Рассказы. Часть 2 - Пол Андерсон

Поднялось несколько рук.

— Доктор Вилер, — произнес Натан.

Астрофизик поднялся. Он так и светился энтузиазмом.

— О моем желании знают все, — начал он. — Года — нет, времени осталось даже меньше, — едва ли хватит, чтобы хотя бы приступить к изучению Ахерона. Лично я с удовольствием посвятил бы этому остаток своей жизни. Но, конечно, не все присутствующие здесь разделяют мое желание. Поэтому я хотел бы напомнить вам, что такое Теневая Земля. Это целый мир- Мир со своей геосферой, матеосферой, океаносферой и биосферой, со своей химией, там своя цивилизация, с долгим опытом, искусством, философией, да и наукой тоже. Может быть, это звучит фантастически, ао не исключено, что они научат нас путешествовать со скоростью большей скорости света. И тоща вся галактика будет открыта для человечества. Но даже если этого и не случится, мы сможем рассказать Земле такое, о чем она даже и помыслить не могла. Мы должны оставаться. Это наш долг.

— Шеф Монтелйус. По-моему, вы против.

— Да, — ответил главный инженер. — У меня дома семья. Если на Земле захотят узнать побольше о теневой вселенной, они могут послать другую экспедицию и набрать людей, которые отправятся туда с охотой. А я, я лучше останусь на Земле.

Янис едва сдержала радостный возглас.

— Нет-нет, доктор Вилер, пожалуйста, ждите теперь своей очереди, Доктор Сэттл.

— Я не уверен, что Земля отправит еще один корабль, — сказал инженер по динамике плазмы. — Я буду говорить откровенно и надеюсь, что никто не припомнит мне это, если мы все-таки вернемся. Решение о второй экспедиции будет принимать Зеарх, а он, вероятно, обдумает все, и не раз. Революция в философии и науке неминуемо приведет к социальной революции. Ему даже не надо будет прибегать Кофициальному отказу. Достаточно убедить всех, что Ахерон удаляется от нас все дальше и вторая экспедиция невозможна.

Руварац вскочил на ноги.

— Верно! — заорал он.

— Вы нарушаете порядок, — запротестовал Натан.

— Виноват. Но послушайте. — Массивная фигура пилота нависла над собравшимися, он полуугрожал, полуумолял. — Это с какой радости правительство, которое удерживает власть с помощью оружия, захочет чего-то нового? Все было окей, пока ученые, играли своими игрушками. Экспедиция на какую-нибудь никчемную мертвую звезду делала их счастливыми. Что им было до человеческих забот, с чего бы им интересоваться чем-то наподобие свободы? А это? Нет! Я там был, и вот что я вам скажу.

Если мы останемся и сообщим на Землю о наших открытиях, у них не будет другого выхода, кроме как послать сюда еще один корабль с более сложной аппаратурой. В деле управления миром государство зависит от профессионалов. Пусть эти парни заинтересуются — и как только мы начнем посылать ценную информацию, оно правительство — вынуждено будет уступить в надежде на то, что эти знания можно использовать в своих целях. А теперь можете возвращаться домой, если хотите.

— Ахерон вместе с нами отдаляется от Земли с каждой секундой, заметила Янис. — Нужно будет построить новый корабль, послать сюда… Сколько лет на это уйдет?

Начался бедлам. Все повскакивали со своих мест, каждый норовил перекричать соседа. Натан пытался что-то сказать, но его никто не слушал.

Руварац выскочил вперед. Он набрал воздуху и рявкнул, перекрикивая галдеж.

— Тихо. Или я разобью кому-нибудь башку.

— Попробуй, — крикнул красный от злости Монтелйус.

Руварац взглянул на него с высоты своего роста и молодости и сквозь стихающий шум ответил:

— Ты мне друг, Конрад, и мне неприятно с тобой ссориться. Но я смогу пойти и на это, ты меня знаешь.

— Карл, — взмолилась Янис. — Твой голос дошел до их ушей, но не до мозгов.

Он ще раз призвал их к порядку, а затем начал говорить, вкладывая в слова всю свою энергию и убежденность.

— Послушайте, — начал он. — Вот вы… некоторые из вас хотят вернуться. Вернуться к зеленым холмам Земли. Но к каким зеленым холмам? Если вы стоящие люди, то вы и здесь найдете квадратный километр, который не будет населен мерзавцами. Если же вы хотите сделать так, как приказывает государство, вы можете вернуться и жить безмятежно и мирно, как коровы в хлеву. Но я не думаю, что вы такие. Если бы вы такими были, то вас здесь попросту не было бы.

Мы можем устроить себе здесь неплохую жизнь. Если разобрать некоторые блоки, у нас будет вдвое больше места, чем сейчас. Кто хочет, может устроить себе довольно комфортабельное жилище. Боже, да разве у древних монахов были лучшие условия!

И мы не будем сидеть и скучать. Там, на Теневой Земле, живут неплохие парни. Готов поспорить, что через год-два они найдут способ установить с нами надежный контакт. А когда мы начнем изучать то, что знают они, мы соорудим такую аппаратуру и будем проводить такие эксперименты, что сам черт побоится связываться с нами. О'кей, может быть, корабль номер два прибудет не скоро, но мы не успеем состариться, когда он прилетит. Что касается меня, то я хотел бы остаться здесь и на потом. До тех пор, пока мы не построим себе корабль типа этой самой Теневой Земли, который позволит и нам путешествовать по галактике. Имеем ли мы право лишать нашу расу такой возможности? Или, может быть, мы уверены, что таких шансов нам еще представится миллион?

Не думайте, я сам никакой не подвижник и не альтруист. Я только говорю, что мы можем хорошо провести здесь время — гораздо лучше, чем кто бы то ни было со времен Колумба. Ну, что вы об этом думаете?

В силе есть тайна и магия. Назовите это массовым психозом. Назовите даром божьим или манной небесной — все равно вы будете ходить вокруг да около настоящего названия, которое сами не понимаете. Натан отдал все свои силы этому кораблю и всем другим кораблям, которыми раньше командовал. У Вилера этих сил никогда и не было. В сегодняшнем споре Руварац оказался самым сильным на корабле. Это вроде бы не должно было иметь никакого значения, ведь никто не собирался драться. Однако где-нибудь в джунглях это было бы важно. Здесь же он был сильнее всех психологически, ибо знал, чего хотел.

Позже, когда они остались в кабине одни, Янис долго смотрела на него. Она не плакала, в ней не было отчаяния.

— По-моему, я должен извиниться, — неловко начал он. — По крайней мере, перед тобой.

— Не за что. — Ее слова утонули в шуме механизмов корабля.

— Я знаю, что ты предпочла бы вернуться домой, растить детей-и…

— Хотя и не твоих, — она попыталась улыбнуться. — Нет уж, я лучше изменю свое решение. — После паузы она продолжала: — Но я все-таки удивлена. Почему ты-то хочешь остаться здесь?… Запертый в металлическую коробку на всю оставшуюся жизнь. И вокруг ничего не будет, кроме недосягаемых звезд. Ты же не ученый и не будешь разговаривать с Теневой Землей.