Вольный Флот 2. На дальних берегах (СИ) - "sgtmadcat"

- Зачем вы, синор, все сводите к таким приземленным вещам! Я сейчас говорю о теории морского боя...

Капитан, послушав это, кивнул и начав сдавать назад, чтобы незаметно уйти, наткнулся на Михая.

- А що таке видбуваеться, товариш капитан? - поинтересовался тот шепотом.

- Да ниче — Марио там про тактику чешет. Не хочу отвлекать.

- А! А я тут це... Ми ж домовлялися, як сало дозрие, посидити, випити, поговорити…

- Точно… Давай, тогда, после ужина, на корме накроем?

- Давайте в каюти. Щоб приватнише було. А то я не готовий потаемним дилиться, коли будь пидслухати може.

- Да что там у тебя за секреты такие? - Капитан притворился, что еще не в курсе.

- Какие не е, а вси мои. А я людина така... Не люблю бути нараспашку.

- Ладно… Тогда после ужина у меня.

- Зрозумивши…

Кивнув, Михай зыркнул по сторонам и нырнул в надстройку. Капитан хмыкнул, покачал головой и пошел смотреть как Амяз с Карой проверяют баки на заиливание и берут пробы гарты.

…

К вечеру каюта основательно проветрилась, но Михай, опасавшийся, что в жаре его от выпитого развезет, приволок с собой не только сало и спиртное, но и вентилятор, сделанный из небольшого электромоторчика и вырезанных из жести лопастей.

Капитан отнесся к такому дополнению интерьера благосклонно. Журнального столика у него в каюте не было, а рабочий стол откручивать от стенки не хотелось, поэтому вместо стола использовали деревянный ящик накрытый, для приличия чистой простыней изображавшей скатерть. Михай нарезал сало, наполнил рюмки и застыл в ожидании, когда старший предложит тост.

- Ну за БЧ-5, что ли? Сердце и мышцы корабля!

- Будьмо…

Опрокинув рюмку, Михай занюхал салом, откусил кусочек и ссутулившись замолчал, размышляя, с чего начать. Потом, внезапно, выпрямился.

- Так то я, товариш капитан, не "Лихо" ни якой. Це призвисько мое. А насправди я, по отцовской линии, з роду князив Корецьких.

- Мощно начал… - Капитан одобрительно кивнул, - Только вот сдается мне, что если ты, кшездский княжич по папе, тут с нами болтаешься, а не во дворцах паркет протираешь, у тебя с мамкиной линией че-то не то?

- Вгадали, пане, як е вгадали. Байстрюк я. Мати моя горничною у князя служила. А там... Ну сами знаете, як це бувае? Понесла вид князя, и той её з очей геть... Назад в село, звидки взяв.

Михай разлил еще по рюмке и, употребив, вздохнул.

- Мене дид з бабою воспитували. Мати-то поняньчила мене, заскучала, та й сбигла з якимось офицером. Я её толком, навить, запамьятати-то не успел. И боле её не бачив. А дид - суворий мужик. Але правильний! У ремисниче училище мене вииддав, щоб я уму-розуму навчився. Тильки я все одно дурень був, и з Василем та його хлопцями связався. Бандити дрибни. На ринках крали, перехожих грабували…

Выпив еще по одной, Михай достал папиросу и некоторое время задумчиво дымил. Капитан набил трубку и попыхивая ей ждал когда он снова заговорит.

- Е у нас така приказка: де два припольця, там три гетьмани. Один за кшездцив, инши за залисцив, а трети, як хер миж ног - против усих. Перед вийною Кшездци почали вийська мобилизовувати. А наши не дуже хотили за них помирати, так що килька полкив перед видправкою збунтувалися. Коли вийська збунтувалися, старих воевод та администрацию турнули. И, поки в Ожекшиче думали та рядилися, залиська партия, тишком, з Залсием договир пидмахнула. Про дружбу, спивпрацю, а головне - вийськову допомогу и захист.

И е у мене таке видчуття, що Залисци до цього були готови. Я спати лягав - над ратушею кшездський прапор висив. А просыпаюся — Залеський! И по всих перехрестях - десять чоловик солдатив з гвинтивками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ну наши долго не рассусоливают, когда земля сама в руки падает.

- Так я заметив. Ви як ведмидь. Лапи коротки, жопа товста, а як захоче зжерти - на кони хрен ускачешь, - Михай раздраженно отмахнулся, - Я ж казав, що я молодий - дурной був? Загалом виришив Василь з хлопцями, пид шумок, кинути кшездские будинки обнести. Мене, на стреми поставили и давай шурувати.

