Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013 - Сборник

Глава первая

Ночное сражение

Август 1096 годаГалера «Санта-Мария»Средиземное море

Шел четвёртый день плавания галеры «Санта-Мария», идущей к Константинополю на встречу с войсками Крестового похода. Всё было хорошо: воды и провизии хватало, никто не болел, хотя новеньким было явно ещё не по себе от первой морской прогулки. Дул попутный ветер, поэтому вся команда галеры особо ничем не занималась. Кто-то спал, кто-то играл в карты, пока кок готовил обед, рыцари, находившиеся на палубе, откровенно скучали и не знали чем себя занять. Одни играли в кости, вторые мечтали о будущих битвах, а остальные точили свои мечи и стрелы. Хотя казалось бы — куда острее?

Действительно плавание проходило очень уныло, уже третий день на горизонте не было ни кораблей, ни берега, даже птицы, которые обычно ошивались около корабля, и то пропали.

На бочке в самом углу палубы сидел рыцарь Пётр Манфреди, он был высокого роста, с густой шевелюрой и небольшой чёрной щетиной. Родом он был из старинного итальянского рода, настолько старинного и бедного, как это ни печально, что его успели забыть абсолютно все. Однако всю жизнь он жил во Франции. Поправка — всю сознательную жизнь, он жил во Франции. Его детство прошло бок о бок с крестьянской шпаной, поэтому особой учтивостью или галантностью он не отличался, хотя что-то в нём было. Корни, наверно…

Конечно, родной язык он знал и знал очень хорошо, но говорил всё время на французском. Отец Климентий настаивал на этом. Собственно этот старый проходимец и заставил Петра отправиться в поход. Не насильно, нет, но словом, а слова святой отец подбирать умел. После недели уговоров Пётр сдался, и теперь его жизнь была целиком связана с красным крестом, расшитым на мантии у него на груди. А крест — это такая сложная вещь, от которой не откажешься, даже если на корабле стоит удушающая жара и скука.

Немного разбираясь в мореплавание, он считал, что корабль едёт не самым быстрым и безопасным путём. В своих познаниях он не был уверен на сто процентов, но вот то, что на горизонте не было кораблей, это его беспокоило. Пётр собирался поговорить об этом с капитаном Иоанном Голебовым, как тот появиться на палубе. Глупая фамилия никак не подходила под образ капитана. Пётр бы скорее дал ему прозвище — пьянчуга. Хорошая фамилия для капитана, в глазах которого не опасное синее море, влекущее моряков своей непредсказуемостью, а бутылка рома!

По слухам Голебов был родом из смешанной семьи, мать его была француженкой, а отец араб, живший на территории Византии. Капитан был смуглым, имел длинную бороду и практически был лысым, по мнению Петра, его вид был довольно забавным. Команда считала его хорошим человеком, правда имеющим небольшие странности. В основном это связывали с тем, что он пережил около семи кораблекрушений. Эти истории переходили из уст в уста путешественников, но о правдивости их судить никто не мог. Безусловно, по мнению всех, это оказало на него влияние.

Чёрез полчаса Иоанн вышел из своей пропахшей каюты. На лице чётко читалось — не подходить, на кого наткнусь, убью, наглеца, своими руками! Он прошелся по палубе, отдал пару приказов, посмотрел на карты, взял у кока рома и снова отправился в каюту.

Петру хотелось крикнуть ему в след. Может что-то обидное, а может, и нет. Просто возникло такое желание. Но дальше желания это не продвинулось, и он остался сидеть на бочке с пресной водой.

День шел по-прежнему, путешествие не преподносило никаких событий. Пётр задремал, ему снился бой двух людей. Один был крестоносцем, с длинным копьём, украшенным на конце полотном с красным крестом. Почему то Пётру он казался знакомым, хотя лица его не было видно. А второй сарацином, высоким и сильным. В тот момент, в тот самый момент, когда все события подходили к своему апогею, когда рыцарь должен был нанести последний удар, сон прервал его друг Павел Паули.

Пётр с Павлом дружили с детства. Вместе росли, вместе отправились в монастырь, вместе сбегали из него в город, вместе получали по голове за это. Они были очень похожи и некоторые считали их братьями. Он был также высок и статен, как Пётр, но не имел длинных волос, а был пострижен всегда коротко, так же любил мореплавание, но совершенно в нём не разбирался. Скорее для него поход был весёлой прогулкой, чем войной. Что сказать, сын пастуха, а не дворянин, хотя для Петра это никогда не интересовало. Он любил своего друга за все те черты, за всё то, что было в нём самом. Смелость, храбрость, решительность, немного глупости, но как без этого?

