Наследство. Огонь и меч - Саймон Браун

ГЛАВА 5

На взгляд Камаля, одна часть Океанов Травы мало чем отличалась с виду от любой другой. Во время Невольничьей войны он прошел с армией Генерала немало таких частей и так и не понял тогда, как их проводники-четты узнавали, куда едут. Он достаточно уверенно отличал север от юга и восток от запада, но вот куда именно на севере, юге, востоке или западе они направляются, всегда ускользало от его понимания. Повсюду, куда ни глянь, всхолмленный ландшафт покрывала желтеющая осенью высокая трава. Хотя в степи и попадались ручьи, в ней не было рек или долин, и не росло ничего выше изредка встречающихся куп деревьев-стреловников. Он знал, что впечатление абсолютной плоскости равнины обманчиво, что можно выбраться на гребень одного взгорка и обнаружить поджидающую тебя на другой стороне армию, скрытую пологими складками местности, но ощущал в себе тоску по какой-никакой настоящей географии — по широкой реке, лесу, одной-другой горе — по чему угодно, нарушающему монотонность.

К нему подъехал Эйджер.

— К этому краю требуется привыкнуть, — промолвил горбун.

— Я к нему никогда не привыкну, — ворчливо ответил Камаль. — Откуда мы знаем, что ему есть конец? Мы можем ехать, пока не состаримся, и так и не добраться до другой его стороны.

— Бывает судьба и похуже. У Океанов Травы есть особая красота.

Камаль с тревогой посмотрел на друга.

— От всех этих ран у тебя наступает размягчение мозгов. Нет здесь никакой красоты. Этот край какой-то… не знаю…

— Безжалостный, — предположил Эйджер.

— Да, именно.

— Линан, похоже, чувствует себя здесь как дома.

— Он на четверть четт. И кроме того, здесь он чувствует себя в безопасности.

— А ты разве нет?

— Я не почувствую себя в безопасности до тех пор, пока Линан не будет восстановлен в правах в Кендре, а на мне снова не окажется мундир коннетабля, — хмыкнул Камаль.

— Восстановлен в правах кого? — помолчав, спросил Эйджер.

— Ты думал о нашем разговоре с Кориганой и Гудоном той ночью?

Эйджер кивнул.

— Их слова имели смысл.

— Линан не является законным наследником трона Гренда-Лира, Эйджер. Есть моральное и законное отличие между помощью в устранении несправедливости с объявлением его вне закона — и помощью в узурпации трона королевы Аривы.

— Арива — его заклятый враг. Он сын ненавистного простолюдина, который заменил ее любимого отца в качестве мужа и консорта Ашарны. Она никогда его не любила. Восстановление Линана в правах во дворце не сделает его положение надежным.

— Что ты имеешь в виду?

— Двадцать Домов, а может, даже и сама Арива по-прежнему будут видеть в нем угрозу.

— С этим мы сможем справиться.

— И не забывай, всегда остается вероятность, что Арива была в сговоре с Оркидом и Деджанусом.

— Никогда в это не поверю.

Эйджер наклонился и, взяв узду Камаля, натянул ее.

— Даже если Арива и не участвовала в первоначальном заговоре, то сейчас она, должно быть, полагается на Оркида и Деджануса. Она не может допустить возвращения Линана.

Камаль высвободил узду.

— Ты понимаешь, о чем говоришь? Что именно это будет означать для всех нас.

— Возможно, это означает для нас спасение.

— Нас могут повесить за измену.

— Если нас поймают, то так и так повесят за измену.

Камаль пришпорил лошадь, не желая слушать его.

— Или, вероятно, просто отрубят нам головы, как только захватят в плен! — крикнул ему вслед горбун.

«Проклятье! — сердито подумал Эйджер. — Это был едва ли не наихудший способ попытаться в чем-то убедить Камаля».

К нему подъехала Дженроза.

— О чем шла речь?

— Говорили о политике, — небрежно обронил он.

— Тут у вас никогда раньше не было разногласий, — фыркнула Дженроза.

Эйджер пожал плечами.

— Ему не по душе Океаны Травы, — непринужденно ответил он. — Они делают его раздражительным.

Они с миг молча ехала рядом, а затем Дженроза сказала:

— Дело ведь не только в этом, не так ли?

— В какой-то мере, — согласился Эйджер, не готовый сказать больше. Дженроза молчала, но ее присутствие требовало ответа. Она отлично умела добиваться того, чего хотела. — Не беспокойся об этом. В конце концов один из нас склонится к точке зрения другого. Ну, я прихожу кружным путем к его взгляду на вещи; обычно все выходит именно так.

— Речь шла о Линане, да? — не отставала она.

— А когда мы обсуждаем что-то иное? Где он, кстати? Я все утро его не видел.

— С Гудоном, едет позади вон тех всадников.

— А также, бьюсь об заклад, и с Кориганой.

— Нет. Она едет впереди. Ты ее недолюбливаешь, не правда ли?

Эйджер обдумал вопрос.

— Она необязательно не нравится мне. Думаю, Камалю она не очень-то по душе.

— Камаль подобен отцу, приглядывающему за единственным сыном, обольщаемым женщиной, которую он не одобряет.

Эйджер кивнул.

— Я смотрел на это иначе, но ты права.

— Камаль рассказал мне о своем столкновении с Линаном. Он не знает, сердится ему или грустить оттого, что принц выступил против него.

— Это было бы трудно по многим причинам.

— Он говорил мне, что у них с Кориганой вышел спор.

— Он рассказал тебе о том, что… — голос Эйджера стих.

— Что случилось?

Эйджер показал на авангард колонны. Дженроза посмотрела и увидела, что головные всадники устремились галопом к гребню ближайшего взгорка. Она наблюдала за тем, как они достигли его, а затем исчезли, перевалив на другую сторону. Следом за ними устремились и другие четты. Горизонт слегка затуманился от пыли.

— Рендл? — спросила она.

Эйджер не ответил, но дал шпоры лошади. Дженроза изо всех сил старалась не отстать от него, но он держался в седле лучше и вырвался вперед. Она смотрела, как он достиг гребня, потом вдруг натянул узду, и его лошадь уперлась копытами в землю. Через несколько секунд она поравнялась с ним и глянула вниз. Дыхание застряло у нее в горле.

В каких-то пяти лигах паслось самое большое стадо скота, какое ей когда-либо доводилось видеть. Она понятия не имела, сколько в нем голов, но на желтой и бледно-зеленой равнине оно выглядело, словно темный поток.

Рядом с ней появились Линан и Гудон. Глаза Линана широко раскрылись, несмотря на яркое солнце.

— Оно больше, чем мне помнится, — со своего рода благоговением прошептал Гудон. — Маленький господин, это и есть богатство клана Белого Волка. Моего клана.

Кроме скота, Дженроза теперь разглядела и нечто, с виду похожее на две длинные цепочки насекомых яркой расцветки, тянущихся по обеим сторонам от основной массы стада. Вскоре она увидела, что это большие шатры на широких телегах, и каждую такую телегу везли четыре и более лошадей. А на одиночных лошадях четты разъезжали вокруг и среди стада, погоняя скот и не давая ему разбредаться. Казалось, четтов было почти столько же, сколько и скота.