Дьюма-Ки - Стивен Кинг

— Расслабься, мучачо, — посоветовал мне Уайрман. — Сбавь темп. Маленькая Либбит попыталась вычеркнуть Персе из своего мира. И как это делается?

— Нарисовать и стереть.

— Персе ей не позволила?

— Персе не знала — я уверен в этом, если не на сто, то на девяносто восемь процентов. Потому что Элизабет умела хранить в тайне свои намерения. Если вы спросите меня как, я ответить не смогу. Если спросите, была ли это её собственная мысль… могла ли она придумать такое в четыре годика…

— Вполне возможно, — ответил Уайрман. — Между прочим, соответствует логике четырёхлетних.

— Я не понимаю, как она могла сохранить свой замысел в тайне от Персе. — Джек покачал головой. — Я хочу сказать… маленькая девочка?

— Этого я тоже не знаю.

— В любом случае план Элизабет не сработал? — спросил Уайрман.

— Да, не сработал. Думаю, она нарисовала Персе, и я уверен, что нарисовала карандашами, а когда закончила, всё стёрла. Возможно, человека это бы убило, как я убил Кэнди Брауна, но Персе не была человеком. Это её только разозлило. Она отплатила Элизабет, забрав близняшек, которых девочка боготворила. Тесси и Лаура оказались на тропе, ведущей к Тенистому берегу, не по своей воле. Они не собирались искать сокровища. Их кто-то погнал на этой тропе. Им не оставалось ничего другого, как войти в воду, спасаясь от кого-то, и они исчезли.

— Только не навсегда, — вставил Уайрман, и я знал, что он думает о маленьких следах. Не говоря уже об утопленнике в моей гостиной.

— Да, — согласился я, — не навсегда.

Вновь задул ветер, на этот раз с такой силой, что чем-то швырнул в стену дома, выходящую на Залив. Мы аж подпрыгнули.

— А как Персе добралась до Эмери Полсона? — спросил Джек.

— Не знаю, — ответил я.

— А Адриана? — спросил Уайрман. — Адриана тоже попала к Персе?

— Не знаю, — ответил я. — Возможно. — И с неохотой добавил: — Вероятно.

— Мы не видели Адриану, — напомнил Уайрман. — Вот в чём дело.

— Пока не видели, — уточнил я.

— Но маленькие девочки утонули… — Джек, похоже, не хотел, чтобы оставались какие-то неясности. — Эта Персе заманила их в воду. Или что-то.

— Да, — кивнул я. — Или что-то.

— Но потом начались поиски? Появились посторонние?

— Да, Джек. Не могли не появиться, — ответил Уайрман. — Люди знали, что девочки пропали. Например, Шэннингтон.

— Это мне понятно. Об этом я и говорю. Получается, Элизабет, её отец и няня никому ничего не сказали?

— А у них был выбор? — спросил я. — Разве мог Джон Истлейк сказать сорока или пятидесяти добровольцам: «Фарфоровая ведьма забрала моих дочерей, ищите фарфоровую ведьму»? Он мог даже этого и не знать. Хотя в какой-то момент наверняка выяснил. — Я подумал о картине Элизабет, на которой Джон кричал. Кричал и истекал кровью.

— Согласен, выбора у него не было, — кивнул Уайрман. — Но я хочу знать, что произошло после завершения поисков. Перед тем как умереть, мисс Истлейк говорила о том, что её нужно утопить, чтобы она снова заснула. Она говорила о Персе? Если да, как это может сработать?

Я покачал головой.

— Не знаю.

— А почему ты не знаешь?

— Потому что остальные ответы — на южной оконечности острова, — отозвался я. — В первом «Гнезде цапли». И я думаю, что Персе тоже там.

— Понятно, — кивнул Уайрман. — То есть если мы не намерены спасаться с Дьюмы бегством, нам не остаётся ничего другого, как отправиться туда.

