Сочинения - Исаак Сирин

1. Откровение блага, скрытого внутри нас, есть чувство познания истины: Царство Небесное таинственно внутрь вас есть. [498] Познание истины есть вкушение [499] Царства Небесного. О том же, что все истинное в мире сем <на самом деле> не истинно, слушай. Истиной называем мы правильную мысль о Боге, которая — от Него, и которую человек встречает внезапно в уме своем, [500] словно в некоем изумлении. И помыслы восхитительные появляются в душе, вместе с духовными мыслями о сокровенном. [501] <Это> — изумление тайнам Духа, [502] зрелость [503] плодов образа жизни [504] внутреннего человека.

2. Образ жизни внутреннего человека есть символ существования после воскресения, когда нет больше телесных действий, но при помощи мысленных движений совершается оно [505] и ощущается. Здесь же, поскольку это лишь символ той истины, оно совершается при помощи многих размышлений. Ибо там, будучи совокупностью всего, оно оканчивается единым размышлением, если можно это так назвать, ибо это скорее усладительный взгляд и нерассеянное видение.

3. Чистота души есть обнажение от плотских забот и от обеспокоенности телесными помыслами.

4. Изумление божественному Естеству есть откровение нового века.

5. Откровения нового века суть движения восхищения Богом. Этими тайнами движимо все словесное естество в том грядущем существовании, в том небесном жилище.

6. Ибо святые силы существуют теперь в этих побуждениях; и таков их образ бытия; этой тайной восхищены они на всякое мгновение благодаря откровениям, которые получают они различным образом через устремленность свою к божественному Естеству. [506] Это и есть тот чин, в котором все существует после воскресения.

7. Иное — откровения нового века, и иное — откровения о новом веке. Первые относятся к достославному и великому Естеству; [507] вторые же — к различным видам дивных изменений, которые творение будет претерпевать, [508] и к каждому виду будущего существования, который в откровении прозрений узнается умом благодаря постоянному размышлению об этом [509] и озарению.

8. Мышление здравое и крепкое в своих проявлениях [510] есть то, которое приобрело здравую заботу о божественных предметах.

9. Мышление детское и болезненное в своих проявлениях есть то, которое имеет слабые представления о божественных <предметах>: у него человеческие мысли о них, не соответствующие величию Божию.

10. Истинное воскресение тела — это когда оно неизреченным образом преобразуется [511] в то будущее состояние, по обнажении от всякой плотской нечистоты и <свойственного> ей. Таинственное [512] же воскресение тела — это когда воскресает оно от всякого греха, с котором было сопряжено в земной жизни, [513] и отдается превосходному служению <Богу>.

11. Начало образа жизни нового человека есть постоянное ликование в божественной любви и радости: [514] последние же от здравого знания о Боге рождаются в душе.

12. Прообразовательная свобода души, предызображенная в том свободном образе бытия, который ожидает нас <в будущем веке>, [515] — это когда душа, не будучи связана ничем телесным, ни в одном из своих проявлений [516] не подвержена страху по отношению к чему–либо в этом мире, происходящему от боязни житейских превратностей [517] и отторгающему душу от вожделения одного из этих божественных <благ>.

13. Ибо как перемена места для тела вызывает изменения в его составе в соответствии с <новым> местом, точно так же перемена, <происходящая> в разуме, вызывает изменения в силе его деятельности. [518]

14. Иная сила у духовных прозрений, которые возникают в связи с мирскими предметами, [519] и иная сила у просветленного размышления о грядущих <благах>: всматриваясь в них, разум приходит в изумление.

15. Помысел о веке грядущем с большей ясностью [520] воспринимает разум и более беспрепятственно, чем прозрения относительно материального [521] мира. Ибо для последних необходима особая чистота и великое здравие мысли, тогда как первое требует очень малого усердия; и быстро приобретает разум чудесное изменение и без труда проясняется вместе с мыслью. В этом случае, хотя человек занят прекрасными вещами, [522] достаточно часто многие узы возникают для него, удерживая его от просветления, так что путь разума среди этих <прозрений> не бывает чистым. Но это не так в первом <случае>: ибо беспрепятственно прилежит <человеческое> естество заботе о них и возводится превыше страстей, чтобы пребывать в размышлении о них, — если только мы <прилагаем> хотя бы малое усердие, — чтобы приносить разуму постоянное памятование о них, размышление о них [523] и мысль о них. Ибо без труда получает разум это занятие [524] и легко получает ощущение помощи, а страстные ощущения быстро отходят от него. Хорошо сказал блаженный Евагрий: «Крещением во оставление <грехов> [525] для души является памятование о веке грядущем». [526]

