси молча переглядывался с Н'Домо. Н'Домо — с капитаном. Черных мрачно смотрел перед собой, сцепив побелевшие в костяшках пальцы.

Хотя ни о каком голосовании не было и речи, решение о продолжении эксперимента можно было считать принятым. Листера одолевали предчувствия.

Второй бросок из экстремальной серии состоялся через двое суток после первого. И не дал никаких результатов. Так же, как третий и четвертый.

Пятый обернулся катастрофой.

По законам всемирного ехидства беда снова пришлась на дежурство Н'Домо. В этот раз голос его в динамике коммутатора уже не дрожал. У связиста просто зуб на зуб не попадал.

— Кэп! — в нарушение всякой субординации зашептал он в микрофон. — Кэп, у нас проблемы... С самим... С самим этим генералом, черт его побери! Ох!.. Я не то хотел сказать...

— Но... Но ведь он... — Листер почувствовал, что мозги у него закручиваются этаким водоворотиком. — Геррод же находился в простой капсуле! В обычной! Он ведь в число подопытных не входил! Ч-черт! Да что там с ним? Та же история, что и с?..

— Да нет... Спускайтесь сюда — в шестой бокс — и сами все увидите...

Странно, но Листер почти угадал, что предстанет перед ним в проклятом боксе. Точнее — чего перед ним не предстанет. В боксе — да и на борту «Коронадо» вообще — не было генерала Геррода.

— Понимаете, в этот раз никакого аварийного сигнала с капсул не поступало, — рассказывал злосчастный потомок африканских царей. — Те, что подключены — в норме, а две — выключены по штатной процедуре. Ну, я как-то не понял, почему не работает капсула генерала, и... и вскрыл каюту. Нет — сначала вызывал его по коммутатору, звонил в двери и стучал... Потом воспользовался универсальным ключом. А там в его каюте я нашел вот это...

Он протянул капитану незапечатанный конверт.

«Капитан! — писал генерал-академик. — Подвергнув тщательному рассмотрению результаты наших экспериментов, я пришел к выводу, что конструктивные особенности именно шестой экспериментальной капсулы дают возможность помещенному в нее субъекту воспринять ту «скрытую координату», существование которой постулируется в моей теории в качестве измененного времени. Мои теоретические соображения позволяют предположить, что при несколько измененных условиях перехода этот субъект избежит трагической участи добровольца Дюпона.

Мне, кажется, удалось пролить некоторый свет на загадку его гибели. По уточненным мною расчетам, в выбранном нами в тот раз режиме «Коронадо» двигался в подпространстве довольно ускоренно и — по его субъективному, «перпендикулярному» времени — довольно долго. Годы. Именно постоянное, почти в десяток "g" ускорение и убило несчастного Анри. Теперь режим перехода более мягок с этой точки зрения.

Однако известное чувство ответственности, которого я все-таки не лишен, хотя вы, кажется, придерживаетесь на этот счет другого мнения, заставляет меня отклонить все кандидатуры на роль такого субъекта, кроме собственной.

Думаю, что все обойдется, и вам просто не придется читать это письмо. Однако если вы все-таки держите его в руках, значит, я опять ошибся в своих расчетах.

В том случае, если мне суждено было разделить судьбу Анри Дюпона, прошу надежным образом законсервировать мои (и его) останки и вместе со всеми документами экспедиции передать в распоряжение президиума Академии специальных исследований. Особо позаботьтесь о моем компьютере — его я прошу передать лично в руки моего заместителя Арнольда Гусева. Разумеется, в случае такого исхода эксперимента дальнейшие работы по нашей программе должны быть приостановлены.

Однако я допускаю и иную возможность. Для того, чтобы вы лучше поняли, о чем идет речь, я должен пролить некоторый свет на те действия, которые я намерен предпринять в мире «перпендикулярного» времени — если я в нем все-таки окажусь. Я полагаю, что времени этого в моем распоряжении окажется от нескольких часов до нескольких десятков суток. Прежде всего я намерен покинуть капсулу и изучить состояние основных систем корабля и то, что принято называть «навигационной обстановкой». То есть я хочу взглянуть на то, как выглядит Вселенная в «перпендикулярном мире». «Коронадо» неплохо оснащен для такого рода наблюдений. Если у меня найдется время, то я предприму осмотр корабля. У меня есть основания полагать, что в «перпендикулярном мире» «Коронадо», как и многие другие творения человеческих рук, — совсем не то, чем он нам кажется.

Боюсь, что это будет непростая прогулка. Возможно, во время этого странствия мне предстоит встретить что-то или кого-то, о чем я еще не имею никакого представления. Так что, быть может, вы просто не найдете меня на борту «Коронадо».

Я не решаюсь рекомендовать вам какой-то определенный рецепт действий при таком развитии событий. Возможно, лучшим вариантом будет приостановка работ и вообще полное воспроизведение действий, предусмотренных на случай моей очевидной гибели. Однако, случись со мной нечто, что заперло бы меня в том мире, на прогулку по которому я собираюсь, мне не хотелось бы терять надежду на возвращение, и я заранее благодарен тому, кто осмелится последовать за мной и попытается хоть чем-то помочь старику, заблудившемуся в лабиринте времен.