Кастрюлька с неприятностями - Анна Дашевская

Жена не знает о той цене, которую я заплатил за излечение дочери. Я полагаюсь только на вашу милость: пусть и не узнает!

Когда маг — его зовут Милош Яначек, но в Галлии он носит имя Себастьен Дюрро — рассказал мне, что именно ему от меня потребуется, я понял, что жить мне осталось недолго: такого рода заговоры успехом не заканчиваются, ему нужно было от всей этой истории получить что-то иное. Не знаю, что именно. Но все, что я мог узнать о нем и его подельниках, записано. Я не рискнул доверять эту информацию магическим или электронным запоминающим средствам. Говорят, и то, и другое можно легко вскрыть. Все написано на бумаге, обычной ручкой. Записи в спальне, в тайнике в изголовье кровати. Чтобы открыть, нужно нажать дважды на левое крыло ангелочка, трижды повернуть серединку розы и снова нажать на ангелочка, два раза на правое крыло.

Для баронессы Редфилд: особо Яначек-Дюрро интересовался некоей реликвией, хранящейся в вашем доме, камнями Коркорана. Мне так и не удалось узнать, зачем ему этот предмет.

Гримуар, который вы найдете вместе с этим письмом, я украл из тайника в замке Форнаг. Он принадлежал Яначеку, хотя тот пользовался им нечасто. Для открытия книги он каждый раз использовал каплю собственной крови, так что будьте осторожны.

Если это будет возможно, прошу прах мой поместить в семейный склеп на кладбище в Бреаль-су-Монфор.

Вот так.

— Джалед, принеси какую-нибудь салфетку или полотенце, что ли…

Он опрометью выскочил из кабинета, и через несколько минут вернулся со здоровенным махровым полотенцем. Я аккуратно завернула толстый том, вызывавший омерзение, и отложила его в сторону. Отнесу в Службу, пусть Равашаль разбирается.

Тайник в спальне открылся легко. Крылья ангелочка-путти, улыбавшегося со спинки кровати, были вырезаны столь искусно, что, если не знать, невозможно было понять, что какие-то фрагменты резьбы поворачиваются.

Из тайника я достала толстую тетрадь, исписанную почти полностью. Почерк был такой, что мой семейный врач удавился бы от зависти: рыболовные крючки, старательно перемешанные с сороконожками.

— Сирил, когда ты планируешь уезжать? — я подняла голову от страниц.

— Не знаю, профессор. Если можно, дня через три? Мне же еще к маме надо заехать…

— Давай так: вы с Джаледом дождетесь моего возвращения, я должна съездить в Форнаг и к вдове Лаваля. Это дня три — четыре. Потом я вас отпущу до сентября. Вы уже в эту историю впутаны, я не хочу никого больше привлекать. Пока я буду отсутствовать, попробуйте разобрать, что сможете, в этих дневниках, и переписать разборчиво.

— Да, профессор, — Сирил принял из моих рук тетрадь.

— Керидд, ты ведь можешь становиться невидимой?

Банши не стала тратить слова на объяснения, просто растаяла в воздухе. Мы заперли двери особняка, наложив печати, и я открыла портал к дверям Службы.

Глава 18

К сожалению, проконсультироваться с профессором Юлианехобссоном мне не удалось: лучший в мире специалист по рунической магии отбыл в экспедицию. Разумеется, я отправила ему письмо с магическим вестником, но нисколько не надеялась на быстрый ответ. Юлианехобссон был известен, помимо прочего, страстной нелюбовью к письмам. Может быть, даже такой же страстной, как и его любовь к рунам. Понятное дело, что по электронной почте он не переписывался никогда и ни с кем, вообще не заглядывал в свой ящик. Но и на магические вестники отвечал весьма неохотно.

Ладно, пока попробую расшифровать сама.

Студентов я оставила в Лютеции разбираться с доставшейся Сирилу банши, ехать в Форнаг одной мне не хотелось, и я взяла с собой Марджори.

А туда нужно было именно что ехать!

Понятно, что я бы не смогла открыть портал в место, где я ни разу не бывала. Ближайший стационарный портал был от Форнага практически на таком же расстоянии, как и Лютеция, милях в четырехстах. Ну, может чуть меньше. Но все равно, пользоваться им смысла не было. И мы отправились туда на поезде, благо Восточный экспресс, идущий от Лютеции в Константинополис, делал остановку в Валахове, всего (всего!) в ста милях от замка.

Экспресс «Симплон Восток» был великолепен. Синие с золотом вагоны, хрусталь люстр, сверкание начищенной меди, стюарды в смокингах… А какой ужин, а какие вина! Нет, я ни разу не пожалела о том, что доплатила немалую сумму к заказанным Службой билетам в спальный вагон обычного поезда, и восемнадцать часов провела в королевской роскоши.

Впечатленная Марджори пришла в мое купе, подергала за все ручки, попрыгала на диване, сказала: «У меня не хуже!» и ушла переодеваться к ужину.

В Валахов мы прибыли точно по расписанию, в четверть третьего. Сине-золотой стюард распахнул дверь вагона, опустил подножку и вынес следом за нами небольшой чемоданчик Марджори и мою видавшую виды дорожную сумку; на фоне великолепия оставленного нами поезда она выглядела вовсе уж неприлично. Впрочем, этих людей и не-людей я, скорее всего, никогда больше не увижу, так что волноваться не из-за чего.

До замка нам предстояло добраться на экипаже местного офиса Службы безопасности. Водитель Службы, обладатель невероятных черных усов, ожидал нас, покуривая возле экипажа. Потрясенная Марджори так засмотрелась на эти усы, что чуть не села мимо сиденья. Но все утряслось, и мы отправились в путь.

Издалека Форнаг было почти не видно за кронами высоких деревьев. Постепенно открывались стены серого камня, угловые башни с небольшими окошками, забранными решетками, засохшие плети ядовитого плюща и колючек, еще недавно увивавших стены. Возле распахнутых настежь ворот никого не было.

— Бригада серебряного орла, да? — задала я вопрос в пространство.

Никто не ответил.

Наш экипаж въехал в ворота и остановился.

Серая стена ограждала прямоугольный двор, в глубине которого располагалась жилая часть замка. Дверь, ведущая внутрь, окованная железом, была плотно закрыта. Магическим зрением я видела и запирающее заклинание.

— Похоже, нам тут рады, — сказала Марджори.

Усатый водитель стал бочком продвигаться к экипажу. Я размяла пальцы и начала распутывать заклинание.

За открывшейся дверью виден был длинный темный коридор, ведущий вглубь здания, и две лестницы наверх, справа и слева от коридора. Никто живой так и не появился, несмотря на то, что, распахиваясь, дверь бухнула о каменную стену.

— Марджори, — окликнула я секретаршу, заглядывавшую в темный коридор. Она ойкнула и повернулась. — Садись в экипаж. Если через полчаса и не выйду и не подам никакого сигнала, отправляйся с водителем обратно в Валахов, и из офиса Службы свяжись с Равашалем, пусть шлет подмогу.