— Пётр, дружище, хватит дремать, так ты проспишь весь поход. — С улыбкой на лице сказал Павел и похлопал его по плечу. — Пойдём лучше поедим, обед скоро закончиться. Ты же знаешь этих моряков, пьют за двоих, едят за троих, спят за четверых, надеюсь, хоть драться они будут достойно.

— Да я не спал, просто прикрыл глаза. — Пётр не любил спать днём и считал людей, любящих такое время провождение, последними лентяями, но на корабле настолько всё было уныло и безынтересно, что кроме как спать занятий, практически, не было. Он встал, отряхнулся и пошел с Павлом обедать.

Обед был не слишком богат, немного уже черствого хлеба, пресная вода и остатки мяса, набранного на острове Сицилия. Рыцари прочитали молитву и начали обедать. Трапеза прошла без особых происшествий, за исключением пьяного матроса. Тот ввалился в столовую, он был явно не в себе, кричал о каком-то предательстве, что все на корабле обречены, что во всём виноват капитан и что он всех обманывает. Боцман Ирей подошел к нему и сразу всё понял, тот не понятно как, выпил столько рома, что хватило бы на целую команду. Наверное, обчистил капитанские кладовые. Это было видно по его красным глазам, несвязной речи и по чудовищно сильному запаху, идущему от него. На удивление всех боцман ничего ему не сделал, а лишь отправил в трюм, протрезветь. Через час обед закончился и все разошлись по своим местам. Если таковые имелись. Пётр и Павел решили походить по палубе.

— Павел, как ты считаешь, верным ли мы курсом идём? По моим расчётам, наш корабль должен был уже вчера увидеть землю.

— Пётр расслабься, что ты всё переживаешь? Капитан говорит, что всё хорошо и у меня нет поводов ему не доверять. Тем более это не наша задача — следить за курсом, мы всего-то должны сражаться да побеждать.

Если бы их сейчас услышал кто-то из местных сержантов или упаси бог, капитан, то мало им бы не показалось. Такое панибратство между рыцарем и оруженосцем было дикостью, доселе невиданной на корабле или незамеченной. Пётр не хотел быть первым из тех, кого поймают за этим делом, поэтому он сбавил тон.

— Ну, возможно ты и прав, но всё же, я не могу избавиться от мысли…

В этот момент на палубу вернулся капитан. У него стал не здорово красен нос и глаза, а вид из помятого превратился в избитого, как будто он простоял десять минут в бойцовском кругу против боцмана, того ещё здоровяка.

— Видимо ром сделал своё дело. — Тихо, чтоб Иоанн не услышал, прошептал Пётр.

Капитан подозвал к себе боцмана.

— Который сейчас час, Ирей? — С беспокойством в глазах, которое не укрылось от Петра, прошептал он.

— Примерно, пять. — Подскочив к капитану, сказал Боцман. Нервничая, капитан осмотрел палубу, посмотрел на Петра с недоверчивым взглядом. И отправился на нос корабля, при этом что-то бормоча.

— Капитан, капитан Иоанн. — Выкрикнул Пётр, приближаясь к нему. Тот обернулся.

— Что тебе надо, крестоносец? — Брезгливо сказал Иоанн и продолжил своё странствие.

— Мы точно плывём правильным курсом?

— Да, правильным! — Твёрдым, даже немного злым тоном, ответил капитан, повернулся и быстро зашагал от Петра.

— Манфреди, пошли, надо заточить оружие и проверить доспехи. — Прошептал почти на ухо, подошедший к нему Павел. — И отстань от капитана, всё равно сейчас адекватного ответа ты не получишь.

— Да, пошли, но что-то всё же тут не так…

Спустившись в низ, они обнаружили целую кучу оружия. Оно было буквально везде. На бочках, на полу, в каждом углу и что самое странное, в свободных гамаках. Даже удивительно как тут могли жить люди?

— Да тут работы будет на добрые три часа, а ты говорил, что на корабле нечем заняться. — Павел улыбнулся и первым влетел в груду железа.

— Да, ты прав. — Пётр оглядел каюту и тяжело вздохнул, после хоть и не очень плотного обеда работать хотелось меньше всего. Тем более на корабле царила невыносимая жара. Трюм же напоминал баню. К удивлению Петра он увидел пару потёртых веников.

— Может и вправду кто-то решил тут устроить парилку? — Пробормотал он себе под нос.

Как только рука коснулась первого орудия, сзади послышались шаги. Пётр оглянулся, это был тот парень, который прибегал во время обеда. Павел не заметил гостя, отошёл в дальний угол, упал, зацепившись об копьё. Поднялся ужасный шум.