А тут, звидки не визьмись, грузовик з солдатами! Я хотив крикнути, а мене як скрутило! Вси мышци в тили звело, ниби судорогою, не крикнути, ни пискнути. Як стояв, так кулем на землю и повалився. Це я потим дизнався, що ваши ГБшники хитрому прийому навчени, який людини парализуе. А тоди злякався до смерти!

Ваши до мене дружинника приставили, а сами до дому. Окружили його, и Василя з усиею бандою повязали. Вивели на двор и давай в карманях шукати. Витягують годинник, гроши, одяг: "Ясно - мародер". Видводять за кут и бах! Видводять за кут и бах! Я вже з життям прощаюся, тут дружинник мене пинае: "Ти дида Тараса, внук, чи що?". Я кажу: "Так". Вин каже: "Ну тоди дуй до дому. Тарас тебе, за таки справи, сам прибье". И, коли я через палисадник перелиз, у небо стриляе...

- Знакомый, что ли?

- Так. Односельчанин дидив. Не обманув, до речи... Дид мени за це таких пиздюлей всипав, що я тиждень на дупи сидити не мог.

- Было за что... У нас с мародерами не цацкаются. А как ты, с нашей стороны, обратно в Кшездь попал?

- Та я, писля цього, з дому не висовувався. Думав шукати будуть. А тут Гаврило Стець. Це я вид нього дознався, що я - Корецький по батькови. Як вже вин прознав - не ведаю. Прознав, и почав мени в вуха спивати, що мол тут я - голитьба, а там - уроджений княжич! Пидбив мене кордон перейти, поки остаточно не закрили.

- А ему что с того, что ты княжич?

- Не знаю. Може думав що я зможу на якийсь наслидство претендувати, або що батько вид мене видкупиться и грошей дасть, и йому з цього щось обломиться. Гаврило вин такий. Був… Працювати не працював, а гроши водилися.

- Был?

- Так, але до цього справа ще дийде. Наливайте ще пан. Ви так и не сказали, як вам сало?

- Прям как мамка моя делает. Только тоньше. У нас, в Долгоморске, сало на рынке такое, что прям с мою ладонь. Состаришься, пока просолится. Зато уж если просолилось, так не оторваться.

- У нас теж... А тут немае у людей ни якой культури на цей счет. Ни на счет сала, ни на счет горилки. Пьють цей свий ром, и рибою закушують. Рибою пиво треба закушувати! Одне слово - дикуни. А в Порто сеньйори сушеной свинячой ляжкою давляться. Як пидметка - в товщину паперу ризати треба, щоб прожувати. «Хамоном» наивають. И горилку свою, «агуардиенте», теплою пьють. Про яку культуру тут говорити можна?

Капитан сочувственно покивал, и предложил тост за культуру питья. Михай, которого от воспоминаний о теплой горилке передернуло, с радостью его поддержал.

- Ну и, я так понял, перешли вы границу, - Капитан с выдохом стукнул рюмкой по импровизированному столу, - И что?

- И попалися. Два тижни в кутузци сидили и плакалися, що ми ни яки ни шпивони, а биженци вид безбожной Залеськой влади. Я ще, по дурости, сказав що я князя Корецького позашлюбний син, а вони мени кажуть, що запитували - сказали там не знають таких.

- Но все таки поверили, что вы не шпионы?

- Так. Тильки легше вид цього не стало. Тому як раз ми не шпигуни, то вийськовозобовьязани и потрапляемо пид мобилизацию... Я тоди Стеця чуть не придушив... Залисся з кресей тильки добровольцив набирало. А у кшездцев справи йшли херово - вони всих гребли. Добре мени розуму вистачило про ремисниче училище сказати - мене в артилерию направили. А ось Стець в пихоту угодив…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Понятно, откуда ты с пушкой обращаться умеешь

- Ни! Так то я пиднощиком снарядив був. Потим зрозумив, що не по мени робота, и к водиям в учни напросився. Не скажу що дуже легко було, але все ж краще, ниж на своёму горбу тягати… - Михай закурил еще одну папиросу и задумчиво уставился в никуда, - А ще, я там першу людину вбив. Ну як вбив..? Хорунжий у нас був. Бартош... Ридкосна скотина. Здоровий чорт и дуже припольцив не любив. Кожен раз як чув, що ми миж собою на своему розмовляемо, в вухо бив. Ми тоди в одному сели на постий встали. Мене часовим призначили - машини охороняти. А Бартош до мене пидходить и каже: "Он там моя хата. Я до шинка и щоб, коли повернуся, вона натоплена була". Я йому намагався сказати, що пост залишати не можу, а вин мени в морду дав и пишов. Що робити? Я його тоди дюже боявся. Думаю - зроблю вигляд, що обхид робити пишов, добижу до хати, дров в печь пидкину и добре буде.