Имя Дракона - Ольга Видова

Он был прав. Его армия действительно уже вошла в город. И как бы Белла не умела обращаться с огнем или мечом, ей не одолеть всех разом.

— Я полагала, вы осадили Град у Башни. Чем же вам приглянулась эта мертвая земля?

— А вам какая разница? Все равно ведь никак не используете, — надменно произнес Кормак.

— И все же это моя земля!

Белла неплохо представляла себе карту Авелота. Она мысленно прочертила линию по земле и призвала огонь. Гнев и боль смешались, давая сильный заряд. Стена огня, что поднялась за ее спиной, заставила всех видерийцев отшатнуться. Лошади Кормака и его окружения испуганно заржали и стали брыкаться. Один лорд даже вылетел из седла. Кормак спрыгнул на землю и, не глядя, бросил поводья подбежавшему слуге.

— Изабелла Локосская всем известна как могущественная ведьма. Но и на тебя найдется управа! А что ты можешь без магии?

Белла снова почувствовала, как вибрирует земля под ногами. Ей хотелось как можно скорее разделаться с ним, и заняться проблемой поважнее.

Она решила поймать его на слове:

— Я готова сразиться за эту землю с любым! Один на один! Кто готов испытать удачу и попробовать убить ведьму? Даю слово, что не стану в поединке использовать дар стихий.

— Сразиться следует господину Кормаку, — пробормотал один из его лордов. Белле его лицо показалось знакомым.

Кормак некоторое время молчал, разглядывая Беллу. Ему должно быть уже перевалило за пятьдесят. Двигался он без напряжения, на голову выше нее, но все же он опасался. И в то же время их разговор слышали слишком многие, чтобы легко отказаться.

— Отец, позволь мне, — к Кормаку подошел крепкий молодой человек, он был похож на отца, но едва вошел во взрослую пору. Белла дала бы ему восемнадцать, может девятнадцать лет.

Кормак посмотрел на него так же надменно, как смотрел на всех и торжественно произнес:

— Мой сын Клет Видерийский сразиться с Изабеллой Локосской.

Как официально то! Это только ей на руку. Зваться Видерийскими, у них права, скорее всего, нет, но кого это волнует, если сейчас правит Кормак, а не Петер?

На Белле была лишь кожаная куртка, и Клет быстро снял тяжелый доспех и поддоспешник. Оставшись в одной рубашке, он будто сделал ей одолжение. Хотя она об этом не просила, но видела, что он так пытается скрыть волнение.

Она обещала не использовать дар стихий, но с тех пор как проснулась, почти все время, даже не желая этого, видела линии стихий окружающие людей и предметы. Так и сейчас она видела, что Клет прихрамывая на правую ногу, пытается отвлечь ее внимание от того что его правая рука не здорова. Впрочем, меч он взял в левую. Опасно. Щит ей никто не предложил, но и щит Клета остался привязанным к седлу.

Клет атаковал первым. Все его удары были легкими, проверочными. Он хотел выяснить, что она умеет, прежде чем нападать по-настоящему. Хотя после каждого шага он исправно хмурился, словно испытывает боль.

Показывая, что заглотила наживку, Белла сделала резкий выпад, метя в колено. Но в последний момент развернула меч так, что его парирующий блок не соприкоснулся с ее клинком, заставляя потерять равновесие. Белла использовала эту секунду заминки и легко полоснула Клета по груди.

Вероятно, боль была велика, потому что мужчина пошатнулся. Белла одним движением выбила у него меч и толкнула на землю.

Она застыла, понимая, что не применяла этот прием с того дня, как Эдгар едва не убил Листа. Она уже видела кровь, бьющую из рассеченной щеки и шеи. Смертельную рану. Но мгновение спустя перед ней снова лежал Клет, она едва его задела, и крови было значительно меньше.

Воины, видевшие бой кричали, и они не были разочарованы или разгневаны.

Она победила, быстрее и проще, чем могла себе представить. Не успела даже разозлиться или войти в раж. Ее ошеломило то, что она сделала.

Следовало поднять меч и завершить дело.

Клет замер на земле, ожидая.

Белле совсем не хотелось убивать. Вообще никого.

Кормак молчал, а значит, либо признавал ее право, либо рассчитывал использовать это против нее.

Единственный сын. Неужели ни капли жалости?

Белла подняла меч и, глядя в глаза Клету, воткнула в землю рядом с ним.

Она собиралась объявить о победе, но из земли поднялась тень, отдаленно напоминающая оленя, и, выставив рога, прыгнула на Беллу.

Белла отмахнулась, призывая огонь. От ее удара тень разделилась на две части. Одна часть метнулась в сторону, и напоролось на клинок Мартина, другую Белла сожгла огненной плетью.

Земля не просто затряслась, а заходила ходуном, и тени стали подниматься всюду, атакуя видерийских воинов. Теням было все равно на цвет одежд. Они стремились убивать. Они противоположное стихиям, противоположное жизни. Они всё хотят забрать в пустоту. Идеальное орудие.

На все еще лежащего на земле Клета надвигался бесформыш. Белла выдернула меч из земли, одновременно произнося заклинание, заставившее меч загореться и пронзила тень. Та исчезла без следа.

Белла протянула руку Клету. Он недоверчиво посмотрел на нее, прежде чем встать.

— Я помогу, — Белла поднесла ладонь к его груди.

Паршивая рана, без лечения вполне могла его убить. Но Белле потребовались считанные секунды, чтобы направить внутренние стихии. Она точно знала что делает, а родная земля поддерживала ее.

Клет осторожно ощупал свежую корку на ране.

— Потом поблагодаришь, — она кивнула на его меч, валяющийся на земле. У нее не было с собой розовой слезы, но она прошептала заклинание и лезвие его меча тоже загорелось.

Объяснять, что делать не пришлось. Клет тут же ринулся в бой с тенями.

Кормак отступил к солдатам, но и там царила неразбериха. Люди метались из стороны в сторону, падали из-за дрожащей земли, умирали от теней.

И только испуганный крик заставил Беллу отвлечься от теней на мгновение:

— Дракон!

Глава 69. Зеркало

22.12

Полное безлуние

Млад плелся вслед за Дэйвой и парой солдат по темным подземным коридорам заброшенных зданий Авелота. Ему не нравилось, что они оставили Мартина и остальных в городе. Не нравилось, что пришлось оставить лошадей и вместе с ними горгулью. Он так и не придумал ей имя, но привык к ее постоянному клекоту и фырканью. Млад все время ожидал, что оно вот-вот отразится от стен коридора, по которому они шли.

Если сам город восхищал, то темные улицы под ним пугали, навевая мысли о легендарных подземных карликах. В конце концов, Млад вырос в тени гномьих гор, и мифы в его голове теперь