— Учитывая произошедшее с Томом, выбора у нас нет, — согласился я. — Я продал много картин, и в «Скотто» не смогут держать их до скончания века.

— Выкупите их, — предложил Джейк. Как будто я сам уже не подумал об этом.

Уайрман усмехнулся.

— Многие владельцы не захотят их продавать даже за двойную цену. Их не убедит и такая история.

С этим спорить никто не стал.

— Но она не так сильна днём, — нарушил я паузу. — Предлагаю выехать в девять утра.

— Меня устраивает. — Джек встал. — Приеду без четверти девять. А сейчас собираюсь перемахнуть мост и вернуться в Сарасоту.

Мост. У меня возникла идея.

— Ты можешь остаться здесь, — предложил Уайрман.

— После такого разговора? — Джек вскинул брови. — При всём уважении к вам, ни за что. Но завтра я приеду.

— Форма одежды — брюки и высокие ботинки, — предупредил Уайрман. — Там всё заросло, и могут быть змеи. — Он почесал щёку. — Боюсь, мне придётся пропустить завтрашнее мероприятие в «Эббот-Уэкслер». Родственникам мисс Истлейк придётся точить зубы друг на друга. Какая жалость… эй, Джек.

Джек уже направлялся к двери. Теперь обернулся.

— У тебя, часом, нет творений Эдгара?

— М-м-м… ну…

— Выкладывай. Чистосердечное признание облегчает душу, companero.

— Один рисунок. — Джек переминался с ноги на ногу и, как мне показалось, покраснел. — Ручкой, чернилами. На обратной стороне конверта. Пальма. Я… э… как-то вытащил его из мусорной корзинки. Извините, Эдгар. Поступил нехорошо.

— Всё нормально, но сожги его. Может, я дам тебе другой. После того, как всё закончится.

«Если закончится», — подумал я, но добавлять не стал. Джек кивнул.

— Ладно. Подбросить вас до «Розовой громады»?

— Я останусь с Уайрманом, — ответил я, — но сначала мне надо вернуться в «Розовую громаду».

— Можете не говорить, — улыбнулся Джек. — Пижама и зубная щётка.

— Нет, — покачал я головой. — Корзинка для пикника и эти серебряные гар…

Зазвонил телефон, мы переглянулись. Думаю, я сразу понял, что новости плохие. Почувствовал, как засосало под ложечкой. Раздался второй звонок. Я посмотрел на Уайрмана, но Уайрман смотрел на меня. Он тоже всё понял. Я взял трубку.

— Это я. — Голос Пэм, мрачный и печальный. — Крепись, Эдгар.

Когда кто-то произносит такие слова, всегда хочется застегнуть воображаемый ремень безопасности. Но толку от этого мало. Редко у кого есть такой ремень.

— Выкладывай.

— Боузи я застала дома и передала всё, что сказал мне ты. Он начал задавать вопросы, что неудивительно, но я сказала, что тороплюсь, да и ответов у меня нет. Короче, он согласился выполнить твою просьбу. Со словами: «Ради старой дружбы».

Под ложечкой засосало сильнее.

— Потом я позвонила Илзе. Не знала, смогу ли застать её, но она только что вошла. Голос звучал устало, но она вернулась домой в полном здравии. Завтра я позвоню Линии, когда…

— Пэм…

— Уже подхожу. После Илли я позвонила Кеймену. Кто-то ответил после второго или третьего гудка, и я начала всё излагать. Думала, что говорю с ним… — Пауза. — Но трубку снял его брат. Сказал, что Кеймен по пути из аэропорта заехал в «Старбакс», чтобы выпить чашку кофе с молоком. Когда стоял в очереди, у него случился сердечный приступ. «Скорая» отвезла его в больницу, но это была лишь формальность. Брат сказал, что Кеймен умер на месте. Он спросил, почему я звоню, а я ответила, что теперь это не имеет значения. Правильно?