Рука в перчатке - Рекс Тодхантер Стаут

на траву под кустом и закрыла глаза. А когда спустя какое-то время решила сесть, то получила удар по голове и потеряла сознание. Вот… – Джин осторожно коснулась головы над левым ухом. – Тут ссадина и начинается отек. Очнулась я уже в таком виде. Моя одежда исчезла.

– Но… – Миссис Барт вытаращила глаза. – Но кто мог вас ударить?

– Откуда мне знать? Я никого не видела и никого не слышала.

– Но зачем кому-то забирать вашу одежду?

– Этого я тоже не знаю. Они не взяли ни часы, ни кольцо, ни сумочку, в которой лежали деньги.

– Но, мое дорогое дитя… – Мисс Барт встала, подошла к Джин и осторожно, кончиками пальцев, пощупала ее голову. – Ударить так, чтобы лишить сознания! Нужно срочно позвать врача! Как вы себя чувствуете?

– Не слишком хорошо. Но мне не нужен доктор. – Джин снова болезненно скривилась, поджала губы, но продолжила: – Я хочу выяснить, кто это был. Вот потому-то я и оторвала вас от ужина. Я хочу, чтобы вы вызвали полицию и попросили их приехать до отъезда гостей.

Миссис Барт в ужасе уставилась на Джин:

– Вызвать полицию! Вы, наверное, шутите?

– Вовсе нет. Я все обдумала. Настолько хорошо, насколько мне позволила больная голова. Я хочу…

– Но мисс Фаррис! Это невозможно! Подумайте об огласке!

– Мне плевать на огласку! И мне плевать, что, позволив неизвестным злодеям раздеть себя буквально до трусов, я буду выглядеть в смешном свете. Неужели вы не видите, что я вне себя от ярости?! Это наверняка один из ваших гостей. А кто еще это мог быть? Нет, я не позволю ему спокойно уехать домой, спрятав под сиденье мою одежду. Но кто, кроме полиции, сможет его остановить? Хотя, конечно, костюм, возможно, и не у преступника. Как я уже говорила, я пытаюсь думать. Он вполне мог связать мою одежду узлом и перекинуть через ограду, чтобы подобрать позже. В таком случае полиция вполне может заняться поисками. И каждому из гостей придется ответить на кое-какие вопросы. Очень прошу меня простить, но я настаиваю…

Миссис Барт вновь села с таким видом, словно ей предстоит нелегкая работа.

– Послушайте меня, мисс Фаррис. Хорошо? Я знаю, что вы прекрасно воспитаны и не станете без серьезной причины устраивать неприятности другой женщине в ее собственном доме. Не стану спорить: у вас есть веская причина. Но только подумайте. Вы говорите, что переживете огласку. А как насчет остальных? Нам всем достанется по первое число. Вы думаете о себе, что естественно, однако вы не можете не понимать тот любопытный факт, что в моем доме собрались все те, кто находились в Лаки-Хиллз, в доме Вэла Кэрью, в ночь его убийства. Гай Кэрью, Лео Кранц, Порция Тритт, тот самый Байсе, индеец и мы с мужем. И вот вам еще один факт. Вэла Кэрью, как и вас, ударили по голове. Для здравомыслящего человека нет никаких разумных причин искать здесь какую-то связь, хотя кто помнит о здравом смысле, когда за дело берутся газетчики! – Миссис Барт в порыве отчаяния воздела руки к небу. – Моя дорогая, вы не понимаете! Это катастрофа. И если учесть, что вас стукнули по голове прямо в моем доме чуть ли не на глазах у тех самых людей, да к тому же еще и полиция… Нет, это выше моих сил… Ведь полицейские могут кого-нибудь арестовать…

Джин решительно оборвала бесконечный поток слов:

– Именно то, чего я от них и жду.

– В моем доме? Дорогуша, я понимаю, что вы жаждете мести, да-да, я все понимаю, но если не гнать лошадей и хорошенько подумать… если позволить себе чуть-чуть остыть… ведь, как ни крути, вы лишились всего-навсего костюма с полоской из старой пряжи… и я с удовольствием вам за него заплачу… назовите любую сумму…

На все это Джин отвечала решительным «нет», ведь дело не в стоимости костюма, деньги ее не волнуют. Миссис Барт заявила, что Джин слишком мстительная, и она, миссис Барт, от нее такого не ожидала. После чего миссис Барт даже попыталась развить тему, воззвав к тому лучшему, что еще осталась в натуре Джин, а затем нарисовала ужасающую картину невосполнимого ущерба, который огласка способна нанести ни в чем неповинному предприятию кузины Айви-Бернетты.

Окончание монолога миссис Барт Джин слушала, снова обхватив голову руками. Наконец она устало проронила, не глядя на собеседницу:

– Хорошо, миссис Барт, забудьте. Я просто пыталась размышлять. И не настаиваю на приходе полиции. Но вы должны поверить мне на слово, что у меня есть своя причина не…

– Моя дорогая, я знала, что у вас достаточно здравого смысла… И я надеюсь, что ваша голова…

– Минуточку. Я обещала не втягивать полицию при условии, что вы хоть что-то предпримите. Вы вроде сказали, все те люди сейчас здесь. Даже индеец и мистер Байсе.

– Да. Я… я полагала, что лишь полиция вправе их о чем-либо спрашивать, поскольку мистер Кэрью…

– Ну ладно. Суть в том, что все они здесь. Если не хотите полиции, сделайте так, как я вам скажу. – Джин выпрямилась и поморщилась, стараясь держать голову неподвижно. – Прямо сейчас возвращайтесь к гостям, раздайте им карандаши и бумагу, а затем, не вдаваясь в подробности, попросите каждого из них написать, что они делали с восьми тридцати до девяти вечера. Проследите за тем, чтобы они все написали и поставили свою подпись.

– Но как я объясню столь необычную…

– Не знаю. Скажите, это игра такая. А когда соберете бумажки с ответами, но только не раньше, расскажите им о том, что со мной приключилось. Короче, все, что от меня узнали. Я никого не хочу видеть. Скажите, я уехала домой. А потом принесите…

– Но боже мой! Если я им скажу, утром об этом будут кричать на всех углах. Нет, я не могу!

– Конечно можете. Преступник наверняка рассчитывал, что вы сделаете все возможное и невозможное, чтобы не допустить огласки. Я предлагаю компромиссное решение и советую согласиться. У меня раскалывается голова, я хочу уехать домой… И кстати, вам придется одолжить мне какую-нибудь одежду. Миссис Барт, по правде говоря, я чувствую себя паршиво. Голова болит, я зла как черт, и у меня есть причины для личных переживаний, но вас это не касается. Итак, если вы не выполните мою просьбу, я спущусь на первый этаж в одном нижнем белье и сама позвоню в полицию. В этой комнате не работает телефон.

– Вы что, проверяли его?!

– Проверяла. Я очень привередливый клиент. Кстати, я сказала, что бумажки следует принести мне немедленно? Тогда продолжу. Надеюсь,