16. Начало обновления внутреннего человека состоит, таким образом, в размышлении и постоянной мысли о грядущих <благах>. Через это очищается человек мало помалу от обычного блуждания по земным <предметам>: он бывает подобен змее, которая сбрасывает старую кожу, обновляется и молодеет. Подобным же образом, насколько телесные помыслы и забота о них уменьшаются в разуме, настолько же возрастает и усиливается в душе мысль о небесных <благах> и всматривание в грядущие. Наслаждение от служения этим <благам> превосходит наслаждение телесными помыслами и пересиливает его.

17. Постоянный плач, рождающийся от мысли о знании, есть признак души, ощутившей надежду свою: не от чтения и не от слышания, но в самой себе ощутила она надежду служения своего. Ибо когда открылась перед сердцем дверь прозрений, невозможно более для зеницы ока удерживаться от плача благодаря чувству наслаждения, получаемому душой иногда от сокрушения [527] и смирения, иногда же от радости, которая возбуждается в человеке. С этого <времени> постепенно приближается он к изумлению через некую восхищенную мысль, которая по временам воцаряется в душе.

18. Есть блага, которые сокрыты внутри нас, но которые изнутри сияют благодаря подвижничеству в безмолвии. [528] Всякий, кто усердствует в нем, не унывая, не сомневаясь и не отчаиваясь из–за продолжительности борьбы своей, несомненно получит исполнение [529] надежды своей.

19. Не стремись двигаться быстрее, чем это угодно воле Божией; не спеши настолько, чтобы стараться обогнать ведущий тебя Промысл. Однако, я не говорю, что ты <вообще> не должен быть ревностным.

20. Тот, кто в вере и молитве предал себя Богу, не будет более мучим попечением о себе самом. [530]

21. Вверить себя Богу означает для человека, что он с этого момента не будет поглощен печалью о чем–либо или страхом перед чем–либо и не будет, опять же, мучим мыслью, подобно тому, кто думает, что никто не заботится о нем. [531] Но когда от этой уверенности отпадает человек в сознании своем, отсюда впадает он в множество мысленных искушений, [532] как сказал блаженный Толкователь [533] в книге <толкований> [534] на Матфея–Евангелиста: «Вся забота сатаны заключается в том, чтобы убедить человека, что Бог не заботится о нем». [535] Ибо он знает, что до тех пор, пока мы ясно осознаем эту <заботу>, и пока <сознание это> укоренено в нас, в полном покое пребывает душа наша; приобретаем мы также любовь к Нему [536] и попечение о том, что угодно Ему. Именно этот помысел <сатана> стремится похитить у нас.

22. Ибо без веры не может приблизиться человек к свободе помыслов. [537]

23. Свобода есть власть над помыслом, которая — от Бога; она не позволяет страху перед чем бы то ни было приблизиться к сердцу, или какому–либо беспокойному движению, которое помрачает его, благодаря той великой уверенности, которую вера дает верующей совести. [538]

24. Молясь с верой, не следует спрашивать у Бога: «Что Ты дашь мне?» [539] Ибо уверена свободнорожденная душа в том, что Бог не нуждается в этом. Но чего–то большего просит она у Него в молитве, а именно: «Сохрани для меня в сердце моем это великое сокровище веры, [540] чтобы оно не было похищено у меня и <чтобы> я не впал в бури помыслов». Впрочем, даже в такой <просьбе> не нуждается Бог.

25. Пока не разрушит человек веру сердца своего, то есть точное знание [541] о божественном Промысле, не впадет он в помрачение разума, от которого происходят беспокойство и печаль, но наполнена душа его на всякий миг светом и радостью, и ликует душа его непрестанно. И словно на небе живет человек в озарении помыслов своих, которые вера сердца его дает ему; и с того <времени> удостаивается он также откровения прозрений.